Смерть под крышами

Незваные гости работали обстоятельно, выбираться не спешили. Пожалуй, успел бы отыскать и часы, и зеркальце, даже ночной бинокль. Правда, особой необходимости в них, похоже, не имеется. Хуже нет ждать непонятно чего, тем более, на место отступившему беспокойству пробрались внутренний голос с неизменной подружкой. И зачем вспомнил про магазин часов, от него цепочка мыслей так и потянулась к сегодняшнему «рейду» в «бутусовский». На этот раз они на пару принялись вопрошать, чем сам лучше ночных воришек? Только тем, что вскрываю магазины днем и не прячусь? Ведь забираю продукты и товары, по сути, на себя одного, ладно, теперь на нас троих-четверых.

А ведь этого может хватить для выживания нескольким семьям. Пусть на меньшее время, но большему количество людей. Бог с ней, с одеждой и обувью, если прикинуть, что осталась хотя бы треть населения, то какое-то время эта тема не так актуальна. Оклемаются, пройдут по соседям, найдут, во что одеться-обуться. Хотя треть это очень и очень оптимистично. Запасы одежды важны, хотя и с имеющимися запасами выжившие могут протянуть год, а то и два. А вот продукты… Ладно, скоропортящиеся, если их не заберу сейчас, то они пропадут, особенно без электричества, лето уже на носу. Те же хлеб, молоко, сметана, которых, к слову не встречал, кроме «бутусовсого» магазина. Но то, что способно долго храниться, крупы, макароны, консервы, это может при экономном расходовании выручить многих людей. Только мы забираем все себе и тащим «по норам», пользуясь тем, что быстрее осознали ситуацию и у нас есть оружие.

Пытаюсь сопротивляться мыслям, не упуская из виду пространство за окном. Если просто раздам то, что получилось собрать, хотя бы тем же соседям, через несколько дней всем нечего будет есть. И что то подсказывает, если начну просто делиться едой, то «благодарные жители» оставят попытки делать даже то, что могут, прекратят всякие попытки искать пропитание и вообще думать, как жить дальше. Вешать себе на шею нахлебников сейчас буквально подобно смерти, причем не самой безболезненной.

Когда же эти непонятные грабители угомонятся, долго мне еще самому с собой ругаться? Допустим, моя дочь, вопросов нет, обязан ее защищать и кормить-поить. Тот же Пашка, ставшим верным товарищем, готовый помочь, насколько хватает сил и умения. Тем более, что и у него наверняка какие-то запасы остались, не жили же они одним днём. Родители у него люди здравомыслящие, не то, что нынешняя молодёжь, готовая жить на пицце и «дошираке», в зависимости от достатка.

В общем, вопрос с продуктами решится только тогда, когда вокруг образуется сообщество, которое станет поступать в моих интересах. Вот тогда в моих же интересах обеспечивать его безопасность, и не придется думать, не сожрут ли в мое отсутствие все накопленные запасы? Так что добрым можно оставаться, когда вокруг все добрые.

Вот тут получаю удар «под дых», а что делать, «если начнут умирать с голоду, в том же доме напротив»? Пробую отбиться, «там и так умирают, сколько уже мёртвых, сколько оживших мертвецов, всех и не пересчитать». Как же поступать? Еще вчера мне делиться было особо нечем и не с кем. То, что прихватил в ларьке около башни, это крохи, чуть-чуть разнообразить питание. После сегодняшнего рейда окончательно убедился, если кто-то до сих пор не забрал оставшиеся товары, значит, либо не нужно (что вряд ли), либо бояться, либо не могут. И мне некогда разбираться в причинах того, почему магазин не разграбили до конца.

Да что же это, спорю сам с собой, словно что-то вернется назад? Что вернётся, откуда, куда? То что довелось увидеть и услышать, просто кричит, что всё, полный конец! Если где-то что-то осталось, то далеко, и до него надо ещё дожить, а потом уже отвечать за всё, в том числе и перед собственной совестью… Что за рефлексия?

Сколько так мучил сам себя, полчаса, больше? Но как же обрадовался, когда ночные мародеры наконец решились вытащить свою добычу. Сначала на лестницу перебралось с балкона какое-то существо, непонятного пола и возраста. И облачное небо, и рассеянный свет неоновых фонарей только мешали, не позволяя точно разглядеть, кто это. Свет люстры из квартиры тоже не очень помогал. Однако, по повадкам, показалось, что эта женщина. Грабитель спустился на землю, встал у лестницы, за спиной у него или у нее сумка. Меня вряд ли можно заметить, поскольку свет за спиной выключен, сам за стеклом.

Очевидно, не только я догадался спускать с высоты груз такелажным способом, поскольку следом появилась большая сумка, перевалилась через перила, а кто-то на лоджии придерживал веревку, привязанную за ручки. Первый грабитель внизу принимал эту сумку, точно, это женщина! Когда груз достиг земли, послышался негромкий звук стекла. Похоже, там бутылки, явно не с минеральной водой. Женщина отвязала веревку, которую тут же утянули обратно. Еще одна сумка, уже поменьше, последовала через пару минут. И еще одна просто вылетела из окошка, предваряя бросок негромким «Держи!»

Голос хриплый, явно мужской, и одиночный, есть ли там третий, не понять. То, что они пошли ночью на грабеж незнакомой квартиры, подсказывает, что, скорее всего, во дворе мертвецов нет, вот обратная сторона нашей «зачистки»! Хотя зомби, наверное, ночью ощущают людей точно так же, как и днем. Каким образом, не представляю, самому их в темноте не довелось видеть, но не думаю, что они обладают орлиным зрением.

Или они действительно без машины, или мародеры решили, что на сегодня все. Лестница снова заскрипела, воришки окончательно выбираются из квартиры Вадика. Подумал, что пора действовать, нет, не стрелять по грабителям, выяснить, что за народ и какие планы у них насчет нашего дома на будущее. Конечно, можно было просто спугнуть их, выстрелить вверх. Шугануть так, что никогда больше сюда не сунутся, зарекутся к нашему двору и близко подходить. Но накопленный горький опыт подсказывал, не всегда внешность и повадки отражают суть человека. Kто сам такой, чтобы судить, кто чего достоин, кому жить, кому умереть.

В конце концов, они пришли так, чтобы никого не напугать, в явно брошенную квартиру, с лестницей, не стали ломать дверь, ведут себя осторожно, на вид без оружия, та железяка, что заметил на траве около лестницы, мне угрозы никакой не составляет. Угрозы быть не может, а оказаться они могут кем угодно, от полных сволочей, до людей, попавших в жернова страшные напасти.

- Кто такие, зачем явились, аки тать в ночи? - почти дружелюбно, вполголоса, произнес, высунувшись из окошка и нацелив автомат на того, кто на лестнице.

- Андрюша, кто это? - растерянно произнесла женщина около лестницы. Голос у нее низкий, но не резкий, чувствуется испуг.

- Даже не поздоровались и сразу в гости, - продолжил тем же тоном.

- Так на лестнице неудобно, дашь спуститься, поздоровкаемся, - пробурчал мародер, не поднимая головы. Двигаться не решался, похоже, мой спокойный голос подсказал ему, что далеко все равно не убежишь.

- Только не стреляйте, мы же ничего не сделали, - жалобно произнесла женщина, видимо, разглядев в моих руках оружие.

- А с чего это и не пострелять? Коли приходите ночью, не стучитесь и «здрасьте» не говорите, - сказал нарочито весело, понимая, что мелкие воришки вряд ли опасны. Но отпускать просто так, не узнав хотя какую-то информацию, не резон.

- Вот сейчас навернусь с лестницы, башку себе сверну, превращусь в мертвеца ходячего, тогда и наговоришься, и наздоровкаешься, - снова пробурчал мужик. Голос у него хриплый, словно пропитой, может так и есть?

- Спускайся, если башку свернешь, станешь мясом для мертвых. Сожрут тебя за милую душу и спасибо не скажут.