Одинаковые

Ладно, допустим, на том свидании я ошиблась, и Паша купил сузуки для понтов, и чтобы девушек кадрить. Допустим, что к голосу я придираюсь зря — ну, охрип чуть-чуть. Да даже не охрип, а так… различие есть, но не существенное. Допустим разыгралась паранойя. Угу. Даже закрою глаза на свою интуицию (никогда меня ранее не подводившую) и чутьё будущего журналиста (которое, надеюсь, у меня всё же есть). Но он даже водит по-другому! Нет, я всё понимаю, мото и авто — вещи, безусловно, разные, но не настолько же!

Если в прошлый раз Паша рвал с места, проскакивал в последний момент на зелёный, рисковал, конечно, но действовал больше на грани дозволенного, чем за пределами допустимого, то сейчас… Сейчас я ловила себя на мысли, что еду с папой. Вот, именно так. Зелёный будет нам гореть ещё десять секунд, а мы притормаживаем. Зачем? А фиг его знает! Успели бы проехать, а нет…

Папа это делает (если верить его словам) потому что думает о нашей безопасности, мол, это только с нами в машине он мистер-осторожность-и-предусмотрительность. Ага. Так и вижу, что когда он один, то включает режим Шумахера!

Нет, ну это вообще клиника уже! Сравнивать Леркиного парня с папой! А ещё странность в том, что на первом свидании мне в голову такого не приходило!

С такими мыслями я и подъехала к рестику.

— Я отойду на минуточку? — улыбнулась Паше, мельком оглядев зал. Леры на горизонте не было, значит уже скрылась в уборной.

— Да, конечно, — кивнул прЫнц, — я пока займу нам столик. Ты не против углового у окна?

— Отлично, — одобрила его выбор.

А как не одобрить? Оттуда дверь в туалет и выход на улицу не просматриваются — отличный выбор!

— Я говорила, что люблю тебя? — стоило мне оказаться в уборной, как на меня налетела сестрёнка.

— Говорила, — улыбнулась ей, протягивая сумку.

Пока мы менялись вещами и рисовали Лере стрелки (хвост она соорудила до моего прихода), я поделилась с ней своими сегодняшними ощущениями от встречи с Пашей.

— Я присмотрюсь к нему, — сестрёнка мою интуицию никогда не игнорировала, впрочем, как и я её. — Думаешь, близнецы?

— Понятия не имею! — честно призналась, смотря на наше отражение в зеркале. — Но если так, то — зачем?

— Ну, мы же менялись, — пожала она плечами, поймав мой взгляд в отражении. — Может и у них форс-мажор?

Ещё немного помолчав, мы с Леркой разошлись. Она — кушать и присматриваться, а я — на улицу и к одногруппниками. Проходя мимо камри Паши, я достала телефон и сфоткала номер его машины, в голове появилась одна идейка… главное, чтобы Костя трубку взял.

— Даже спрашивать боюсь, чего тебе на этот раз нужно! — вместо приветствия раздалось на том конце провода.

— И тебе привет, — хмыкнула я, — помощь твоя нужна.

— Ну давай, мелкая, убей меня, — по-доброму заворчал лучший друг нашего с Леркой старшего брата. Работающий в ДПС друг.

— Я тебе сейчас номер машины скину, сможешь пробить владельца?

— Что случилось? — тут же стал серьёзным Костик, превращаясь в Константина.

— Да ничего, перец один за подругой ухаживает, баблом кичится, мотоциклом, машиной. А я думаю тачка не его, да и вообще… — на ходу придумала бред полный, но Костик, кажется поверил. — Пробьёшь?

— Ладно, скидывай, — усмехнулся мужчина. — Тебе перезвонить или текстом?

— Давай текстом, если что сама перезвоню. Спасибо!

— Вьёте вы с Лерой из меня верёвки, — как всегда запричитал и отключился.

Я же предвкушающе улыбнулась. И не потому, что увидела махающих мне одногруппников, а потому, что, если «Паш» окажется действительно двое — сегодня я это узнаю.

Вера.

Дома я оказалась раньше Леры. Что, обед с Пашей превратился в ужин? Скинув ей смску с вопросительным знаком, получила лаконичный восклицательный в ответ. Вот и поговорили…

Проверив все входящие, ничего от Кости не нашла. И ты, Брут? Ну, сами мы не гордые… набрав его номер ожидала всякого, но не того, что он меня скинет. Хм. А вот Лерку бы не скинул. Даже если бы мчал на скорости двести пятьдесят километров в час, преследуя картеж сицилийской мафии, всё равно бы взял трубку.

Ну, с сестричкой у них и отношения совершенно на другом уровне, если здесь вообще может подойти слово «отношения». Костика мы знаем с момента рождения (или он нас, тут смотря с какой стороны посмотреть). Их дружба со Стасом прошла огонь, воду, школу, подростковые прыщи и даже армию. Именно Костя познакомил Стаса с будущей бывшей женой, стал крёстным отцом нашего племянника Лёшки, ну, и просто всегда был рядом.

Как итог — лет с тринадцати мы с Леркой решили в него влюбиться. А как иначе? Лучший друг старшего брата — красивый, улыбчивый, взрослый, все дела. Плюс ко всему — голубоглазый блондин. В общем, доставали мы шаблонного красавчика по полной. Но, Костик — молодец. Терпел, молчал, менял номера телефонов, рвал любовные записки (кстати, зря — стихи мы с Лерой писали ему вполне достойные, с трудом находя рифму к его имени), выкидывал диски с записанными серенадами (очень зря — там как раз эти же стихи мы и пели, и ничего, что хором!). Ближе к шестнадцати я решила, что Костя — не вариант, а вот Лера свою решимость не растеряла.

На наше шестнадцатилетние, которое мы праздновали на даче, ночью, Лерусик (с моего благословения и помощью) пробралась в дом Костика (благо мы соседи по участкам) и его комнату. С желанием признаться в своих чувствах и искренних намерениях, Лера напоролась на чудовищную действительность в лице Кристины — девушки, с которой в это время был в своей комнате Костя. Далее был маленький скандальчик, с разбитым сердцем, соплями-пузырями и нудной отповедью Константина, что Лера ещё маленькая, что она ещё ничего не понимает и вообще…

Успокоилась ли моя сестрёнка после этого? Нет. Лера решила подождать своего совершеннолетия. В принципе, следующие два года ничего не происходило. Более того, мне даже иногда казалось, что Лера угомонилась и забыла о своей идеи фикс в лице Костика, но нет. Наше восемнадцатилетние, толпа пьяных подростков, дача, ночь, дом Кости. Сестрёныш, на этот раз без моей помощи, пошла по проторенной дорожке. Было бы смешно, если бы у Кости снова была там какая-нибудь Кристина, но он был один. Выслушав Леру, которая заявила, что выросла и всё ещё любит его, и даже больше — хочет, чтобы он стал у неё первым мужчиной, получила новую отповедь. В наши мемуары она войдёт под названием «Тебе ещё восемнадцать, а мне уже двадцать восемь! Какие отношения ЛЕ-РА!», если однажды мы решим их написать.

Если вкратце, орали они друг на друга так, что слышали все. И хорошо, что Стас пропустил тогда наш праздник, а то сестра ещё и от него бы получила. Братец вообще оберегает нас сверх меры, даже мама за глаза называет его курицей-наседкой, так о чём тут говорить?

В ту ночь, вернувшись домой из дома Кости, Лерка практически до утра плакала на моём плече, обещая себе, что он пожалеет. Только вот два года прошло, с парнями мы встречаемся, серьёзные отношения были, а я всё наблюдаю, как эти двое кидают друг на друга задумчивые взгляды. Но в чём-то Лерка была права. Мне кажется, Костя действительно жалеет. И не только потому, что через неделю после нашего грандиозного восемнадцатилетия он напился в хлам и, впервые в жизни нас перепутав, больше часа объяснял мне (вернее, как он думал — Лере), как он её любит, но она «маленькая-глупенькая-гулять-ей-ещё-и-гулять», и, самое классное, «Стас-меня-убьёт-я-же-вас-нянчил»… господи, в его заплетающейся речи половину слов я чисто угадывала! Сестрёнке разговор передала в подробностях, после чего Лерка решила — раз её отправили гулять, значит будет гулять. И обязательно знакомить Костика с каждым своим потенциальным поклонником. В общем, детский сад. Старшая группа. Все мои попытки поговорить с сестрой именно о нём, она пресекает. Да и не нужен нам особо этот разговор — я и так всё понимаю.

Ещё немного порефлексировав и попив кофейку, но так и не дозвонившись до Костика, я решила сама что-нибудь раскопать на Павлика. Вышло не очень. Оказывается, по номеру машины самостоятельно вообще ничего почти и не найти! Вот зачем мне тип двигателя и год выпуска его тойоты? А, тут ещё расположение руля указано… м-да, бесценная информация!