Страница 27 из 96
— Айвор! — чуть ли не ткнул меня в бок Кетоут.
— Что? — почти подскочил я на месте.
— Много ли ты видел в лесу оленей? — повторно поинтересовался у меня Асеир Каталид, один из рыцарей владетеля.
— Не очень, — чуть подумав, ответил я. — Если же быть совсем точным, то одного или двух.
— Вот видишь, — обратился к Каталиду довольный Ануракт, — я был прав, что в тех местах охоту незачем устраивать. Да и слишком близко к нашему соседу, ещё заберёмся случайно на его землю, и будет потом он скулить, что его объедаем.
«Скулить»? — я впервые услышал настолько уничижительное слово господина, применительно к другому владетелю.
— Значит, решено, — хлопнул Ануракт ладонью по столу. — Охота будет организована между селениями Нихона и Волас через десять дней.
Обед закончился, и оруженосцы вышли из-за стола.
— Господин Айвор Камадос! — вдруг обратился ко мне Каталид. — Ты в шахматы играть умеешь?
По улыбке Укхура я понял, что вопрос с подвохом.
«Инна, я в шахматы играть умею?»
[Ты — нет, а я — да. Можно согласиться на предложение]
— Умею... немного.
— Ну и хорошо, — улыбнулся Каталид, — а то со мной никто не хочет играть. Прямой сейчас и начнём.
— Ладно, — я пожал плечами и пошёл за рыцарем, сопровождаемый парнями.
Впервые в жизни, наверное, я смотрел, как расставлялись фигуры на доске. Каталид был настолько доволен тем, что нашёл с кем поиграть, что расставил не только свои, но и мои фигуры. В это время Инна показывала мне изображения этих фигур и кратко инструктировала.
[Я буду подсвечивать нужную фигуру, а потом показывать, куда её ставить]
Рыцарь пошёл первым и всё, что от меня требовалось, — сидеть некоторое время после его хода, уткнувшись носом в доску, а потом передвигать фигуры в соответствии с указаниями системы. Если честно, то мне было скучно, а вот людям рядом со мной, — наоборот. Играли мы долго, пока на доске не осталось по две фигуры. Ничья, как объявил рыцарь.
Ну ‘ничья’, так ‘ничья’. Я поднялся.
— Куда это ты собрался, господин Айвор Камадос? — произнёс удивлённо рыцарь. — Спать ещё рано, да и надо ещё партию сыграть. Нечасто мне удаётся найти такого хорошего игрока.
Пришлось снова передвигать фигуры и делать попытки не зевнуть лишний раз. Почему-то именно эти зевки начали раздражать Каталида. Он начал сопеть и недобро на меня косить глазом.
Во второй раз на доске осталось примерно по пять фигур. После моего очередного хода рыцарь удивлённо охнул. Причём не только он. Да и Укхур уже не улыбался, а чесал голову.
— Ещё партию! — мой противник (или партнёр?) произнёс эти слова непререкаемым тоном.
Ладно. На этот раз фигуры мы двигали снова долго. Ничья. В четвёртый раз рыцарь выиграл, но особой радости это ему почему-то не доставило.
— Ладно, господин оруженосец, иди спать, раз уж зеваешь, — разрешил он, и я действительно отправился к себе спать, чтобы утром проснуться почти знаменитостью.
Оказывается, Асеир Каталид — один из лучших шахматистов земли господина Ануракта и за последний год он ещё ни разу не проиграл. А тут какой-то мальчишка, не только два раза с ним свёл игру вничью, но и выиграл одну партию! Даже господин владетель проявил интерес к такому безобразию, и после завтрака состоялась ещё одна игра. На этот раз она закончилась довольно быстро проигрышем рыцаря. Он долго смотрел на доску, ловил ртом воздух, а потом, ни слова говоря, под молчание всех присутствующих, вышел наружу.
— Давненько я не видел нашего чемпиона таким подавленным, — задумчиво проговорил владетель, рассматривая меня внимательным взглядом.
Все присутствующие вдруг одновременно заговорили, но это продолжалось недолго.
Каталид вернулся и положил на доску перстень.
— Играем три партии. Если все проиграю, то отдаю перстень.
— А если проиграет господин оруженосец? — заметил рыцарь Сокетур Думейн. — У него же ничего нет.
— Я поставлю за своего оруженосца! — неожиданно произнёс владетель и снял с пальца перстень.
Обе партии прошли в полной тишине. Куда и с какой целью двигали мы фигуры, я не понимал, но менее, чем через час на моём пальце блестел перстень, а Ральмевик Ануракт почти не скрывал улыбку.
— Сдаётся мне, что скоро сюда начнут приезжать другие чемпионы, — торжественным голосом произнёс владетель. — Ладно, игра игрой, а делом заняться надо. Отнеси перстень к себе, Камадос, и отправляйся рубить деревянным мечом врагов. Пока их в капусту не изрубишь, за стол не сядешь!
Я ошалело посмотрел на господина и выдохнул, — он довольно улыбался, и мне показалось, что даже разок подмигнул. Владетель шутить изволит?
В капусту порубить чурбаны и в этот раз не получилось, но я так старался, что к полднику даже рук поднять не смог. Укхур что-то там под нос мычал. Кетоут, по своей привычке, улыбался и даже иногда посмеивался. В конце концов, все так измотались, что ложки в руках у парней тряслись, когда суп ели. После мы пошли начищать доспехи владетеля и провозились до обеда. Если бы не Инна, то я был бы совсем измотан, ну а так чувствовал себя вполне нормально. Укхур уже не улыбался, а только из-под бровей смотрел, как я спокойно начищаю шлем, негромко напевая песню. Он не знал, что это я делал на пару со своей системой.
Больше всего я опасался, что Каталид захочет отыграться, но гордый рыцарь молчал. А зря! Я бы ему поддался. Мне враги не нужны. А вот перстень, конечно, назад возвращать не собирался. Что-то мне подсказывало, что подобных выигранных предметов у меня будет много, но с первым расставаться я не собирался. Да и красивый он — тёмно-синий камень вставлен в почти массивную золотую оправу.
Дни проходили за днями и были, как правило, однообразными. Мы учились фехтовать, ездить на лошадях, биться мечами и копьями. Часто бегали и прыгали с грузами, иногда боролись. Обычно парни меня опережали и побеждали, что неудивительно при их телосложениях. Я перезнакомился со всеми слугами и стражниками, и знал не только их имена-прозвища, но и сколько им лет, и другие подробности типа имена детей и супружниц. Мне очень хотелось придумать повод съездить на то место, где я был найден, но в голову ничего не приходило.
Наконец, наступил день, когда надо было выезжать на охоту. Все надели едва ли не лучшие одежды, сели на лошадей и поехали. В этот раз и мне пришлось ехать на коне, поскольку оруженосец, едущий на повозке, это что-то неслыханное. Мерина мне подобрали смирного, и всё, что от меня требовалось, — просто не свалиться с него под копыта других лошадей. Благодаря Инне я кое-как справился с этой непростой задачей.
Охота была на оленей, и никого не интересовало, что я еле поспевал за всеми, отбивая себе как мягкие, так и не очень мягкие, места. Продолжалось всё действо три дня, из которых я большую часть времени, ориентируясь по следам, отпечатанным на земле, пытался найти ускакавших охотников. О-очень занимательное действо! Ага! Кетоут и Укхур ржали в открытую. Да и рыцари потешались, хотя и почти без злорадства, поскольку смеяться над оруженосцем господина владетеля — неприлично.
Каждое утро охотники скакали по полям, убивали животных, которых слуги притаскивали в лагерь, а нам, оруженосцам, было поручено помогать поварам. Это объяснялось тем, что в походах на оруженосцах лежит множество обязанностей. К тому же, может случиться и так, что никаких слуг поблизости не окажется. Не владетелю же мясо себе жарить?
Я и тут сплоховал. Хоть Инна и говорила мне, что люди с ИНН-системой являются хорошими поварами, но с этой стороны себя я тоже не проявил. Шкуры я снимать с животных не умел, о приготовлении еды знал лишь, что кусок мяса следует на палочке держать над огнём. Ставить палатки я тоже не научился и, в конце концов, некоторое уважение, которое я приобрёл благодаря шахматным победам, было полностью развеяно.
Моё плохое настроение продолжалось до самого окончания охоты. Затем мы собирали шатры, складывали вещи в повозки, и, усевшись, наконец, на лошадей, поехали по дороге обратно. Где-то часа через три Ральмевик Ануракт протянул руку и сказал: