Млечная пуля

Глеб прошел мимо не интересующих его кабинок с операторами и уперся в длинную лестницу, ведущую на второй этаж. Вход через металлическую черную дверь преградил охранник, сидящий на стуле.

— Я из «Млечного», — представился Глеб, показывая свое удостоверение. — Глеб Холодов. К Якову Артуровичу.

— Ваш внутренний номер?

— 2610.

— Сейчас, — недовольно буркнул охранник, поворачиваясь к телефону за его спиной. — Постойте... Он сегодня утром отбыл в Ярославль. Скоро будет. Подождите его около кабинета. Самый дальний. «24Г». Там рядом курилка и кофейный аппарат.

— Угу. Спасибо.

Охранник ударил по двери, крича: «Открывай»!

Пронзительный писк. Щелкнул магнитный замок. Дверь со скрипом открылась, пропуская Глеба дальше по узкому темному коридору. Больше никого. С задержкой загорелись лампы на потолке, а вдали маячили сотрудники.

Шаги Глеба гулко отражались от давящих стен. Он вышел из этого неприметного закутка и прошел дальше. Остановился лишь у нужного кабинета. Сел на стул рядом с ним и принялся ждать.

Через открытые двери других кабинетов, что находились напротив, слышались голоса: кто-то сильно бросил телефонную трубку и громко фыркал от негодования. Секретарь постоянно принимал вызовы, одновременно строча документ на пишущей машинке. Власть настоящей бюрократии...

Глеб ненавидел такие заведения. От пребывания в замкнутом пространстве он чувствовал, что никуда не движется. Мучительно текли минуты на наручных часах, а начальника не видно.

Спустя сорок минут он услышал знакомый писк. Кто-то спешил... Глеб присмотрелся.

Молодой мужчина шел навстречу с деловым портфелем и улыбнулся Глебу. Внешность начальника слегка удивляла: очки стиля «Авиатор», синие джинсы, лакированные черные ботинки и закрытое зимнее пальто. Мужественное лицо с выпирающими скулами и длинные волосы делали из криминалиста любителя рок-музыки.

— Глеб? — спросил он, протягивая руку для рукопожатия.

— Да, — кивнул Глеб, пожав руку собеседнику.

— Меня Дима зовут, — сказал начальник. Он плечом толкнул просевшую до пола шаткую дверь. — Не ожидал, что «Млечный» ко мне в гости приедет. Проходи...

Лаконичная обстановка не походила на «напыщенные» кабинеты чиновников: пустой стол с кожаным креслом, у стен стояли шкафы с картотекой. Телефон лежал на подоконнике. Термос валялся рядом с урной на табуретке у окна.

Яков вытащил из портфеля журнал и кинул его на стол.

— Ты по поводу Лиды? — спросил он.

— Ага. Экспертиза готова?

— Результаты будут предоставлены только послезавтра...

— Так не пойдет, — нахмурился Глеб, закрывая дверь. Он прошел к столу. — У меня есть информация, что подозреваемого поймали. Мой коллега поехал в участок, чтобы выяснить обстоятельства.

Яков сел в кресло и задумался.

— Не вы его задержали? — изумился он, сверкая очками. — Я сообщил помощнице, чтобы она незамедлительно с вами связалась... Во дела...

— Мы сами случайно узнали...

— Я с ней поговорю... Может, перепутала номера? Цирк какой-то... — чуть слышно бормотал Яков. — Сегодня увидел, что бумага из папки с отпечатками на дне ящика валяется... Надеюсь, я не спятил от усталости... Извини... Нужно самому было позвонить...

— Ясно, — хмыкнул Глеб. — А с результатами что? Трасология и баллистика...

— Почти закончили. И судмедэксперт посуетился вовремя. Отправили документы на оформление. Ты разбираешься в наших терминах?

— Да. Послезавтра я просмотрю окончательное заключение. Но сейчас...

Яков демонстративно повернулся в кресле к Глебу спиной. Сделал вид, что смотрит в окно.

— Глеб... Я трое суток не виделся с семьей. Моя жена уже стала забывать, как я выгляжу. С меня трясут эти чертовы бумажки. Не хочу перед тобой распинаться, полтора часа объясняя...

— Пойми, что времени нет. Эту вашу заученную лабуду я потом прочту. Объясни быстрей. Наш разговор не займет полтора часа. В участке сидит подозреваемый. — Глеб сел на краешек стола, потянулся к креслу и развернул Якова к себе. — И потом, езжай домой. Задерживать не буду...

— Ладно, — сокрушенно вздохнул Яков. — Начнем сначала. Первый выстрел был из винтовки «Мосина». Стреляли сверху, судя по пулевому отверстию на лобовом стекле и в теле. Там еще восемь, выпущенных самой Лидой из служебного оружия. Ранение сквозное. Пуля пробила бронежилет в области груди и вышла из спины, застряв в задней пластине. Задето легкое, а до сердца не хватило несколько миллиметров. Обильное кровотечение... Шансы спасти Лиду были минимальны, но все же имелись. — Яков поправил очки. — Вторая пуля пробила висок. Тоже навылет. Наш эксперт нашел в стене дома.

— Убийц было двое?

— Наверное. Если сопоставить временные рамки, то получается, что снайпер прятался на крыше. Второй ждал на подхвате. Пожарная дверь дома у машины оказалась заперта только на цепочку. Замок взломан. Из этого следует, что первый убийца ранил Лиду, а второй добил. Выстрел из пистолета поставил точку в ее жизни. Экспертиза предположила, что стреляли с тридцати метров, судя по замазанным следам у пожарного выхода и внутри подъезда...

— А подозреваемый?

— У двери водителя мы нашли следы мужской обуви сорок первого размера. Есть догадка, что убийц трое. Потому что подозреваемый шел к автомобилю и благополучно сбежал до приезда патруля тем же путем...

— Следы у пожарного входа могли остаться и раньше. Ты погоду видел? Настоящее месиво, — задумчиво произнес Глеб. — А второй убийца подошел к Лиде и выстрелил в упор.

— Тот же почерк, что и у снайпера. Нарочно размазывали свои следы, когда убегали... Это сильно бросилось в глаза. В подъезде рядом с тачкой такая же картина. Дворник запирает пожарный выход и передает ключ консьержу.

— Она и могла столкнутся с убийцей...

— К сожалению, у нее есть алиби. Накануне убийства попала в больницу. Старость не в радость. Замену ей не нашли...

— Жива?

— Да. Ее опрашивали. Безрезультатно. Гипертонический криз. Таков диагноз врачей.

— Что показала дактилоскопия?

— Мы подходим к главному, Глеб, — сдержанно улыбнулся Яков. — Перед отъездом в тот проулок Лида заскочила на химчистку салона. Рабочие моют машину в перчатках. А на месте преступления только ее отпечатки: на руле, ручках и так далее. Однако один ей не принадлежал. Большого пальца. Эксперт обнаружил на обшивке потолка.

— Он оставил отпечаток и следы обуви...

— Да. Чебоксарской обувной фабрики. Посмотрели в каталоге и нашли идентичную пару модели «Гардемарин». От каблуков из-за носки практически ничего не осталось...

— Ч.О.Ф.? Сколько же он в них ходил? Неубиваемая обувка...

— Долго и упорно, Глеб, — горько усмехнулся Яков. — В базе данных рецидивистов он не значился. От безысходности подняли архивы участков. И за сорок восемь часов появилось совпадение в «нарушениях правил дорожного движения». Некий гражданин в семьдесят третьем лишился прав по суду на полгода за вождение в нетрезвом виде. Сейчас... — Яков открыл ящик стола, вытащив папку. Раскрыл ее и передал листок Глебу. — Провозьев Игнатий Ларионович. Сорок третьего года рождения. Живет в Мологе. Адрес указан. Фото у следователя...

— О нем еще что-то известно?

— Глеб, я занимаюсь экспертизой. Можно сделать запрос, но ждать...

— Ясно.

— Я ездил в Ярославль. К оружейнику. Он с меня денег за консультацию содрал, падла. В бухгалтерию схожу. Это не проблема. Смущает пистолет. Он необычный, как и патрон.

— Так...

— Бери журнал. Сто пятая страница.

Глеб пролистал до нужной картинки и заострил взгляд на нетипичной отделке пистолета. Все кричало о так называемой уникальности: белая ручка из слоновьей кости, а само оружие вдоль и поперек покрыто искусными узорами из хрома.

— Вот и я озадачен, — хмыкнул Яков. — На черта палить из «Пищали»?

— Так назвали пистолет?

— В Туле есть конструкторское бюро. Они создают оружие с нуля для выставок и саморекламы. Коллекционное, в общем. Покупают лицензию у массовых производителей и по желанию заказчика якобы улучшают и придают уникальный вид. По идее, из него нельзя стрелять. Только для зажравшегося дворянина.