Страница 30 из 34
Впервые за долгое время Люк услышал его смех.
— Я в Санкт-Петербурге. Мы можем встретиться? — сколько же надежды сейчас прозвучало в голосе Уинзора.
— Я так и понял, что ты прилетел. Я смотрел анонс культурной жизни города и мастер-класс с Томом Хиддлстоном. В курсе, на кого ты работаешь, — из трубки послышался ехидный смешок.
Челюсть Люка оказалась в районе коленок. Он никогда не говорил с ним о работе. Как он узнал? Хотя что удивляться, всемирная сеть знает и показывает все, а его лицо так часто мелькает рядом с Томом.
— Ха, русский прохвост, ты прав. Я здесь. И я хочу видеть тебя. Я скучал. - Уинзор больше не мог сдержать в себе, обуявшие его чувства.
— Где ты сейчас?
— Невский проспект. Отель «Radisson». Мы только заселились. Я специально прилетел на день раньше положенного, — Люк замялся, понимая, что болтает лишнее.
— Даже так! — собеседник явно не скрывал своего удивления. — Ну, тогда с меня ужин. Через 2 часа. Я вышлю адрес в смс. До встречи. И если что, я был бы не против лично познакомится с Хиддлстоном. Если он не занят, то я прошу его присоединиться.
Нельзя было сказать, что Люк был в восторге от этой идеи, надеясь провести время только вдвоем, но раз уж русский настаивал, то ничего не оставалась ответить, как:
— Я обязательно приглашу его, если у него нет планов на вечер, то он скорее всего согласится, — Люк попытался улыбнуться как будто, собеседник сейчас мог видеть его лицо.
— Хорошо. В любом случае до встречи, — в трубке послышались короткие гудки.
Промыв и забинтовав оба колена, Лиза могла с трудом передвигаться. Но уходить с работы вовсе не собиралась, хотя Еремеев готов был уже силой запихнуть ее в машину и отвезти домой. Она прекрасно понимала, что дома, оставшись наедине с собой, истерика накроет ее с силой десятибального землетрясения. Поэтому она как можно дольше оттягивала момент появления в собственной квартире.
Гостей в ресторане было немного, но это и не удивительно, обед закончился, а вечер еще не наступил, поэтому «Достоевский» сейчас практически пустовал, давая Лизе возможность хромая, вышагивать по заведению, не привлекая особого внимания.
Сегодня она поговорила со всеми коллегами, с которыми только могла, она даже мойщиц - узбечек не обделила своим вниманием. Самое главное было отвлечься. Как только она переставала вести с кем-нибудь диалог, воспоминания о Хиддлстоне накрывали ее подобно многометровой волне. Она захлебывалась в них и ей было страшно. Броня не работала. В принципе, ничего не работало больше. Она не могла сопротивляться собственным чувствам.
Сердце учащенно билось в груди, норовя выскочить, как только образ Тома всплывал перед глазами. Она дико скучала по нему. Внутри все ныло от осознания того, что его нет рядом. Даже если это когда-нибудь и случится — сказок не бывает. Их пишут в книжках, не более. А то, что бывает в жизни - это режущая боль, от которой невозможно дышать, двигаться и адекватно соображать. Вот такая она любовь без продолжения. Любовь, оборвавшаяся, не успев начаться. Это было больше похоже на зависимость, на наркотик. Когда на излетах тебя дико ломает, но надо приковать себя к кровати и пережить ломку, чтобы потом стало легче.
В таком состоянии было сложно услышать, что бармен из-за стойки звал ей уже раз пятый, не меньше. Очнувшись, она закрыла винный шкаф, в который бесцельно смотрела уже довольно долгое время.
— Лиза, звонил Калинин. Не может до тебя дозвониться, ты сотовый не берешь! — практически прокричал он через стойку.
Лиза достала мобильный и, увидев невероятное количество пропущенных от Игоря, вспомнила, что специально отключила звук, чтобы ее не беспокоили.
— Он что-то передал? — поинтересовалась она.
— Да, просил ему VIP’ку забронировать. Будет с какими-то важными гостями. Еще вино просил подобрать хорошее, чтоб «все охерели и просили еще» — это его слова, — бармен улыбнулся.
— Спасибо, Артемка. Поняла! — Лиза вымучила из себя улыбку в ответ.
«Ну хоть Игорь скрасит мне вечер. Можно будет потом напроситься к нему и вместе напиться», - подумала она, и от этих мыслей настроение стало не таким гадким.
***
Том с удовольствием согласился на предложение Люка поужинать с его русским приятелем. Ему совершенно не хотелось сидеть одному в номере, а гулять в одиночестве по незнакомому городу России было бы крайне неосмотрительно. В глубине души он надеялся, что всю красоту и великолепие Санкт-Петербурга, он узнает в обществе той, которую он не мог забыть, выкинуть из головы все это время, той, ради которой он и приехал в Россию. Он надеялся, что этот русский, с которым ему предстоит познакомиться, может хоть как-то помочь ему в поисках Лизы.
В назначенное время они прибыли ко входу ресторана с очень говорящим и необычным названием: «Достоевский». Хиддлстон восхищался произведениями этого русского классика и был приятно удивлен, прочитав вывеску.
Интерьер ресторана поразил его сходством с жилыми квартирами конца XIX века — настолько здесь все было продумано до мелочей. Два зала, олицетворяющие две гостиные того времени, были выполнены со вкусом: мебель декорированная под черепаху, перламутр и бронзу, многочисленные фотографии в ореховых рамках, на окнах - тюль, обрамленная массивной драпировкой. Столиков было немного и все они отличались друг от друга. Каждый был выполненный в своем индивидуальном стиле. Прихожая-гардеробная, выдержанная в той же стилистике, открывала обзор всего ресторана, и Хиддлстон вертел головой по сторонам так, как если бы был сейчас в музее. Он даже не сразу сообразил, что миловидная девушка-хостесс, просит их на достаточно чистом английском оставить верхнюю одежду в гардеробе и следовать за ней. Повинуясь ей словно под гипнозом, они с Уинзором скинули куртки и прошли вслед за девушкой вглубь одного из залов, где она, отворив дубовую дверь, жестом пригласила их войти.
Это был еще один зал, оборудованный под рабочий кабинет. По представлению Тома именно в таком кабинете и должен был творить Федор Михайлович. Небольшая комната, где главным атрибутом был прямоугольный стол с зеленым сукном, диван обитый красноватым репсом с одной стороны и два резных деревянных стула с округлыми спинками с другой, а над диваном — репродукция той самой «Сикстинской мадонны», которая не раз появлялась в произведениях писателя.
Актер хотел было открыть рот, чтобы сообщить Люку, что настолько продуманного и великолепно выдержанного в едином стиле интерьера, он не видел ни в одном ресторане мира, как вдруг заметил сидящего на диване мужчину, который дружелюбно им улыбался. Том перевел взгляд на Уинзора и тут же все понял. Это был не просто приятель из России.
Хиддлстону не нужно было ничего спрашивать у Люка, он всегда вычислял по щенячьи преданному взгляду, что именно этот представитель сильного пола украл сердце его менеджера. И вот сейчас он видел именно этот взгляд. Даже более ярко-выраженный, чем обычно.
Мужчина встал с дивана и, не переставая улыбаться, произнес на английском:
— Добрый вечер. Меня зовут Игорь, - он протянул руку Тому. — Мистер Хиддлстон, я рад познакомиться. Очень ценю ваше творчество. Даже разволновался при виде вас! — Игорь улыбнулся еще шире.
Пока он представлялся, Том успел разглядеть его: среднего роста, отлично уложенные пепельные волосы, серо-голубые глаза, удлиненная рубашка, свободного покроя брюки, кеды и много кожаных браслетов на обеих руках. Это был совершенно не тот типаж мужчин, которых предпочитал Люк и которых привык видеть рядом с ним Хиддлстон. Но глядя на одуревшего от счастья Уинзора, который не произнес еще ни единого слова с того момента, как они переступили порог этой комнаты, Том догадался, что на это раз все куда серьезнее, чем ˝просто хороший секс». Эта мысль почему-то так позабавила его, что он чуть не рассмеялся, но сдерживая себя в руках, добродушным тоном произнес:
— Здравствуйте, Игорь. Можно просто Том. Очень признателен, что вы пригласили нас в такое шикарное место. Я никогда не встречал подобного ресторана, хотя бываю в них чаще, чем у себя на кухне, — все втроем рассмеялись.