Страница 2 из 15
Синеока спустилась по скрипучей лестнице с выпирающими гвоздями (каждый ребенок знал, где эти «ловушки», ведь об шляпки можно было зацепиться) и попала прямиком в большую кухню. В камине булькала странная смесь из супового набора и овсяной каши. Каждый день этот запах вызывал тошноту, ведь оно пахнет ужасно, а на вкус — клейкая жижа с кусками из жира и ошметок свиной кожи.
Дюжина девочек и пятнадцать мальчиков в одинаковой одежде сидели за столом, держа в руках облупленные ложки. Тарелки свалены в кучу около камина, а стаканы с кипятком уже лежали на исцарапанном подносе.
Синеока проследовала к своему месту около двери, откуда дул пронизывающий сквозняк. Вечно воспитанники боролись за хорошие места у огня, поэтому драки здесь происходили постоянно. Девочка старалась подождать, пока стихнет борьба. Она прекрасно понимала, что не выиграет схватку, а лишний раз злить Гневану и ее подругу Далину не хотелось.
Наконец тяжелые шаги тетки взбудоражили воспитанников. Они принялись орать и стучать ложками по столу.
— Рты закрыли! — вскрикнула женщина, обводя всех своим фирменным выпученным взглядом. Все смолкли, лишь чан продолжил варить «еду». — Передавайте дальше...
Она взяла большой черпак и выудила оттуда куски мяса. Щедро налила кашу в две тарелки и улыбнулась двум девочкам, которые жадно смотрели на свой скудный завтрак.
— Это, милочки, вам, — с напускным материнским чувством проворковала воспитательница.
Все знали, кому предлагалась самая сытная порция. Полная девочка с янтарными глазами и кривыми зубами, мышиного цвета волосами и кривым носом, нахмурила свои пышные брови; Гневана собственной персоной приняла похлебку и угодливо улыбнулась:
— Спасибо, тетя Боянка!
— Не за что, моя дорогая. Теперь и Далине положены такие подарки!
Худощавая девочка с грубыми чертами лица и карими глазами расплылась в улыбке. Она быстро собрала русые волосы в пучок сзади. Каша с мясом через несколько рук оказалась и у нее. Подруги насмешливо переглянулись, прежде чем приступить к трапезе. Остальные тоже получили свои порции.
Как только тарелка оказалась у Синеоки, то «соседи» своими ложками сразу вычерпали большую часть. Она уже привыкла к этому, ведь всеми тут заправляла Гневана. Каждый день из трех приемов пищи у нее забирали только одно блюдо в день — так она не умирала с голоду.
Боянка отправилась к себе в комнату, а Далина этим воспользовалась.
— Синотка — инвалидка и идиотка!
Гогот разразился на всю кухню. Многие ржали, а другие выдавливали из себя смех. При этом обидчица специально смотрела на Синеоку, говоря тем самым: «Попробуй только рот открыть, и тебя здесь забьют».
— Что вы, что вы! Она до сих пор ждет свою маму, — глумливо продолжала та. — Но твоя мамка окочурилась в Згой-лесу. Ее тело съели волки. То-то у них был пир на весь мир!
В этот момент руку подняла Гневана. Эффект наступил сразу: все обратили на нее свой взор.
— Скажи мне, Синеока, твоя мамочка понимала, что родила уродца, калеку? Она, наверное, тебе врала, когда говорила, что любит. Столько жалости... Ты думаешь, что здесь всем нужна? Ты просто обезьянка, хромая и тупая.
Смех заставил Синеоку вздрогнуть. А когда в нее полетели ложки, то она закрыла голову руками.
«Только не плакать, только не плакать», — думала она про себя, ведь за это давали наказание: «поставят на горох».
Стук в дверь угомонил воспитанников. Вышла Боянка с мешком. Запах копченостей смог перебить ароматы завтрака.
— Поели? Все по комнатам! — рявкнула она. — Гневана, пусть твои одеваются на улицу... Приду — проверю.
— Хорошо, тетя Боянка.
Синеока проследовала к себе в комнату. Там она легла на кровать и уставилась в потолок. Обидные слова уже не задевали, но она была зла на маму: оставить ребенка в этом аду. Хотя разум твердил девочке, что мама не виновата, раз пропала в том злосчастном лесу.
Сбежать Синеока не может. Ведь чтобы попасть в другой город, нужно проехать много километров, а сам Омут-град окружен лесами. Звери с радостью полакомятся слабой девочкой. Еще в декабре приходят сильные морозы. Просто так еду в приюте не дают. За нее нужно просить мелочь на улице. К слову...
— Ты идешь с нами! — скомандовала Гневана и пнула ногой кровать Синеоки. — Одевай шубу и бегом к нам. Не проси меня бить тебя. Ты идешь с нами и точка!
Девочка поняла, что ее отправляют попрошайничать деньги. Именно деньги, а не еду. Гневана в сговоре с Боянкой, вот и получает все «лавры».
Через несколько минут Синеока оказалась на улице вместе с другими «трудягами». Одетая в рванье (тряпки — больше подходит) она заняла свое место.
Снегопад только набирал свою силу. Дома Омут-града походили на новогодние открытки. Повсюду слышался несмолкаемый галдеж, топот копыт, кричали зазывалы в магазин подарков. Скученность старинных лавок со стеклянными витринами, где хранились просто горы сладостей, разнообразного мяса, помогали ориентироваться покупателям. Детские игрушки так и манили своим видом. Просто протяни руку, если бы не стекло.
— Расходимся! — приказала Гневана. — Далина, ты следи за инвалидкой. Уродина может выкинуть что-то. — Она повернулась к Синеоке. — Теперь не хочу слышать твоих оправданий. Проси и ной, если требуется. Будь калекой, кем ты и приходишься.
— Пошли, — буркнула Далина.
Синеока под присмотром подходила к людям и просто протягивала ладони. Большинство граждан чурались ее и делали вид, что не замечают. Другая категория неохотно доставала маленькие монетки и кидала в руки девочке-инвалиду. Далина улыбалась и смотрела за попрошайничеством у лавки с мандаринами.
Прошла скрученная старушка в красивом наряде. В авоську клала колбасу. Из-за того, что ее узловатые руки дрожали, она не заметила, что кошелек не попал в карман, а упал на заснеженную брусчатку.
Синеока заметила это и поспешила на помощь.
— Бабушка! Бабушка!
— Мне некогда, девочка, — нервно побормотала та и ускорила шаг.
— Вы деньги уронили.
Старушка остановилась и с улыбкой приняла свою потерянную вещь. В благодарность Синеока получила гроздь черного винограда.
Доброе сердце сыграло с ней злую шутку: Далина передала эту новость Гневане. Когда два часа спустя Синеока вошла в проулок, который отделяет всю улицу от приюта, то получила подножку, а потом сапог раздавил выпавший виноград из рук.
— Дура тупая! — злобно прошипела ей на ухо Гневана. — Теперь ты точно получишь...
Вечером ее наказали. Боль была непередаваемой. Она злилась на себя за доброту. Когда слезы полились из глаз, властная воспитательница шикнула, чтобы та ложилась в кровать.
Девочки в комнате не спали. Все прильнули к окну, ведь за два дня до праздника начиналось природное представление: из-за лесной чащи возникал фейерверк. Яркий, переливался разными цветами и громыхал на всю округу.
Синеока смогла поплакать в подушку под канонаду огней. Она не смотрела салют, ведь в том самом лесу пропала ее мама. Отправилась дочке за подарками и сгинула с концами. В кошмарах звала на помощь, а потом замерзала и покрывалась льдом...
— Синеока! — крикнула Далина. — Сегодня ужин, а ты решила поспать? Иди уже, а то тебя заждались...
— Кто заждался? — не сразу поняла девочка, едва разлепив глаза.
В комнате было пусто. Лицо Далины сверкало радостью. Она стала слишком доброжелательной.
— Мама тебя ждет! Просто не говори ей, что я тебя обижала, пожалуйста.
Синеока вышла в коридор. В радостной эйфории она не заметила злосчастные торчащие гвозди и кубарем скатилась на лестничный пролет. Нога сильно ссадила, но ей казалось, что вот-вот открой дверь — и там появится мама собственной персоной.
— Она на улице, — услужливо сообщила Далина за спиной. — Вставай. Не сильно ударилась? Тебе помочь?
Синеока ничего не ответила, а сама поднялась. Хромота усилилась, но дверь так и манила к себе.
Дрожащими пальцами девочка отворила ее, впустив холодный ветер. В носках и по хрустящему снегу прошла до конца проулка. Стоит только заглянуть в сторону, и мама ее поприветствует!