Страница 29 из 81
Вокруг еще теплых углей было не так много места, Ир лег спать, и, словно ничего не произошло, мгновенно заснул. Я лег на пол, положил под голову заплечный мешок с сухарями и картами, и закрыл уставшие глаза. Арна, для которой я специально оставил место потеплее возле углей, вместо этого легла рядом со мной, и укрыла нас красным плащом с изображением шагающего тигра, что не смог одолеть дракона.
— Возможно, завтра мы увидимся в последний раз, — шепнула она.
— А возможно и нет, — ответил я, и прижал ее к себе. Я ожидал услышать в ответ ее обычное — «наглец!», но этого не последовало.
— Я хочу тебе сказать одну крайне важную вещь, Гол, — она говорила спокойно, уверенно, словно слова были подготовлены заранее.
— О чем ты?
— Мой отец позаботился обо мне, и нашел мне жениха. Из аристократии, кажется сын губернатора Аброта, но я, естественно, его даже не знаю. Гол, я хочу быть с тобой. Знаю, это крик отчаяния, но если я останусь жива, то нас все равно разлучат. Так заведено — ты деревенский парень, талантливый, сильный. Но Агетер ни за что не согласился бы на наш союз, для него каждый из его потомков крайне важен. А без тебя мне и жить как-то не хочется. У меня не осталось ничего, кроме мести за любимого человека. Знаю, что ты хочешь остаться по той же причине, по которой я молюсь, чтобы ты ушел, и не гоню тебя, — она тихонько шмыгнула носом, смахнула слезу, — Помнишь день нашего знакомства?
— Конечно. Как можно забыть…
— Мы познакомились на улице, и как светило манит обод, притянулись друг к другу. Никакая случайность не могла дважды свести нас, поскольку ты не мог более выходить за стены школы. Но ты вышел, и ноги принесли тебя на храмовую площадь, где ты разбудил меня. Не подумай, что я лгала тебе в тот момент, я действительно видела страшное зло в том сне, но не только его.
— А что же еще?
— То, как мы лежим на полу, в сгоревшем доме возле потухающего костра. Помнишь, я тогда обняла тебя? Я была страшно удивлена, увидев человека из сна. Но без этой жиденькой бородки, не такого загорелого, не такого знакомого. Я не первый раз вижу сны о том, чего еще не случилось. Но после того случая — ни разу. Словно это последнее, что я увижу. Если я кое о чем попрошу, ты сделаешь?
— Конечно, принцесса.
— Поцелуй меня.
— Но… — никакие слова не могут передать моих чувств.
Поцелуй, мягкий, волшебный, казалось, длился вечно, словно мороз пробирая меня до костей, обволакивая мое сердце льдом, и не давая ему сделать следующего удара.
Ир неожиданно всхрапнул и перевернулся на бок, мы вздрогнули, и всё оборвалось. Хрупкая вечность, закончилась до боли мгновенно.
***
Я проснулся поздно, обод уже полностью вылез из-за горизонта. Голова болела нестерпимо, меня подташнивало. Я не раз переживал подобные ощущения после колдовства. Дело было в воздухе — он был перенасыщен магией.
Мои спутники уже готовили завтрак, Ир, как видно запасся всем необходимым для этого, а не то, что мы, одними сухарями. Запах горячей еды и разбудил меня.
— Завтрак готов! Гол, поешь!
И тут на меня нахлынуло. Я видел, потоки магии! Соседний дом просто светится от мощного проклятия, связавшего души умерших с их телами. Я видел, как искрится меч Ира, даже несмотря на то, что находился в ножнах. Видел бутылку с варевом Шотера, сияющую, испускающую омерзительное зловоние.
Я находился за гранью, и, казалось, вобрал в себя чужое. Это не было моим колдовством. За ночь я вобрал всебя те чары, что окружали это место.
— Гол, ты чего? Все остынет.
— Я… чувствую изменение. Что-то произошло.
— О чем ты?
— Кольцо прервано, я думаю, что ход открыт. Они провели какой-то ритуал ночью, я уверен, что охранное заклинание пострадало от выброшенной энергии, а я наполнился темным волшебством — понимание происходило мгновенно, как абсолютное знание, и я знал, что с моих уст слетают не предположения, а факты, — пойдем быстрее, думаю, они наверняка попытаются вновь защитить свое убежище.
— Сядь, поешь, мне… — он хотел сказать, что ему кажется, будто торопиться некуда, я знал это. Колдун средней руки, воин храма неба, не обладающий той чудовищной силой, что бурлила во мне. Он не мог понять моего знания, потому что не видел его.
— Заткнись. Ты слишком хочешь выглядеть героем. Конечно, Храм неба тебя не посылал тебя сюда, это твоя инициатива. Ты ищешь славы, и никто не знает, что ты здесь, поэтому в случае твоей смерти, твои друзья не придут тебя искать. Очень глупо с твоей стороны, никому не сообщить, на какое дело ты идешь, — я совершенно не преследовал цели обидеть своего союзника, просто слова сами ложились на язык, — и вообще сейчас в Храме не служат люди, готовые идти на борьбу со злом, не преследуя цели прославиться или обогатиться. Более того, скажу, что ты украл меч Гролла, восьмого короля Драгории. Так что помолчи. Либо мы идем в атаку прямо сейчас, либо мы не идем туда вовсе.
— Ты… но откуда? — Ир не мог найти слов, а моя спутница наблюдала за мной с восхищением, и я чувствовал, как моя сила придает ей уверенности.
— Не важно. Главное, хочешь ли ты продолжить то, что начал?
Ир кивнул, отведя глаза в сторону.
— Тогда вперед.
Я без труда отыскал вход, сломанное проклятие больше не скрывало его. Оглянувшись на сосредоточенные лица моих спутников, я первым начал спуск в подземелье. Почти сразу стало холодно, лестница вовсе была ледяная и очень скользкая. Спуск был довольно долгим, и Арна не стала дожидаться моего знака, и последовала за мной следом. Внизу было еще холоднее, и пахло смертью. А ей не особо надышишься. Я прочитал короткую молитву, а когда Ир спустился, мы отправились по коридору вперед — другого пути здесь не было. Было темно, но я все прекрасно видел. И слышал. И знал.
Мои спутники не могли похвастаться тем же, хотя Ир смазал себе глаза какой-то мазью, и ориентировался неплохо. На сырых стенах были факелы, но они, к сожалению, не горели. Стоило мне подумать об этом, как три из них вспыхнули приятным теплым огнем.
— Нас будет видно, — шепнул Ир.
— Мертвецы боятся всего теплого и светлого. Надеюсь, это поможет. Молитесь, чтобы помогло, иначе…
Я шел, зная, что ни что не может стать помехой моей силе, которая, заполнив меня до предела, била через край. Я видел путь, по которому мертвые ходили чаще всего, шел, как на запах, на пульсирующий свет в конце тоннеля. Там недавно прошел ритуал. Здесь было кладбище когда-то — идеальное место для подобных начинаний.
— Путь мертвых, путь избранных, путь смелых, путь отчаянных, да не будет пути другого, другого и забытого, пусть будет один путь, чтобы не возвращать то, что было, чтобы начать заново то, что есть, — эти строчки были в писании семи. Я забыл, кто их говорил, но знал, что я на этом пути, — Да будет слово праведное проводником твоим, а помыслы чистые силой твоей, и не остановится сердце твое, и не затуманится взгляд твой, и будешь видеть ты там, где не на что смотреть. И пусть не бог твой, но сердце твое и руки твои будет тебе основой, ибо бог дарует победу только тогда, когда солдаты за нее сражаются.
Мы вошли в просторное помещение, освещенное тусклыми и холодными огнями. Зал был круглым, в центре стоял жертвенный стол, а вокруг него какие-то люди. Никаких слов, никаких разговоров. Они молча напали на нас. Бесстрашно и безрассудно, так, как могли бы сделать за веру воины, защищающую свою родину. Но они просто были мертвы, а потому не боялись смерти. Они были неуклюжи, неумны, и все до единого были сражены невероятным пламенем, что вышло из моих рук. На столе лежала обнаженная женщина с перерезанным горлом. Кровь была свежей, я впитал и эту силу, темную, липкую. Зал был проходным, и, пройдя его насквозь, мы вновь оказались в темном коридоре. Теперь отовсюду слышались голоса и стенания душ, застрявших здесь навечно. Что же, они, обманутые, соблазненные Пустотой, сами выбрали этот путь. Теперь коридор был не таким ровным, путь постоянно преграждали старинные металлические двери, все они были заперты, но замки ломались от моей силы. Через какое-то время коридор превратился в лабиринт. Пройти его было не сложно, я продолжал видеть путь мертвых. Но теперь я чувствовал угрозу. Ир бормотал молитвы Толону, Арна стучала от холода зубами. Оба держали свое оружие наготове.