Иди… иди… иди…

Мила не удивилась даже тому, что Лиза расплакалась, у нее всегда так. Сначала выпалит все, а потом еще и слезами догоняется. И вообще, если честно, то ей сейчас было не до подруги. Так плохо внутри, что не знаешь, что делать или не делать, а тут Лиза со своими соплями.

Лиза всегда была очень эмоциональной и не стеснялась этого, особенно, когда это «подростковое фу!» у нее было. Прямо, как в театре проживала все без остатка. И вот не болеет ведь почти, там раз в пять лет простудится серьезно и все. Но к мнениям людей высоко чувствительна и очень сопереживательна до такой степени, что слечь может от мыслей своих эмпатийных. Хвостика серого мышиного у Лизы нет, не вырос как – то, а то, который в детстве был, так и тот отпал за ненадобностью. Лиза – единственный ребенок в своей семье и присматривает за своей престарелой матерью, отца нет уже давно.

– Лиза, ну, Лизочек, ты, как обычно. Соберись, сопелька, сколько можно? – попыталась подбодрить подругу Мила.

– Да отвали ты, Милка! Как представила нас с тобой старыми, убогими и никому не нужными, так чуть сердце из груди не выскочило. Ты же знаешь, что я женщина горячая, пожар и катастрофа в одном! Эмоционально неустойчивая, за тебя переживающая, нервная даже!

– Сейчас будем мороженым охлаждаться. Пошли, моя красоточка! – сказала ободряюще Мила и взяла под руку Лизу.

И тут же, как – будто восставшая из пепла, Лиза с размазанными по всему лицу слезами и соплями, понимая, что сейчас именно тот момент, когда нужно спросить, живо поинтересовалась: – А у тебя, что за пламя там, а Милааа? И сделала такие глаза, что можно удар сердечный схватить на месте, если не дашь ответа. А время, между прочим, ведет счет на секунды. И Мила, привыкшая к артистичным выходам Лизы, ответила ей: – Лиз, отвали! Ну, правда! О! Вот и ларек, там точно будут холодильники и наше с тобой мороженое! Пошли скорее! И Лиза сдулась, как тот воздушный шарик, но еще немного все – таки стараясь форму держать. А что, Лиза ведь подруга Милы и может себе позволить много чего. А вообще, нет, подруга ее и ее семьи или друг в юбке! Фу! Лучше подруга в платье для всех них.

Иди… иди… иди… Вот ларек рядом ведь, а дойди надо еще. Прямо, как в отношениях: все идешь к какой – то цели, потом раз, достиг, триумф, победа и снова в путь. А позже оказывается, что цель ведь не общая на двоих была, а только чьей – то одной оказалось. Да уж!.. И конечно, тогда здесь приходит на помощь только мороженое потому, как обидно, что твой близкий человек не влез тебе в голову и не считал это, или ты этого не сделала. Мир необходим во всем и в договоренностях на берегу в первую очередь! Ротик открыли, проговорили и все. Но нет, не у всех эта опция работает, так бывает, что сбой, чинится долго, иногда не до конца, а вот с мороженым, всегда в работе без сбоев, базовые настройки просто.

Женя все – таки, козел! – неожиданно для себя подумала Мила. – Хорошо устроился! Мила поднеси, убери, приласкай, накорми, жилеткой побудь, давай, не останавливайся, Мила, работай и двигайся. А ты где, Женяяя? Скотина ты все – таки! Хоть и любимая! Вот если бы себя так не вел, то я бы на Юру и не посмотрела бы. Любимого тоже. Господи, помоги мне, пожалуйста, как же это трудно быть очень взрослой!

Миле почему – то вспомнилось, с какими она усилиями преодолевала очередной свой подростковый кризис. Месячные… такие болезненные, страшные, первые. Мила тогда думала, что умирает, хотя знала об их готовящемся наступлении больше, чем Лиза. Все энциклопедии хорошего девчачьего тона трубили про это. Причем, по – научному, таким красивым и доступным языком. Но когда дело стало за практикой, то Мила решила, что это какой – то конец света. Месячные были крайне неуютными, мокрыми и все время норовящимися предательски засветиться обществу. Это были трудные дни договоренностей с самой собой. Голова отказывала принимать, а тело с удовольствием откланивало реверансы женской природе. Милу все это жутко бесило, и она начинала вести себя так, как – будто злой двигательный рок настиг клавиши на пианино и бедный инструмент независимо от себя выдавал не присущие ему звуки. Мила тогда просто орала молча на себя и немного громко на остальных, краснела, белела, злилась, извинялась, она же росла послушной девочкой. Зато потом, лежа под одеялом, Мила корила себя за все, потому что не знала за что именно надо, поэтому сразу за все. И ведь тогда, она четко для себя решила, что все, что касается ее личной жизни надо брать первой «на перехват», то есть развивать инициативу. Больше она не будет лохушкой, и доводить дело до того, как это произошло с природой ее женской. Поэтому, Женя, козел, потому что мужик! Фу! А месячные?.. А что месячные, в тридцать два ты практически не замечаешь. Бесит, правда, но они уже стали неотъемлемой и очень важной частью личной женской жизни. А вот, Юра, тоже козел, как не крути! Как месячные, к которым вроде готова, ожидаешь, контролируешь как – будто, а они бац, изменили график посещения. Например, месяцев на девять. Да…чем не козел Юра? Мила все думала и думала, а в голове отчетливо звучал внутренний голос: – Иди… иди… иди…

– Милааа! Очнись! Мы пришли – сказала Лиза. – Я буду, как обычно! – сказала Мила и для пущей убедительности взялась за ручку двери магазина, налегла, и они с грохотом ввались в ларек. Она ведь женщина инициативная, почему бы и да. Продавщица испуганно посмотрела на них, видимо решив, что утреннее солнышко уже конкретно прогрело головы этим двум приятным женщинам.

– Два пломбира в стаканчике! – отрапортовала Лиза.

– Тогда в стаканчиках – улыбнулась продавщица. – Их же два пломбира и стаканчика тоже должно быть два, логично ведь? Или тогда, давайте я два пломбира вам в один стаканчик сделаю! – И громко рассмеялась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.