Страница 2 из 45
– Хорошо. Предположим, я с вами согласен, но какие у вас доводы? Городской совет не собирается в полном составе? Так для принятия законов достаточно половины присутствующих. Эльфы? Они вечно якшаются лишь с себе подобными. У хваленых активистов шило в одном месте. Причем, не важно, какие это активисты: за равноправие видов или за спасение пучеглазых хомячков. Про мэра я промолчу – у этого идиота вечно все прекрасно. Я развеял хотя бы часть ваших мифов, господин Лэнсберри?
Мужчина осмотрелся по сторонам.
– Зря вы так про мэра.
– Я буду говорить то, что посчитаю нужным, - Лайон поднял голову в небо и прокричал. – Если мэру Элисону это не нравится, пусть сам мне об этом и скажет. Лучше всего, прямо сейчас! – Лэнсберри покачал головой. Лайон развел руки в стороны и пожал плечами. – Как видите, он глух. Впрочем, с ним такое часто.
– А если я скажу вам, что это связано с выборами?
– И что?
– Как и что?! Вы газет не читаете?
– Читаю, причём достаточно подробно, - оскорбился Лайон.
– Тогда вы должны знать, что последние дебаты месяц назад сложились весьма неудачно для нынешнего мэра. Эллимайна Леендейл уличила мэра во лжи и представила доказательства крупных хищений из бюджета.
– К чему вы ведёте?
Лэнсберри заговорил шепотом.
– Мой друг в мэрии говорил, что Элисон был очень недоволен вскрывшимися фактами и требовал – цитирую: «Повесить эту остроухую суку на вратах Элв Каэлора».
– Сильно, - Лайон сделался задумчивым. – Впрочем, Элисон пообещал мне в личной беседе «закопать меня на своём заднем дворике», если я не позволю ему войти в долю отцовской компании. Я ему не позволил и по-прежнему жив, как видите.
– После дебатов его рейтинг упал почти вдвое и теперь у Эллимайны есть серьёзные шансы занять его место.
– Эльфийский мэр в Бёрке? – Лайон разразился смехом. – Это самая смешная шутка за последний месяц. Лэнсберри, вы просто душка. Рассмешили меня до слёз.
– Прекратите паясничать, Лайон! – побагровел Лэнсберри.
– Я ещё даже не начинал, - всё ещё посмеиваясь, ответил Лайон.
– Элисон – жестокий человек. Он уже подмял под себя половину бизнеса в городе и договорился с лидерами «Энци Сацио» о разделе сфер влияния в Винслоу.
Этот разговор окончательно утомил Лайона. Он слышал от разных людей о заговорах, готовящихся убийствах чиновников и бизнесменов, но большинство этих историй были всего лишь разыгравшейся паранойей.
История Лэнсберри была складной, но ей не хватало доказательств. Элисон из тех, кто в мыслях уничтожил не меньше половины города. Но Лайон не верил в то, что хлыщ с замашками шоумена способен на убийство. Сам или с помощью киллеров.
Но Лэнсберри верил в свою историю. У него бегал взгляд, зрачки были расширены, он так сильно потел, что не помогал даже дешёвый одеколон.
Лайон набрал побольше воздуха в лёгкие, будто собирался нырнуть в воду.
– Элисон, безусловно, редкостная мразь, но до мэра Госетти ему далеко. Элисон любит быть в центре внимания. Он не станет марать руки. Это не в его психологии, - Лайон цокнул языком. – Я не знаю, откуда у вас информация об уговоре мэра с мафиозным кланом, но заверю – если это правда, Элисон роет себе очень глубокую яму. И если так – не нужно ему мешать.
– Как бы ты этого не отрицал, ты слишком похож на своего отца. Тот тоже полагался на своё умение «видеть» людей.
Лайон резким движением припёр Лэнсберри к стенке.
– Я непохож на своего отца! Ни внешне, ни внутренне. И если вы посмеете сказать это ещё раз – я съезжу вам по физиономии!
Лайон зашагал обратно к Гранд-Театру.
– Лайон, постой! – Лэнсберри догнал уходящего парня и протянул визитку. Этика высшего света требовала от молодого человека взять её, но Лайон выбил карточку из рук и, не сбавляя темпа, смешался с толпой людей на проспекте.
Глава 2
Сэнвелл ожидал Лайона на парковке и, сильно удивился, когда парень появился со стороны Оушен Стрит.
Помощник коротко кивнул в знак приветствия и завёл мотор. Машина нырнула на одну из узких односторонних улиц и выкатила к заливу. Пошёл холодный дождь, который Лайон почувствовал даже внутри салона автомобиля. И хотя Сэнвелл оперативно поддал жару в автомобильной печке, парня пробивала дрожь.
Лайон снял туфли и лег, уставившись в потолок. Сэнвелл, всё это время ехавший молча, поправил зеркало и спросил:
– Старик остался доволен?
– Сложно назвать это удовлетворением, ведь его обокрал собственный кузен.
– Не представляю, что он сделает.
– Я тоже, - Лайон зевнул и пальцем провёл по обшивке автомобиля.
– А спектакль?
– Актеры сыграли добротно, а вот сценариста я б к постановкам больше не допускал, - устало ответил Лайон. – Я приехал в театр сдать вора, а спектакль шёл в комплекте.
Лайон заметил между водительским и пассажирским креслом скрученную газету.
– Что интересного пишут в «Вестнике Бёрка»?
– Как всегда, господин Нейгард. Авторская колонка сетует на возросшее число преступлений. Особенно много говорят об убийстве молодого полицейского в Винслоу. Но, думаю, парнишка просто попал под горячую руку.
– Почему?
– Общаюсь с бывшими коллегами по работе, потому, немного в курсе событий.
– Ты так давно служишь моей семье, Сэнвелл, что я забываю о твоей работе в полиции.
– Ничего страшного, сэр, - отчеканил помощник. Его испещренное морщинами лицо приняло привычное озабоченное выражение. – После криминала, блок новостей о жизни города. Ничего нового вы там точно не найдёте. На восьмой-девятой странице – новости экономики. Ваши акции подорожали на три пункта. Думаю, это хороший знак.
– Акции отцовские… Продолжай, - незаинтересованным тоном попросил Лайон.
– В конце как всегда спортивные новости и минутка высокой поэзии, - растягивая последние слова, сказал Сэнвелл.
– Надеюсь, это был сарказм в твоих словах?
– Конечно, сэр.
– Приятно слышать. За твоей непроницаемой угрюмостью, я, порой перестаю видеть человека, который научил меня давать сдачи.
В Ньюрчестере они попали в долгую пробку. Молчание на заднем сидении действовало на нервы. Лайон прокручивал яркие моменты спектакля в голове, но раз за разом, когда он пытался воспроизвести арию Эллимайны, в сладкоголосое эльфийское пение вмешивался Лэнсберри со своими теориями заговоров. И все декорации тут же превращались в синеватый дым.
Лайон судорожно пытался занять себя хоть чем-то, но кроме созерцания каждого сантиметра кожаной обивки сидений, да подсчета протяжных гудков стоящих в пробке машин, придумать ничего не мог. От тоски его спас сон: рваный, беспокойный, он перенес его в комнату без окон и дверей. Черные стены, изрисованные детскими рисунками, изображали разные сценки из чьей-то жизни. На кожаном белом диване посреди комнаты сидели Лэнсберри, актриса Эллимайна и мэр Элисон. Увидев его, они улыбнулись и позвали к себе, но стоило Лайону приблизиться, как те превратились в синеватый дым, оставив его в этой запечатанной комнате одного.
Лайон проснулся уже за городом. Его еще долго не покидало ощущение замкнутого пространства. Лишь оказавшись дома и приняв горячую ванну, молодой человек избавился от навязчивых мыслей. Давний отцовский друг обратился пылью, а разрисованный изнутри куб рассеялся, словно бы никогда и не снился.
***
Прошла неделя, прежде чем Картер Лэнсберри вновь напомнил о себе.
Обедая в небольшом ресторанчике «У дядюшки Плута» на окраине Редвина, Лайон попросил официанта принести свежую газету. Обычно он читал прессу утром, а когда был очень занят или ленился, просил краткий пересказ Сэнвелла. Однако этим утром ему позвонил телеведущий Анджело Кларити и спутал всё его расписание. Шоумен иногда консультировался с Лайоном, прося совета, как общаться с той или иной звездой, которую он пригласил в свою вечернюю передачу «Время победителей».
Вот уже два года Лайон собирал досье на каждого живущего в городе Бёрк. Люди и нелюди, потомки древних родов и владельцы компаний, художники и писатели, скульпторы и актёры – на всех Лайон составлял психологический портрет и время от времени приторговывал этой информацией.