Страница 4 из 10
А я что? Я тут, вообще-то, выжить стараюсь!
– Если ты пытаешься наслать на меня порчу, то бесполезно. Моя бывшая к трем гадалкам ходила, ничего у них не получилось, – усмехнулся он, а я отложила изрядно помятый пакетик на соседнее кресло.
Надышалась я в него так, что у меня уже голова кружилась. А еще, кажется, не стоило все-таки пробовать предложенные бортпроводницей закуски. Просто мне когда страшно, я всегда ем, а потом расплачиваюсь за свою мягкотелость в спортзале.
Ну это раньше в спортзале. Сейчас моим тренером стали видео в интернете через бесплатный вайфай. Он принадлежал кафе, которое работало прямо под моей квартирой.
– А вы уверены, что не получилось? – озвучила я свои сомнения, имея в виду его финансовые трудности.
– Хочешь проверить? – игриво приподнял он бровь и, пока я недоумевала, добавил: – Я, ты, романтическая музыка, санузел самолета.
Осознав, о какой проверке идет речь, я даже о страхе забыла от возмущения. Да у меня слов цензурных не находилось, чтобы ответить на его беспардонное предложение.
Не успела я перебрать весь свой словарный запас, как Александр вновь усмехнулся, обнажая обаятельную ямочку:
– Вот видишь, и лететь уже не страшно.
– Да ну вас! – вспыхнула я, оценив то, как меня облапошили.
И ведь прав же, зараза такая! Я на несколько минут совершенно точно отвлеклась!
Но эти несколько минут уже безвозвратно прошли.
– Записывайте, – произнесла я твердо, решив, что чему быть, того не миновать.
– Что именно? – удивился он, расстегнув верхнюю пуговицу на своей рубашке.
Но ему меня было не отвлечь!
– Завещание! – торжественно выдала я.
Глава 4: О том, как плохо (не) иметь родственников
– Свой фикус я завещаю своей лучшей и единственной подруге Кате. Она его совершенно точно добьет, так что я буду спокойна.
– Фикус? – уточнил Александр, всем своим видом выражая скепсис.
– Ценнейший экземпляр. Я его каждый день заливаю, а ему хоть бы хны. Дальше. Свой ноутбук я завещаю мастеру Никитке, из-за которого он теперь тормозит вообще всегда, а не только когда нагревается. Может, у него проснется совесть и он его наконец починит.
– А другого специалиста не пробовала вызвать? – тщательно скрывал мужчина улыбку.
Ему моя паника, кажется, доставляла удовольствие. Он даже ноутбук на соседнее кресло отложил, всем своим видом демонстрируя, что внимательно внимает.
– Пробовала, но за озвученную стоимость ремонта можно купить другой ноутбук. Не отвлекайте! – погрозила я ему пальцем, и он все-таки рассмеялся. – Дальше. Все мои вещи раздать бедным, а обувь похоронить вместе со мной.
– Зачем тебе обувь на том свете? – улыбка вновь сменилась скепсисом.
– Со мной! – настояла я. – Я свою коллекцию знаете сколько собирала? Там такие экземпляры есть, за которые даже драться приходилось!
– Маша, ты меня пугаешь, – признался он то ли в шутку, то ли всерьез.
– А вы не пугайтесь, вы записывайте. Что там у меня еще осталось? – вспоминала я, мысленно разглядывая собственную уютную квартирку. – О, квартира! Ну квартиру тоже Катьке, а то она со своей зарплатой так никогда ипотеку и не возьмет.
– У нее маленькая зарплата? – уточнил Александр.
– У нее большие запросы, – рассмеялась я. – Все замуж за миллиардера хочет, а для этого необходимо выглядеть соответствующе.
К первой брови направилась и вторая. Выражение лица мужчины теперь одновременно демонстрировало и сомнение, и удивление, и некоторую насмешку с тонким налетом превосходства и надменности.
– Раскрою тебе секрет: большинству миллиардеров сейчас за шестьдесят, а там уже обычно со зрением все плохо. Можешь ей так и передать. И вот еще что интересно: а почему квартиру Катьке, а не родственникам?
– Так некому, – пожала я плечами. – Ни сестер, ни братьев, а мамы шесть лет назад не стало. О, я же про кредит забыла! Кредит я завещаю своему бывшему начальнику!
– Так, а начальник чем провинился?
Подошедшая к нам стюардесса подала Александру кофе в маленькой белой чашке, а мне желтого цвета сок. Засунув в стакан любопытный нос, я по яркому аромату определила апельсин и сделала крохотный глоток, пытаясь понять, полезет ли он обратно.
Не полез, что можно было считать почти успехом.
Поймав на себе внимательный взгляд нанимателя, я со вздохом ответила:
– Это долгая история. Хватит того, что он просто был козлом.
– Хорошо, так ему и передам, – с самым серьезным выражением лица согласился мужчина. Пожалуй, сейчас он даже выглядел участливым: – Ты и правда так сильно боишься летать?
– До невозможности. Мне эта летательная конструкция, придуманная братьями-экстремалами, кажется крайне ненадежной. Я именно по этой причине раньше не летала. С этой штукой в воздухе может случиться все что угодно, а нас даже отскребать от земли будет некому. В общем, самолеты – это не мое.
– И зря, – припечатал он с видом великого знатока. – Катастрофы с участием поездов случаются гораздо чаще.
– Это вы меня приободрить хотели или сделать так, чтобы я еще одну фобию заработала? – спросила я возмущенно.
– Не злись. Я, кстати, в первый раз тоже лететь боялся, но ничего, выжил. А знаешь, что меня успокоило?
– Что? – полюбопытствовала я, надеясь, что сейчас мне раскроют великий секрет.
– Понимание, что нужно делать в случае, если самолет все-таки начнет падать. Если вся электроника отказала, а посадить его вручную невозможно, то следует покинуть борт, прежде снарядившись парашютом. Только для того, чтобы дверь открылась, необходимо примерно одинаковое давление внутри и снаружи, а это высота от двух до четырех тысяч метров.
– То есть при падении самолета нужно спрыгнуть вниз с немыслимой высоты? – услышала я самое главное.
– Спрыгнуть, – подтвердил он, ничуть не уловив в моих словах сарказма.
– Знаете, а вы умеете успокаивать.
Так, иногда тихо, иногда и громко переговариваясь, мы выпили и кофе, и сок, и даже чай. Отвлекаясь на разговоры, я ощущала себя в самолете куда спокойнее. Правда, в иллюминаторы по-прежнему не смотрела, предпочтя их в принципе скрыть за рулонными шторами.
– Слушайте… – зевнула я, прикрыв рот ладошкой. Успокоительное все-таки начало действовать, но лучше поздно, чем никогда. – А что мы будем говорить вашим будущим родственникам?
– Мы? – переспросил он с легкой усмешкой на очерченных губах. – Ты, Маша. Исключительно ты. Скажешь, что я нанял тебя сегодня на испытательный срок, но ты провалилась в первый же день, и в работе я тебе отказал. Собственно, за это ты и мстила, решив сорвать мне важные переговоры, а я в этой истории вообще ни при чем.
– Ловко придумано, – покивала я, хотя было немного обидно.
Между прочим, я его честь сегодня спасала! Опоздай я еще немного – и сидел бы он там уже без штанов, погрязший в мадам по самые блестки.
– Там, кстати, кроме будущих еще и нынешние родственники будут, так что сильно рот не разевай и побольше молчи. Все, что ты сегодня слышала в машине, пока мы ехали, они узнать не должны.
– Для них вы успешный бизнесмен? – предположила я, не сумев скрыть ехидную улыбку.
– Я и так успешный бизнесмен, а трудности – они временные, но ты просто не знаешь моих родителей. Мама, когда ей нужно до чего-то докопаться, может всю душу вытрясти. Конечно, если дело касается меня, а не моего брата, – последнее утверждение он произнес с едва ощутимой горечью, что меня удивило.
– У вас плохие отношения с родителями? – спросила я осторожно, решив немного побыть участливой.
– Вот это уже точно не твое дело, – отрезал он, холодно сверкнув синими очами.
– Да как скажете, – тоже придержала я свое изменившееся настроение. – Что еще я должна знать о ваших родственниках, чтобы не попасть впросак?
Знать мне полагалось совсем немного. Папа Александра был человеком тихим и скромным. Он являлся военным на пенсии, но в чужие беседы предпочитал не лезть, играя роль внимательного наблюдателя. Зато будущему свекру Александра скромности, судя по всему, очень не хватало. По мнению моего нанимателя, этот человек был наглым, зажравшимся и максимально неприятным типом, а его жена – той еще стервой. И вот удивительно даже, что у таких монстров имелась дочь «Божий одуванчик» – опять же со слов моего нанимателя.