Звезда-Полынь

Я как раз пребывал в раздумьях, где мне лучше начать поиски денег, когда меня нашел Юра Глыба – один из тех сталкеров, с которыми я ходил на «Волхов». Пожав мне руку, Глыба осведомился, чем я занимаюсь, и узнав, что я до неприличия свободен, тут же заявил:

- Есть идея прогуляться до «Бетонной ванны». Там после недавнего выброса наверняка что-нибудь появилось. Мы с Дудником идем за хабаром, третьим будешь?

Естественно, я согласился. Когда у тебя в кармане жалкие десять рублей, отказываться от такого предложения просто идиотство. Наутро, вскоре после завтрака, мы втроем покинули Янов и двинулись в сторону «Юпитера».

Тут я вспомнил, что рассказывал мне Бандура про долговцев – ребята из «Долга» принципиально не ищут артефакты, а все, что попадает им в руки, сдают ученым. Естественно, я спросил об этом Глыбу.

- Молодец, Малой, сечешь фишку! – похвалил меня долговец. - Нас Добродий уполномочил. Ученые на станции недалеко отсюда уж очень хотят получить пару химических образований. Вот и обратились к нам.

Несмотря на то, что Глыба и Дудник взяли меня в свою компанию, особо они со мной не разговаривали, и я опять заподозрил, что пригласили они меня не по своей инициативе. Мы шли по «зеленке», и все, что мне сказал Глыба с самого начала – это смотреть внимательно по сторонам на предмет мутантов. За железнодорожным мостом южнее Янова мы увидели очень неприятную картину – несколько квадратных метров старой асфальтной дороги были буквально залиты запекшейся кровью и усеяны кровавыми лохмотьями. Глыба тут же определил, что тут порвали степную плоть, а это значит, что рядом может быть крупный хищник.

- Так что варежкой не зевай, - заявил он мне. – Держи пушку наготове.

Не знаю, к чему это было сказано – я и так держал АК в руках, и все, что мне надо было бы сделать в опасной ситуации, так это снять его с предохранителя. Прицел, подаренный Азотом, я уже опробовал на старых консервных банках в паре сотен метров от вокзала: правда, пострелять как следует не получилось – с боеприпасами у меня был сильный напряг. Но даже такая скромная пристрелка показала, что прицел «Кобра» - штука суперская: я сбил четыре банки с пяти выстрелов, хотя снайпером себя не считаю. Просто Индус хорошо пристрелял мне автомат. Кстати, об Индусе…

- Слышь, Юра, а что Индус с нами не пошел? – спросил я Глыбу.

- Занят он. Добродий его на Затон услал, по делу.

- Аааа…

- Ты по сторонам гляди, Малой, - посоветовал Глыба. – Тут зеленка, в любой момент какая-нибудь хрень может выпрыгнуть.

- А чего мы открытой местностью не пошли? – не выдержал я.

- Того, что тут бандитские места. Пулю из СВД желаете в лоб, милостивый государь? Просто так, от широты криминальной души? Вот и я не желаю. На бандюков долговские комбезы как красная тряпка на быка действуют.

Собственно, Глыба мог меня особо не предостерегать – «зеленка» кончилась, и мы снова вышли на шоссе за старым КПП, откуда, по словам долговцев, совсем недавно выбили с треском какую-то бандитскую шару человек в десять численностью. Бандиты особо не сопротивлялись – застали их врасплох, в хлам пьяными, так что, постреляв немного, шайка разбежалась врассыпную, оставив на поле боя двух раненых и много брошенного оружия. Раненые потом на допросе рассказали, что их всех сильно облучило при последнем выбросе, вот они и лечились сивухой от радиации.

- Да, как в том анекдоте, - сказал молчавший до сих пор Дудник. – Встречаются два сталкера после выброса, обоих лучевая болезнь колбасит не по-детски. Оба радуются, что живы остались. «Ой, мать, я так рад, так рад!»- говорит первый. «И я тоже рад, - говорит второй. – А сколько у тебя и меня рад, нам потом доктор скажет».

- Не смешно, - буркнул Глыба. – А у нас, кажется, гости.

Впереди, метрах в ста от нас, на лужайке разгуливала небольшая стая слепых собак. Завидев нас, они сбились в кучу и начали угрожающе рычать, предупреждая о своих не слишком мирных намерениях.

- Не нападут, - уверенно сказал Глыба. – На одного бы набросились, нема делов, а на троих не нападут.

Долговец не ошибся: собаки, побегав вокруг нас, злобно порычав и потявкав и заставив испытать несколько неприятных секунд, убрались у нас с дороги, не рискнув атаковать вшестером трех человек. Вот кто бы что ни говорил, но на мой вкус эти облезлые псы – самый мерзкий в Зоне мутант. В этом смысле только пси-собака с ними может сравниться. Даже кабан-мутант, даже снорк такого отвращения у меня не вызывают. Кабан в Зоне мало чем отличается от своего нормального лесного собрата, вот только размерами побольше и поагрессивнее. Ребята в Затоне в кабанов никогда без необходимости не стреляли, не провоцировали. Да и стрелять в них иногда бессмысленно, у них шерсть, и без того жесткая и густая, от грязи и древесной смолы становится настоящей броней – жаканы и крупнокалиберные пули иной раз от нее рикошетят. Но кабаны нападают в одиночку, атакуют в лоб, тупо, без фантазии, так что справиться с ними не очень сложно. Снорков я впервые еще на Затоне увидел у Южного плато – там, по слухам, у них целое логово, - и сразу подумал, что они вообще выглядят забавно, эдакий гибрид человека и лягушки. Сталкеры верят, что снорки – это выжившие мутировавшие и потерявшие разум солдаты спецподразделений, когда-то попавшие под самый первый выброс, создавший Зону. Действительно, есть с чего в такое поверить: лохмотья кожи, свисающие у снорков с тела, очень похожи на куски камуфлированной материи, а их длинные хоботки ну прям один в один противогазные шланги. Кроме того, иногда снорки, что твои обезьяны, надевают на себя обувь и одежду, которую снимают с мертвых сталкеров. Твари они прыгучие, ловкие и злобные. С другой стороны, Бандура рассказывал, что опытные сталкеры не раз успешно отбивались от снорков одним ножом, не тратя патронов – не такой он уж живучий, этот попрыгунчик. Или, если наткнулся на снорков, достаточно забраться куда повыше, на большой камень, на дерево залезть, или на развалину какую, и снорки, покрутившись внизу, быстро оставят тебя в покое. Но вот когда на тебя накинется одновременно десяток-другой собак, это все, капец в трех актах и девяти картинах. Будут ждать сутками, когда ты с дерева слезешь, а уж если на равнине попадешь на них, тут уж придется отстреливаться до конца – или ты их всех положишь, или они тебя схарчат. Второе вероятнее, собаки нападают со всех сторон, рвут тебя на куски, а попасть в них при их скорости и увертливости совсем не просто.

Ту я подумал, между прочим, что к несчастью – или, наоборот, к счастью, - очень плохо знаком с животным миром Зоны. На Затоне сталкеры за стаканом «Казачьей» часто травили страшные байки про всяких мутантов, и на первом месте по популярности в этих рассказах были кровососы и бюреры. Кровососы особенно – про них я наслушался такого, что хоть из Зоны беги. Особенно по первой, когда я только-только начал свою сталкерскую карьеру и ничего совершенно о Зоне не знал. Чего только не рассказывали, наслушаешься и жить не хочется. Что убить кровососа почти что невозможно, что если наткнулся на него – все, хана козленку, живым не уйдешь. Естественно, что все рассказчики встречались с этой тварью в реале и спасались от кровососа чудом чудным. Наверное, так бы я заполучил самую настоящую кровосософобию, пока однажды Бандура – царство ему небесное! – в ответ на очередной эпос очередного сталкера не выдал следующее:

- А что, мужики, - сказал он, когда рассказчик закончил нас пугать и замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом, - слыхали новый случай про сталкера-западенца?

- Это какой? – спросил кто-то.

- А вот шел однажды сталкер-западенец по Зоне, и захотелось ему поесть. Сел он в тенечке, достал бутылку с горилкой, черный хлеб и домашнее сало с чесночком, нарезал и давай наворачивать. Ест и вдруг слышит – за спиной у него кто-то сопит так и вздыхает. Оглянулся сталкер и похолодел весь: стоит в паре метров от него здоровенный кровосос, щупальца все в слюне, и голодного взгляда с нарезанного сала не сводит.