Одинаковые

— Ну, — закончив с Инной, отец перевёл резко посерьёзневший взгляд на нас. — А вы определились, кто будет вести договор с немцами?

— Ещё нет, но в процессе, — уверенно ответил ему Паша. — Время ещё есть.

— Да, не переживай, — подтвердил я, — совсем скоро мы тебе озвучим, что немцев возьму я.

— Какая удивительная самоуверенность, — протянул Паша. — Папа, не слушай его! Озвучим своё решение мы действительно тебе скоро, вот только имя в договоре будет стоять моё.

Обменявшись улыбками, обернулись на насупившуюся Инну, выронившую со звоном вилку в тарелку.

— Дорогая? — мама приподняла бровь, но мелкая её проигнорировала, не сводив с меня пристального взгляда.

— Прости мам, задумалась, — отмахнулась сестрёнка, явно мысленно к чему-то придя.

— О Стасе? — подколол её Паша, и, судя по глухому звуку удара, получил от неё под столом по ноге.

— Дети, — хмыкнул папа, с умилением наблюдая за перепалкой.

Закончив с ужином, отец вышел ответить на звонок, и мы с Пашей остались относительно вдвоём, так как мама с Инной зависли в телефоне последней, листая какие-то фотографии.

— Как прошла сегодняшняя встреча с Лерой? — задал брату вопрос, весь вечер крутившийся на языке.

Последний раз мы виделись сегодня днём в офисе, откуда он слинял на обед и встречу с девушкой. Встретились лишь здесь, у родителей, и, вот честно, довольная до нельзя физиономия брата раздражала ужасно!

— Великолепно! — расплылся в улыбке Паша. — Знаешь, у нас с ней много общего, как оказалось.

— Да ты что, — лениво кивнул, поглядывая в сторону мамы и сестры. — Например?

— Мы не любим мотоциклы, — подмигнул мне братец, — не любим быструю езду и рисковать.

Вот здесь бы я поспорил, но переубеждать брата не стал. Он вкратце рассказал об их обеде и прогулке в парке (пока слушал, меня чуть не вывернуло розовыми слониками — настолько это было романтично!). Про поцелуй на прощание Паша сам ничего не говорил, а я на себя цыкал, чтобы не спросить.

— Вы сейчас ведь про ту девушку говорите, которую я выбрала, да? — что-то мы с Пашей увлеклись разговором и не заметили, как мама вышла, оставив в комнате Инну. — Ваше пари на неё из-за договора с немцами, да?

Не в бровь, а в глаз просто. Ну, хоть за то, что она выросла сообразительной, я могу быть спокойным!

— Если и так, то что? — прямо спросил, под её полным праведным гневом взглядом.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Это мерзко, — скривила губы сестрёнка, не скрывая своего неодобрения. — И что дальше? Вам девушку не жалко?

— А родителей тебе не жалко? — взял слово Паша. — Когда представишь им своего «мальчика»? Они, между прочим, переживают.

— Дурак, — покачала головой Инна, снова посмотрев на меня. — Есть хоть какой-то шанс, что вы оставите девушку в покое?

— Нет, — ответили хором на полном серьёзе.

— А если она окажется, ну не знаю, — сестрёнка задумалась. — Сумасшедшей?

— Не окажется, — отмахнулся Паша, я же лишь кивнул.

— А если она чудить начнёт? Или позорить вас? — никак не могла угомониться Инна, только я понять не мог — чего она добивается. — Что тогда? Соберёте внеочередное собрание и заставите меня выбирать вам новую жертву, вместо бракованной?

А, вот что её беспокоит. Не хочет больше быть нашим перстом судьбы.

— Можешь не переживать на этот счёт, — пожал плечами братец. — Менять мы ничего не будем.

— А если…

— Да даже если она при нас начнёт есть котят стоя в пентаграмме с черепом козла в руках! — перебил мелкую, под тихий смех брата. — Менять ни на кого не будем.

— Просьба о смене объекта приравнивается к проигрышу? — поднял бровь Паша, протягивая мне руку.

Вообще-то мы уже договорились, что с какими закидонами Лера не окажется ничего переиначивать не будем, но раз публика просит…

— Принимается, — пожав руку брата, повернулся на засмеявшуюся Инну. — Что?

— А? — улыбка резко исчезла с её лица. — Ничего. В шоке просто с вас! Два взрослых…

— Дети! — мама зашла в комнату, привлекая наше внимание. — Пойдёмте чай пить, папа как раз торт начал резать.

Инна, довольная, как слон, практически вприпрыжку пошла на кухню. И вот что её так обрадовало?

— О чём говорили? — настроение дочери от мамы тоже не укрылось.

— Со Стасом обещала нас познакомить, — хмыкнул Паша, поднимаясь с дивана.

— Хорошо, — мама медленно кивнула, — вы только сильно не давите на мальчика.

Ой, мама, был бы он мальчиком… а так — тридцатилетний мужик с неудачным браком и семилетним ребёнком за плечами. Но вслух я ничего этого озвучивать не стал.

— Конечно, мам, — улыбнулся и пошёл в сторону кухни.

— Тебе не о чем переживать, — поддакнул Паша.

Остаток вечера прошёл спокойно, и, попрощавшись с родителями мы направились по домам.

— Тебя подкинуть? — выйдя на улицу, Паша повернулся к Инне.

— Не, пешком дойду, — отмахнулась сестра, целуя брата в щёку и повернувшись ко мне для того же.

— Поздно уже, — нахмурился я, получив поцелуй. — Может всё-таки с нами?

— Да ладно тебе, недалеко ведь, — помахала Инна ручкой, оставляя нас у машины одних.

Квартира, которую мы с Пашей снимали для сестры была действительно всего в трёх остановках от родительского дома (это было главное условие мамы — чтоб дочь жила поближе, они с папой и так со скрипом отпустили её жить отдельно), но время уже…

— Что-то мне тоже не спокойно, — смотря вслед Инне согласился с моими мыслями Паша. — Давай на машине проводим её?

Медленно катясь по дороге вдоль тротуара, по которому бодро топала Инна, разговаривая с кем-то по телефону, мы проводили её до самой парадной, и дождавшись пока в квартире загорится свет, развернулись, помчав в сторону дома. Ну, помчав — это я конечно преувеличил. Паша ездит под девизом «тише едешь — дальше будешь», или «бережёного бог бережёт». А, возможно, и «не гони — всегда успеешь».

— И не надо так вздыхать, — улыбнулся Паша, когда я нарочито шумно выдохнул, так как на очередном светофоре, где мы спокойно могли успеть, братец заранее притормозил. — Лере, кстати, моя манера вождения понравилась.

— Целовались сегодня? — вопрос всё же вырвался из меня, и хорошо, что, следя за дорогой, Паша не заметил, как я напрягся в ожидании ответа.

— Не было подходящего момента, — спокойно ответил брат. — Но, чтоб ты знал, на прощание она сама меня чмокнула в щёку.

— Ну, что тут говорить, — хмыкнул я, — это победа.

— А я тебе о чём? — поддержал моё веселье Паша.

Отличный сегодня день. Просто отличный!

Вера.

Так, главное собраться и убрать с лица эту глупую улыбку. Нет, ну в самом деле! Нельзя радостно встречать Шурика, нельзя! Но хорошее настроение никак не желало меня слушаться, предвкушая пакости. О чём бы таком подумать? О бывшем? Повспоминав подробности нашего расставания, поникла. Да, рассуждения об Олеге сделали своё дело, вернув мне серьёзный вид.

Вообще, когда Инна нам в тот же день позвонила и рассказала всё, что ей удалось выяснить, мы с Леркой были немного в шоке. Ей в разведку идти нужно с таким явным талантом Штирлица, а не на экономическом учиться! Всё-таки Стасик молодец, в этот раз его выбор мы полностью одобряем! Не то, чтобы братец прислушивался к нашему мнению, но всё же…

Теперь мы точно знали, что девушку эти двое менять не будут. Более того, даже отказ от окучивания выбранной и просьбу сменить девчулю решили приравнивать к проигрышу спора. Как там Инна процитировала Сашу? Даже если Лера будет в пентаграмме есть козла на глазах у котят, всё равно не откажутся! К слову, как чертить пентаграмму мы с Леркой загуглили. На всякий случай. А ещё поспорили на шоколадку, кто из этих двоих первым побежит сдаваться. Ох, мальчики, мне вас практически жалко. Хотя нет, вру. Немцев мне жалко, ради которых вы так низко пали! Их дела будет вести один из не перебесившихся подростков с низким уровнем моральных ценностей. Ну, может последнее и хорошо для юриста, кто знает истинный уровень беспринципности хорошего адвоката?