Учись, студент!

– Что это? – заинтересовалась Селениэль, подходя к дроу, увлеченно рассматривающему содержимое реторты.

Стеклянный сосуд был закреплен над горелкой, а из узкого горлышка по змеевику медленно двигалась какая-то сиреневая субстанция, стекая в подставленную колбу.

– О, это эликсир, с помощью которого можно принимать различный облик – зверя или любого разумного существа, – у Дарэна загорелись глаза. – Я давно пытался с ним экспериментировать, но только тут, в светлом лесу, смог добыть недостающий ингредиент – корешок оборот-травы. Представляешь, сколько пришлось облазить, пока на эту малоприметную травку наткнулся?

– Выходит, что вот так запросто можно в кого-нибудь превратиться? – удивилась девушка.

– И вовсе не запросто, – слегка обиделся парень. – Да и заклинание соответствующее надо произнести. Знаешь, сколько я над ним трудился, пока нужные фразы сумел вплести в формулу? Вот получу необходимое количество эликсира, тогда опробую.

– На ком опробуете? – заинтересовалась Ниэль.

– Как это – на ком? На себе, конечно.

– Нет! Это же большой риск! – вскрикнула девушка и порывисто схватила темного эльфа за запястье.

Молодой человек медленно повернулся, их взгляды встретились. Как завороженные они шагнули друг другу навстречу, и Ниэль оказалась в объятиях Дарэна. Кажется, они оба не ожидали от себя такого. И все же губы потянулись к губам, дыхание участилось, сердце с грохотом стало биться о ребра. И вот он – долгожданный поцелуй, который вышел хоть и неумелым, но долгим и обжигающим. Девушка запустила пальцы в платиновые волосы дроу и прижалась к нему теснее. Дарэн вздрогнул, и волшебство момента рассеялось, словно предрассветный туман.

– Нам нельзя… Нет… Только не здесь, – со вздохом произнес парень и с сожалением отстранился, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

Ниэль хватала ртом воздух, стараясь прийти в себя. Это был их первый поцелуй".

– Ну вот, – разочарованно протянула я, – такой облом. Читательницы нам этого не простят.

– А ты что хотела, чтобы преподаватель с адепткой тут же на лабораторном столе?.. Ну, ты понимаешь, – делано всплеснул пухлыми ручками Муз.

– Фу, какой ты грубый! Зачем же всё опошлять? Ты ведь знаешь, что такие истории читают романтически настроенные барышни. Не надо обижать их чувство прекрасного. Кстати, уж если Ниэль – оторва-заводила, а Дарэн – тютя-ботаник, то почему бы именно ей не проявить инициативу? Эльфийка наберется храбрости и начнет целовать его первой, а молодой преподаватель сначала растеряется от такого напора, но потом с жаром ей ответит. Это так трогательно! Пусть помилуются, пока никто не видит.

– То-то и оно. А если кто-нибудь случайно войдет в лабораторию и их застукает? Нет уж, пускай на первый раз всё останется как есть – чмокнулись по-быстренькому и культурно разошлись. Хватит с них. Ты же продолжишь писать их любовную линию? Иначе я с тебя не слезу, – заворочался у меня на плече довольно упитанный малыш, устраиваясь поудобнее.

Строгий у меня Муз, но с логикой дружит.

– Хорошо, – согласилась я, – принимаю. Кстати, что там за эликсир такой вдруг всплыл? Оборотней нам еще не хватало!

– Да ладно тебе, интересно же! Вот ты бы кого и в кого превратила?

– Давай порассуждаем, – вновь забарабанила я пальцами по столу, отбивая бравурную дробь. – Вряд ли Дарэн напоит экспериментальным образцом Селениэль или кого-то еще. Значит, все же выпьет сам и обернется… Э-э-э, в кого бы его обернуть? Может быть, в волка? Или снежного барса? А может в черную пантеру или льва? Или вот – пусть станет светлым эльфом.

– Не-е-е, – закапризничал на плече Муз, – всё не то. Преврати-ка ты его… в жирафа.

– Кхм, в кого? В жирафа? – поперхнулась я. – А при чем тут жираф?

– Да ни при чем, просто так. Читатели будут ожидать какого-нибудь свирепого зверюгу с клыками и острыми когтями, а тут тебе такой няшка – длинноногий, длинношеий, длинноухий, с бархатной шкурой в коричневых пятнышках, хвостик с кисточкой на конце, а на голове маленькие рожки. И пусть это будет не в стенах Академии, а где-нибудь в лесу. Не стоит превращать магическое учебное заведение в зверинец. Дарэнтайл не рискнет проводить над собой эксперимент в лаборатории, а уйдет куда подальше, никому не сказав. А там что-то пойдет не так, и дроу уже не сможет сам обратно превратиться.

– М-да, вот это поворот! Как же Селениэль узнает о случившемся?

– А пусть влюбленное сердце ей подскажет. Это же так романтично! Почувствует неладное и побежит его искать.

– Так-так, – подхватила я, – она будет плутать по лесу и вдруг ощутит сильный всплеск магии, а потом услышит на ментальном уровне призыв. Вернее, она поймет, что это просьба о помощи и помчится в том направлении.

"Селениэль выскочила на небольшую полянку и заозиралась. К ней навстречу из тени деревьев шагнул… самый настоящий жираф. Эльфийка от неожиданности плюхнулась на пятую точку и уставилась на экзотическое животное. Когда их взгляды встретились, она узнала эти глаза. На девушку смотрели грустные глубокие омуты, которые так и засасывали в пучину отчаяния.

– Дарэн, это ты? – позвала она осторожно.

Жираф закивал рогатой башкой и шумно выдохнул через ноздри.

– Ты все же опробовал на себе тот эликсир, – простонала Ниэль и прикрыла глаза. – Как же так? Почему меня не предупредил?

Неудачливый экспериментатор приблизился на высоких стройных ногах и склонил шею. Тут же девушка почувствовала дыхание животного у себя на волосах, и шершавый язык лизнул её в щеку.

– Дарэн, милый, ты можешь назад превратиться? – с надеждой спросила эльфийка.

Жираф тяжело вздохнул и отрицательно мотнул головой. В его темных глазах скопилась влага.

– Что же нам теперь делать? – пробормотала девушка, поднимаясь с травы.

Подошла к огромному животному и попыталась обнять его за шею, но не дотянулась и расплакалась. Да-да, эта неустрашимая юная воительница сейчас ревела как маленькая девочка. В её слезах были и отчаяние, и страх потери, и любовь. Тогда жираф, подогнув в коленях передние ноги, немного неуклюже опустился на землю, выгнул гибкую шею, положив свою голову на плечо Ниэль. Так они и замерли неподвижно на некоторое время".

– Как-то грустно получается, – Муз украдкой смахнул набежавшую слезинку. – Как мы будем Дарэна вызволять?

– А может, пока он в теле жирафа находится, еще какие-нибудь страсти-мордасти нагнать? Ну, чтобы жальче было, – задумчиво протянула я.

– Ишь, какая ты кровожадная, – укоризненно покачал кудрявой головой малыш, но все же оживился, потирая ручки. – Так. И что предлагаешь?

– Пусть на них волки нападут. Огромные. Целая стая. Вот.

– Стая – не многовато ли? – усомнился Муз. – Хватит с них и парочки.

– Ладно, пусть будет парочка, – снисходительно разрешила я. – Только непременно очень злые и клыкастые. Ниэль станет огненными шарами и заклинаниями в них швырять, а жираф копытами, или что у него там есть, будет отбиваться. А еще пусть один волк изловчится и все же ранит Дарэна. Это жальче всего – мало того, что обратно превратиться никак не получается, так еще и пострадает от волчьих когтей. Будет, бедненький, лежать и истекать кровью. А эльфийка это увидит, придет в ярость и применит какое-нибудь особо убойное боевое заклинание, которое добьет хищников.

– Ага, а потом припомнит уроки целительства и алхимии, чтобы с помощью снадобий и заговоров заживить жирафу раны, – подкинул свои пять копеек Муз. – Тут как раз должен наступить переломный момент в повествовании. Атаманша в юбке со временем станет примерной ученицей, отличницей, гордостью Академии. Пусть толчком к этому послужит лесное происшествие. А тютя-ученый захочет всегда защищать свою возлюбленную. Для этого он, кроме своих экспериментов, начнет активно изучать различные боевые техники и заклинания. Станет весьма сильным магом, а еще накачает отличную фигуру. Ох, наши читательницы слюнями захлебнутся.