Семь месяцев

— Поздравляю с дипломом, миссис Кинг, — говорю я, как только мы отстраняемся, хотя мне не хотелось отрываться от губ.

— Что ж, спасибо, мистер Кинг. — Она улыбается. И, черт возьми, эта дурацкая улыбка…

Я беру Эмори за руку и провожу её к своему месту, не заботясь о том, что она на самом деле находится на несколько мест позади меня. Она может сидеть у меня на коленях; ей не нужен собственный стул.

Я сажусь и тяну её к себе на колени, мои руки смыкаются вокруг её тела, её спина прижимается к моей груди. Одна рука лежит прямо на её животе, мой большой палец подсознательно поглаживает самую крошечную выпуклость. Предполагается, что она беременна на семнадцатой неделе, но все равно кажется, что это в среднем девять недель. Я немного расстроен из-за этого, но, думаю, все в порядке.

Нам придется потратить еще около тридцати минут, наблюдая за тем, как другие студенты получают дипломы, и слушая очередной раунд выступлений. Но я ничего из этого не слушаю, потому что мое внимание сосредоточено на двух братствах позади меня, ожидая, пока кто-нибудь из них прокомментирует и признает свои ошибки.

Однако ничто не слетает с их уст.

— Майлз… — шепчет Эмори, на этот раз её голос полон страха. Это сразу привлекает мое внимание. Глядя на мою жену, она жестом предлагает мне взглянуть на бумагу в её руках. — Это выпало из моего диплома.

Еще одна чертова записка. Конечно, это очередная записка. Можно было бы подумать, что они бы остановились после того, как оставили нас в покое на несколько недель. Но нет. Там еще одна.

Ты все еще не с тем парнем, Эмори.

Что это вообще должно означать? Кто в здравом уме делает подобное?

Кто бы это ни был, они знают, что Эмори беременна. Они знают, что она замужем. Кто настолько болен, чтобы запугать замужнюю беременную женщину и заставить её… для чего они пытаются её запугать? Чтобы она бросила меня, я думаю.

— Это не Уильям. Он не осмелился бы написать тебе еще одну записку после того, как команда появилась в его офисе и угрожала ему. — Команда, точнее, как Грей и Эзра. Эзра сказал ему, что если он когда-нибудь снова задумается о том, чтобы приблизиться к Эмори, то окажется на шесть футов под землей. Никто не трахается с Эзрой. Он уже выглядит чертовски устрашающе: его шесть футов четыре дюйма, широкие плечи и сварливое лицо двадцати четырех-семи лет. Когда ему было шестнадцать, он провел неделю в колонии для несовершеннолетних, так что я уверен, что он знает, как обходиться с такими придурками, как самовлюбленными парнями играющими в гольф.

Грей рассказал мне, что Уильям чуть не заплакал, когда Эзра сломал его любимый карандаш. Такая плакса. Но это просто доказывает, что Уильям больше не стал бы терроризировать Эмори, если он делал это раньше. Он бы слишком боялся сломать еще один драгоценный карандаш.

— На данный момент даже мои родители являются более вероятными подозреваемыми, чем Уильям. — Эмори комкает лист бумаги в руке.

Она прислоняет голову к моей, тяжелый вздох покидает её. Я обнимаю её немного крепче, чтобы она знала, что я все еще здесь.

Я всегда буду рядом с ней.

ГЛАВА 41

«Некоторые вещи не так просты» — 4EVER by Clairo

Эмори

— Не поднимай это! — Думаю, Майлз почти кричит, когда я иду за одной из коробок с украшениями. Может быть, с одеждой. Или посудой. Я не уверена, что именно находится в этой коробке, но дело в любом случае не в этом.

— А почему бы нет?

— Тебе не положено поднимать тяжелые вещи, Эм. — Майлз целует меня в висок, подходя ко мне. Затем он наклоняется и сам поднимает коробку. — Ты выбрала украшения для квартиры?

— Да. — На прошлой неделе я была почти каждый день занята тем, что просто выбирала декор.

Майлз позволил мне сделать все возможное, конечно, используя его кредитную карту, а не мои собственные деньги. Честно говоря, на этот раз меня это даже не особо волновало. Он будет жить в этой квартире, когда я уеду после нашего развода. Вот почему я также позаботилась о том, чтобы наш интерьер был… розовым.

Да. Розовый.

Ну ладно, светлый, пастельный розовый. Что-то милое. Он еще этого не знает.

У меня есть декоративные подушки розового цвета, пушистые одеяла, свечи, настенные рисунки и даже маленькие розовые ящики для цветов. В любом случае весь интерьер остается белым, поэтому немного розового не помешает. Кроме того, я не уверена, насколько разумно было выбирать белый дизайн интерьера для малыша, который должен родиться через пару месяцев, но, думаю, посмотрим.

В любом случае квартира не выглядит так, как будто темный интерьер ей подходит, поэтому лучшим вариантом было выбрать белый цвет. Грей думал иначе, так что хорошо, что он не живет с нами.

— Ты спрашивала родителей о записках? — Он направляется к машине, запихивая коробку в почти заполненный багажник. Мы не берем с собой никакой мебели, так что Майлзу и Грею, по крайней мере, не пришлось вызывать на помощь бригаду перевозчиков. Мы только собрали вещи, а теперь запихиваем все, что у нас есть, в три машины.

Сан нам помогает. Я бы тоже была рада помочь, но Майлз вообще не позволяет мне помогать. Он даже не разрешает мне водить машину. У меня есть исправная машина, но нет, видимо, я «слишком беременна», чтобы ею пользоваться.

— Да, — отвечаю я. — Никто из них понятия не имел, о чем я говорю. Но, честно говоря, даже если бы они знали, я сомневаюсь, что они сказали бы мне. Они хотят, чтобы ты ушел.

— А я-то думал, что нравлюсь им, — он хлопает в ладоши, думаю, чтобы избавиться от пыли. Ну или просто так.

— Ты им нравишься больше, чем я. — Что в последнее время кажется мне правдой.

Каждый раз, когда я пытаюсь с ними поговорить, на меня только кричат. Моя мать до сих пор злится на меня за то, что я вышла замуж за Майлза несколько месяцев назад. И еще больше давит по поводу того, что я беременна.

Меня это не должно волновать, я это знаю. Мои родители не могут вечно контролировать мою жизнь, но они все равно мои родители. Мне не может быть все равно.

В конце концов, они меня вырастили, хотя я всегда была их самой нелюбимой дочерью. И еще им меньше всего понравилось то, когда вместо меня умерла моя сестра.

— Что вы, ребята, делаете этим летом? — спрашивает Грей, выходя из дома с еще одной коробкой.

Сколько у нас их еще осталось?

Майлз раздраженно ворчит, когда из багажника выпадает чемодан.

— Не знаю. Полагаю, будем дома.

— Аарон будет в Германии с Софией, — излагает свои мысли вслух Грей. — Колин и Лили определенно собираются в отпуск. Был бы удивлен, если бы он не попытался показать ей мир.

Я не знаю ни одного из них слишком хорошо, но даже я уверена, что Колин скорее проведет целое лето в самолетах с любовью всей своей жизни, раскладывая весь мир перед её ногами, чем потратит его на скучное лето в квартире, которую они только что купили и в которую въехали.

— Иногда я подумываю о том, чтобы заняться рестораном, но кроме этого… Думаю, наше лето будет наполнено визитами к врачу и множеством встреч с лицом Айрис Декер.

Да, она до сих пор время от времени заходит, просто поговорить с Брук. Она никогда не разговаривает ни с Майлзом, ни со мной. Однажды она попросила поговорить с Греем, но на этом все. Она также просила поговорить с моими родителями, но я не уверена, что она это сделала.

Моя мать была бы очень любопытной и задавала бы мне массу вопросов, если бы Айрис обратилась к ней.

Могу поспорить, что Айрис появится через неделю и расспросит Брук о том, как она себя чувствует и что думает о новой квартире.

Айрис выразила свои опасения по поводу нашего переезда, и это единственное, о чем она действительно говорила Майлзу. Но, честно говоря, что нам делать? Майлз теперь будет играть за команду Нью-Йорка, ему нужно находиться поближе к арене для тренировок, да и зачем ему ездить в Мэдисон-Сквер-Гарден? Полтора часа почти каждый день кажутся пустой тратой бензина и времени. Вместо этого он мог бы провести время со своей дочерью, заметьте.