Тайна старинных флаконов

Шорох теперь раздавался прямо за дверью. Огромным усилием воли я заставила своё неповоротливое тело пошевелиться. Схватив Матса и Бенно за руки, я потянула их за собой, одного за другим втолкнула в тесный кабинет за стеллажом и тихонько прикрыла за нами дверь.

В тот же самый момент мы услышали, как в замочной скважине дважды повернулся ключ и дверь в аптеку ароматов открылась. Тяжёлые сапоги затопали внутри помещения. От страха я отшатнулась, наткнувшись на стоящего рядом Матса. Он моргал как бешеный – видимо, чтобы не отключаться. Я украдкой взглянула в дверную щель, пытаясь разглядеть, что происходит по ту сторону.

И тут за моей спиной вдруг пронзительно зазвонил телефон.

О боже! Шаги стали ещё громче. Вот-вот человек по ту сторону стены войдёт сюда и снимет трубку! Крепко прижав Бенно к себе, я стала судорожно озираться в поисках укрытия. Спрятаться можно было лишь в лифте, который привёз нас вниз. Но если он придёт в движение, грохот железных цепей сразу же нас выдаст. Старый механизм и во время первой нашей поездки оглушительно шумел – даже удивительно, что папа от этого не проснулся.

Телефон прозвенел во второй раз.

И всё же лифт – наш единственный шанс, поняла я. Больше прятаться негде, да и кабина всё-таки защищена массивной дверью.

Поэтому я нырнула в лифт, втолкнув туда перед собой Бенно и затянув вслед за нами Матса. Дверь в стеллаже, отделявшая кабинет от аптеки, отворилась. В тот же самый момент я закрыла за собой дверь в лифт.

Кто-то вошёл в кабинет. Что-то глухо прогремело, следом послышался вздох облегчения.

Я пыталась подглядывать сквозь трещины в дереве. Видны были лишь отдельные кусочки общей картины, как в пазле. Но и этого мне хватило, чтобы разглядеть, кто уселся на вращающийся стул возле письменного стола. Это был не кто иной, как Виллем Бур. Он сидел к нам спиной, но его засаленный комбинезон и замызганную бейсболку на седых космах можно было узнать без труда.

Телефон перестал верещать.

– Да, слушаю, – произнёс в трубку садовник в своей обычной злобной манере, только очень медленно. Неужели «Самый скучный аромат» одурманил и его?

Пауза.

– Обещать ничего не могу! – сказал он ещё неприветливее, чем обычно. – В сложившихся обстоятельствах вы должны это понимать.

Снова тишина.

– Посмотрим, что я смогу для вас сделать. Удастся что-нибудь найти – сообщу.

Клац! Телефонная трубка с лязгом упала на рычаг, и до моего слуха донеслись изрыгаемые Виллемом тихие проклятия. Но из кабинета он так и не вышел.

Матс стоял позади меня неподвижно, как статуя. Казалось, он совсем перестал дышать.

Виллем что-то поставил на стол. Прищурившись, я попыталась разглядеть этот предмет. Там стоял флакон. Я наклонилась и приникла глазом вплотную к щели, чтобы прочитать этикетку, но в следующую секунду вздрогнула всем телом. Виллем уже не сидел за рабочим столом! Где же он был? Неужели он нас услышал?!

Я то и дело кидала на Бенно острые, словно лазерные лучи, взгляды. Всякий раз, когда мы играли с братом в прятки, он выдавал себя хихиканьем. Сейчас же ему и пикнуть было нельзя.

Мой взгляд упал на продолговатую дверную ручку справа на двери. В первый раз мы открыли дверь, воспользовавшись круглой ручкой слева, – но для чего, собственно говоря, нужна была эта, продолговатая? Я посмотрела на Матса и молча указала на неё глазами. Но он яростно замотал головой, показывая, чтобы я не вздумала её трогать.

Виллема я не видела, зато явственно слышала приближение его шагов. А слышал ли он нас? Догадывался ли, что в лифте кто-то есть? Сквозь щели я различила крупную фигуру садовника. Сообразив, что он стоит прямо перед нами, я чуть не заорала от ужаса. Не разделяй нас дверь, он бы сейчас оказался с нами нос к носу. Я почувствовала, как по телу у меня побежали мурашки, а сердце бешено заколотилось.

Матс взялся за рукоятку двери, чтобы не дать Виллему открыть лифт, если тому вдруг взбредёт в голову попробовать. Рука его дрожала.

И тут вновь зазвонил телефон.

Виллем с раздражением фыркнул и неуклюже развернулся. Ещё один глухой плюх. Видимо, прервав недолгие поиски, он вновь уселся за стол, поняла я и отважилась осторожно заглянуть в щелку двери. Да, садовник вновь сидел спиной к нам. Телефон прозвонил во второй раз, и он снял трубку:

– Хм?

Я изо всех сил вслушивалась, пытаясь разобрать, что говорили на другом конце провода, но напрасно.

– Нет, заказы в таком объёме больше не принимаются, – буркнул в телефон Виллем, опустив какое бы то ни было приветствие.

Послышался короткий резкий смешок.

– Это очень редкий аромат, месье. Из категории «особо опасные». В настоящее время они доступны в ограниченном количестве. Запасы ингредиентов не вечны. Но... Возможно, при некоторых условиях я смогу продать вам ещё три миллилитра.

Тишина.

– Прекрасно. В ближайшее время жду от вас более уместных предложений цены. Тогда и посмотрим, что можно сделать.

Не сказав ни слова на прощание, Виллем положил трубку на рычаг.

Прижавшись глазом к дверной щели, я увидела, как он взял флакон со стола, поднял повыше и, вращая в свете потолочной газовой лампы, стал внимательно разглядывать – словно искал что-то внутри.

Мне ужасно хотелось прочитать надпись на этикетке, но разглядеть её из-за закрытой двери было невозможно.

Всё, что мне удалось увидеть, – узкий флакон, наполненный тёмной жидкостью.

– Этот проклятый порошок!.. – выругался старик.

Он вдруг резко пришёл в движение. Одним рывком встал, схватил бутылочку и задвинул стул. Следом скрипнула и через мгновение захлопнулась дверь в стеллаже.

Мы снова остались в кабинете одни.

Я с облегчением выдохнула и, наклонив голову, улыбнулась Бенно. Он прижимался ко мне, вытянувшись в струнку, и у меня защемило сердце. Зачем только я разрешила ему пойти сюда с нами! Что я за старшая сестра такая! А если бы Виллем нас тут застукал?! Неизвестно ещё, чего можно от него ожидать!

Взявшись за продолговатую рукоятку вместо круглой, я нажала на неё и, приоткрыв дверь, заглянула в темноту.

Матс нашарил рукой на стене один из старых поворотных выключателей и зажёг свет. Мы замерли как вкопанные, не веря своим глазам. Перед нами был вовсе не кабинет, в котором только что сидел Виллем, а совершенно другое помещение.

Открывавшее совершенно новые возможности.

Мы нашли лабораторию.

Помещение это было таким же тесным, как кабинет, с той лишь разницей, что вместо письменного стола тут повсюду стояли пробирки, бунзеновские горелки [прибор, с помощью которого можно получить бесцветное или светящееся пламя. Названа так по имени немецкого химика-экспериментатора Роберта Вильгельма Бунзена] и всевозможные ёмкости. Освещалось оно уже привычными газовыми лампами на потолке. Больше всего это место напоминало лабораторию какого-то сумасшедшего профессора. На всех поверхностях громоздились маленькие ящички и банки с кристаллами, порошками, цветками и сушёными травами.

Один из деревянных столов у стены почти целиком занимала какая-то стеклянная конструкция. Множество узких, широких и круглых пробирок были соединены между собой. Выглядело это ужасно запутанно и хаотично, словно отлитые в стекле ходы кроличьей норы.

– Люци, что это? – спросил Бенно, подойдя к нагромождению стеклянных трубок.

– Это перегонный аппарат, – одновременно сказали мы с Матсом.

– Видимо, тут и изготавливают ароматы, – добавил Матс и закрыл за нами дверь лифта. Я вдруг осознала, что Виллем мог вернуться в любой момент. Если он принимал звонки в аптеке, то наверняка знал и об этой комнате.

Я стала искать новое укрытие или – лучше – выход, втайне проклиная себя за то, что утром ничего не рассказала папе об аптеке ароматов. Ведь теперь никто не знает, куда мы запропастились. Случись так, что Виллем до нас всё же доберётся – никто нас тут не найдёт.

– Я больше не хочу здесь оставаться. Я хочу домой! – потянул меня за рукав, вырвав из по тока мыслей, Бенно.