Смерть под крышами

Или переживания, или выпитые пятьдесят грамм повлияли на меня больше, чем рассчитывал. Даже стал подозревать, что мой организм так и не восстановился полностью, как показалось сегодня утром. Меня, как лодку в море, бросало то туда, то сюда. Как же забыл забрать свои таблетки, если там, конечно, что-то еще осталось? Они вместе с ежедневником в портфеле остался в машине. Получается, еще одна причина пробиться во двор. Но пока попробую обойтись.

Пожалуй, не следовало пить даже эту стопку. Коньяк не стал хуже, хуже стал сам. Дело вовсе не в гипертонии и не в лекарствах. Только-только настроил себя на то, что все происходящее это не больной бред и не сон, только определился с тем, что дальше делать. Теперь, получается, возвращение домой словно выбило опору из под ног. Снова все зашаталось и завертелось в голове, будто выдул целую бутылку коньяка. Все потому, что не могу сейчас определиться с тем, что делать в первую очередь. Беспокойство за дочку переросло в опасение за ее будущую безопасность. Чтобы нам дальше не пропасть, должен что-то предпринять. Оставлять ее одну страшно, боюсь. Тем более, после ее рассказов о том, что во дворе творилось, и что слышала в подъезде.

Но что мне делать дальше, вообще, что могу? Если рядом со мной дочь под моей защитой, то родители и брат с семьей неизвестно где. Хватит ли сил кому-то помочь, а если да, с кого начать??? Сколько вопросов, но пока ответ один. Вот она, моя дочь, моя Юля-кисюля. И пока она рядом со мной, не смогу заботиться больше ни о ком. Пока не сделаю так, что она окажется в безопасности.

Если стану метаться, ничего не получится, сначала надо расставить приоритеты. Ведь сам этому своих подчиненных учил. Вроде бы в нормальной жизни получалось, ни разу не облажались. Вообще, это не сам придумал, а подсмотрел не у кого-то там, у знаменитого мистера Крузо. Не актера Тома Круза, а того самого Робинзона, что попал на необитаемый остров. Когда тот составил список, «что такое хорошо, а что такое плохо», как сказал в свое время Владимир Владимирович* (* Маяковский).

- Папа, ты совсем спишь, пойди, отдохни немного! Со мной ничего не случится, здесь приберусь и тебе приду.

Может, так и сделать, ведь случившееся ранее сейчас кажется нереальным. Словно оживший сосед по палате, безнадежный взгляд Надежды, драки с мертвецами в коридорах и на лестницах, разрубленные головы нежити во дворе больницы, все это кошмар, страшный сон. Хорошо, не рассказал дочке все подробности про мои приключения, иначе бы посчитала меня полным маньяком. Даже считать не хочется, сколько раз пришлось заново прервать ушедшие было жизни. Хотя какие это жизни, и не ожившие они, а восставшие, или как правильно это назвать?

Сомнения роились в голове, словно муравьи в своем домике. Сижу дома, на кровати, в чистой домашней одежде, рядом, на кухне, дочка. Может, мне опять все сниться? Просто тяжело болею, если приходят видения раз за разом все более изощренные, и один страшнее другого.

Но действительно, ведь не может такого быть, если рассуждать логически! Вчера вечером рубился с мертвецами в больничном дворе. Проснулся утром в фургоне, с двумя испуганными женщинами, после не менее живописных видений. До сих пор страшно вспомнить, как снилось смерть от укуса крысы-монстрика. Неожиданное расставание со случайными спутницами... А блуждание по умирающему городу в грузовой машине? На самом деле никогда серьезно машину не водил! А тут прямо зомби-Шумахер какой-то… Но все же добрался до дома, живой и некоторым образом здоровый.

И неожиданная встреча с дочкой. Среди катастрофы и начинающейся разрухи резко попадаю в тихий и уютный безопасный мир. Нет, так не бывает, так не должно быть, по крайней мере, в том мире, в котором до сих пор жил. Это наяву, не очередное видение? Что-то логика мне не помогает, наоборот, билась мысль, после каждого прихода галлюцинаций, понимаю, что это правда. Что все происходит не только со мной, но и с теми, кто рядом, да и со всем миром тоже. Так что же, заснуть в тайной надежде, что проснусь и все исчезнет? Вернется прежняя жизнь, согласен даже снова оказаться в больничной палате под капельницей.

Ведь и раньше видел яркие сны, хотя даже Маринка никогда не верила мне. И говорила, что все придумываю. Сама она спала, как сурок, без задних лап, никогда не видела снов. Впрочем, и другие девчонки не хвастались яркими сновидениями. Но здесь не могу судить объективно, на такие темы особо не разговаривали, без того хватало, чем заняться и о чем поговорить.

С друзьями-товарищами такое обсуждать вообще не возникало мысли. И подумают, «крыша едет», и повода не случалось. Ну, что со мной поделать, вижу сны, и вижу. Будем жить с этим, если конечно, получится жить. Так что пора поставить черту в своих сомнениях, иначе они уведут не туда. Ладно, только меня одного, а дочка…

Как дочку настроить на нужный лад, если сам с трудом свыкаюсь с мыслью о случившемся, с моим-то жизненным опытом? Сам чувствую себя ребенком, брошенным посередине громадного леса, в котором кроются страшные чудовища. Что же говорить про молодежь, которая кроме телевизора и интернета ничего не знает, даже книжки не читают. Тем более, умные и полезные.

Да и сам, что такое плохо, теперь четко представлял, а что хорошего надо сделать, не очень. Поэтому заставил себя встать, поправить покрывало на постели, аккуратно застеленное дочкой, и подумать. Подумать о том, что надо сделать прямо сейчас, что через час, а что после ужина. Поскольку вот он, мой дом, вот он я, а вот новый мир, который грозит смертью со всех сторон. Но пока здесь, за крепкой дверью, на высоте третьего этажа, недосягаем для всех виденных прежде врагов. Потер лоб, словно загоняя несвоевременные мысли внутрь. Оглядел спальню, ничего здесь с того утра, как ушел на работу, не изменилось, только дочка порядок навела. И уставился в угол, на высокий серый металлический шкаф.

Да, надо поступать последовательно, пусть неожиданная встреча с ребенком и выбила меня из намеченной колеи. Но, ведь когда пробивался домой, у меня имелась ясная цель, конкретный план. Если бы не произошла встреча с милицией, и не нашлась дочка, то чтобы сейчас делал с Аленой и Алисой? Отбросив не к месту возникшую мысль о девчонках, плещущихся под горячими струями, сказал себе: «Ты шел к своему оружию. Вот и задача номер один».

Глава 03. «К оружию, народ, настал и наш черёд!» 11.04.2008, после обеда. Дом на Пушкина.

Сейф так и оставался на прежнем месте, моих нечастых подружек он не смущал. В отличие от бывшей супруги, они не обращали внимания на «эстетику помещения». Или просто оказывались скромны по своей натуре, не высказывали недовольства. Понятно, серо-стальной корпус оружейного шкафа, как правильно следует его называть, диссонировал с общим «ореховым» тоном спальни. Вот только иметь оружие «не под рукой» глупо, тогда уж лучше совсем без него.

Хорошо, что не забыл во всех моих приключениях о связке ключей, иначе пришлось бы ломать дверцу. Или пилить «болгаркой»* (*углошлифовальная машина), благо, отцу не успел отдать до начала сезона. Похоже, она долго не пригодится, только это не важно по сравнению с происходящим за стенами квартиры. Эйфория после встречи с дочкой понемногу проходила... То состояние, когда весь кошмар последних дней внезапно исчез, словно завтра вернется прежняя, почти безмятежная жизнь. Да, теперь точно знал, что мы жили до этого дня, когда появилась эта нежить, именно так, счастливо и безмятежно!