Семь месяцев

— Я мало что могу в этом изменить.

— Так вот почему ты не возвращаешься домой без Сан?

— Ага. Она для того, чтобы поговорить. Мои родители мало разговаривают со мной, если у меня нет девушки. Пока есть Сан, мне, по крайней мере, есть с кем поговорить. И она делает всё менее неловким, заполняет тишину болтовней, ты знаешь… она просто Сан.

— А как насчет Мун?

Грей отвечает:

— Он не высказывает своего мнения. Пока наш папа там, я вызываю у него такое же отвращение. Единственная, кого никогда это не заботило — это Сан. Маме всё равно, она просто хочет видеть меня счастливым. Но когда рядом мой отец… если только она не захочет развода, моя мать не выступает против него. Поэтому, когда он говорит, что они ненавидят меня прямо сейчас, они ненавидят меня.

Он прочищает горло, быстро выдыхает воздух и встряхивает всем телом, как будто стряхивая с себя все эмоции, которые всплыли на поверхность. Он встает с барного стула и идет на другую сторону островка, затем открывает ящик и достает квадратные кусочки разноцветной бумаги.

— В любом случае, как насчет того, чтобы мы сделали несколько бумажных цветов, раз уж ты не купил настоящие? И пока мы будем этим заниматься, ты можешь рассказать о том, почему ты не позволяешь себе влюбиться в свою жену, хотя ты уже по уши в нее влюблен.

Мой телефон жужжит, и возможно, это сообщение может быть от Эмори, так что я проверяю его, прежде чем ответить Грею. Только когда я вижу, кто пишет, я запутываюсь еще больше. Незнакомый номер только что прислал мне фотографию. Какого черта?

Грей чувствует моё замешательство, в мгновение ока оказывается позади меня и заглядывает через мое плечо.

— Кто это? — спрашивает он.

— Черт возьми, я не знаю.

Грей протягивает руку, нажимая на сообщение. Мы оба фыркнули, когда картинка оказалась случайным изображением члена.

Кто, черт возьми, мог прислать мне фотографию своего гребаного члена?!

Мне присылали по меньшей мере две дюжины случайных фотографий обнаженной натуры с неизвестных номеров. Хотя всё это от женщин. Ни один чувак не искал мой номер, чтобы прислать свой член. Ладно, однажды это действительно случилось.

— Черт возьми, любимый, — смеется Грей, — я думаю, кто-то пытается тебя трахнуть.

Закатив глаза, я тяжело вздыхаю. Потом я вспоминаю.

— Я думаю, кто-то пытается трахнуть мою жену.

Это единственное объяснение, которое имеет смысл. Когда мне было шестнадцать и я очень сильно любил Эмори, я сказал ей, что если какой-нибудь парень будет приставать к ней, она должна дать ему вместо своего номера мой, и я с этим разберусь. Это случилось примерно год спустя, за несколько недель до того, как мы расстались, вернее, до того, как Милли нас разлучила.

— Эмори?

— Нет, моя другая жена, детка, — говорю я. — Конечно, блин, Эмори.

Он поднимает обе руки, как будто я держу его на мушке, сохраняя самодовольную ухмылку на губах, пока я смотрю на него, повернувшись на стуле. Когда я думаю, что ему надоело быть задницей, он снова открывает рот:

— Ты не можешь винить этого парня. Эмори действительно хороша.

— Заткнись, — он не имел в виду, что он трахнул бы мою жену, это просто возможность для Грея издеваться надо мной.

Он прижимает руку прямо к сердцу и надувает губы.

— Я обещаю, Майлз, — говорит он насмешливо, называя меня тем же именем, что и Аарон каждый раз, когда выпьет слишком много, — я бы трахнул тебя раньше нее в любой день, любимый.

— Рад это слышать, — положив руку ему на грудь, я отталкиваю его. Или, по крайней мере, я пытаюсь это сделать. Он останавливает меня, накрывая мою руку обеими своими.

Грей испускает очень драматичный вздох.

— О, что бы я сделал с тобой, Майлз, — говорит он. — То, о чем я мечтал, — он придвигается ближе, одаривая меня изрядной дозой «трахни меня» взглядом.

— Да? О чем ты мечтал? — спрашиваю я из любопытства…

— Я бы… — говорит он сквозь смех. Грей отпускает мою руку и опускается на колени, опираясь руками о мои колени, его голова прижимается к собственной руке, — я бы…

Ему требуется около десяти секунд, прежде чем успокоиться и снова встретиться со мной взглядом.

— Я не думал, что ты задашь этот вопрос.

— Нет? Какого черта, детка, я думал, мы собираемся потрахаться.

Он давится.

— Я не позволю своему члену приблизиться к твоей заднице, а твоему члену — к моему.

— Кстати, о твоем члене, — говорю я, хватая свой телефон со стойки. — Могу я одолжить его на секунду?

Грей моргает, глядя на меня, и делает пару неглубоких вдохов.

— Ты же не всерьез рассматриваешь возможность отправить этому парню фото члена в ответ, не так ли?

— Всерьёз.

— Мой?

— Да, — я пожимаю плечами, затем поднимаю руку, демонстрируя свое обручальное кольцо. — Я женат. Единственный человек, которому могу присылать подобные фотки — это моя жена.

Он напевает, размышляя, затем встает и стягивает шорты.

— К черту всё, верно?

Безумный. Грей Дэвис чертовски сумасшедший.

Прежде чем сфотографировать член моего лучшего друга — еще менее приятная фотография — я смотрю ему в глаза и говорю:

— Я собираюсь рассказать ей, — мне не нужно уточнять о чем я говорю, он просто знает. Я знаю, что он знает.

ГЛАВА 54

«Детка, скажи, что тобой движет?» — motive by Ariana Grande, Doja Cat

Эмори

— Ты бросил меня! — я слышу крик Брук сразу после того, как открывается дверь нашей квартиры. — Не сказав до свидания!

Полагаю, Майлз вернулся домой.

— Ты игнорировала меня, Бруклин.

Закрыв дверь, Майлз, прихрамывая, заходит в квартиру. Хромает, потому что Брук, очевидно, решила вцепиться в ногу своего отца.

— Ты был груб со мной.

— Ты не говорила со мной, — частично это моя вина.

— Потому что я хочу котенка, папочка. Мэмори сказала, что я могу его завести.

Я действительно говорила, что однажды мы заведем домашнее животное. Я никогда ничего не говорила о кошке, хотя я действительно хочу ее. Я имею в виду, вы видели их милые мордочки?

Остановившись посреди комнаты, Майлз наклоняется, чтобы отцепить дочь от своей ноги и поднять на руки.

— Мы не заведем кошку, Бруклин.

Удивительно, но они оба полностью завладели моим вниманием. Я не буду разговаривать с Майлзом, пока нет. Я все еще злюсь. Кем, черт возьми, он себя возомнил, чтобы решать, усыновлять мне кошку или нет?

Ладно, я действительно спросила у него разрещения. Я сделала целую презентацию о том, почему мы должны её завести. Он всё равно сказал «нет». Я спросила только потому, что какая-то часть меня надеется, что мы будем жить вместе через пару лет.

«Попытаться ещё раз» означает, что мы встречаемся, не так ли? Это значит, что все те поцелуи, которые он дарил мне, все слова, достойные обморока, были настоящими. Так что мы не просто были фальшивыми мужем и женой. Мы были… муж и жена, за вычетом любви. Но это рано или поздно произойдет, не так ли? Головокружение, бабочки в животе — впрочем, они уже есть, — улыбки и тайные восхищенные взгляды. Заботливый. Связывание. Любовь.

Это придет.

Если бы я точно знала, что снова съеду, буду жить сама по себе, отдельно от Майлза, я бы не спрашивала. Но… опять же, я надеюсь остаться с ним. Вроде. Я думаю. Хотя, может быть, это только у меня так. Может быть, он даже не хочет видеть меня в своей жизни сверх нашего плана.

— Папа? Могу я посмотреть фильм? — спрашивает Брук, и, судя по всему, она смотрит на своего отца серьезными щенячьими глазами. — Но когда я буду спать, можно мне сегодня поспать с тобой?

Он опускает Брук на пол.

— Надевай пижаму и чисти зубы, а я позову мистера Пушистика и поставлю тебе фильм, хорошо? — Брук кивает и уходит в свою спальню, он следует за ней.

Майлз позволяет ей смотреть фильм в нашей спальне. Я отрываю взгляд от телефона, когда он выходит из нашей спальни без нее, прикрыв дверь.