Шрам

Сам он сел рядом и жестом подозвал официантку. Я не слышал, что он заказал, и словно очнулся, когда передо мной поставили стакан с виски.

– Выпей, – сказал Джим с нажимом. – Тебе не помешает. Теперь ты охотник, парень.

– Еще пока нет, – язвительно заметил Стив.

– А ты молчал бы, – огрызнулся в ответ Джим. – Не дорос еще до критики, так что отвали от парня. Уверен, он себя неплохо проявит.

Стив умолк, а я пригубил виски. Даже не знаю, что раздражало меня больше: странная уверенность Джима в том, что я справлюсь с предстоящим делом, или явное презрение Стива, который, видимо, и сам не так давно стал членом группы. Пожалуй, и то, и другое в равной степени не давали мне покоя...

На какое-то время я выпал из окружающего мира, полностью погрузившись в собственные размышления и сомнения. Джим, видимо, поняв это, не стал меня трогать, и о чем-то завел разговор то ли со Стивом, то ли с Хирургом, то ли с кем-то посторонним. Я не интересовался тем, что происходит вокруг, лишь мысленно поблагодарив его за данную мне возможность побыть наедине с собой. Хотя никакой пользы, как и следовало ожидать, мне это не принесло. Да и что могло изменить мои размышления? Уже ничего. Выбор был сделан, и отступать поздно, сколько бы сомнений и страхов не роилось у меня в голове. За стеной я не был и, следовательно, подготовиться к грядущему никак не способен. Оставалось лишь ждать и надеяться, что этот путь не приведет меня в могилу немедленно.

Вернулся к реальности я лишь в тот момент, когда осознал, что мой стакан опустел. Пить мне больше не хотелось, и я почувствовал усталость и легкую головную боль.

Я обернулся к Джиму, сидящему рядом и весело беседующему все с той же молоденькой официанткой, которая приносила нам пиво. За нашим столом больше никого не оказалось, а я даже не заметил, как Стив и Хирург покинули его. Не зная, сколько времени я провел в своем подобии забытья, я решил не интересоваться этим, и лишь сказал:

– Я, пожалуй, пойду.

– Ага, – кивнул Джим, обернувшись. – Завтра к вечеру приходи сюда-же. Ну, скажем… часам к семи. Я встречу тебя и покажу нашу технику.

Я кивнул в ответ, решив не задавать больше никаких вопросов. Голова и без того гудела.

Я поднялся и, попрощавшись с Джимом, покинул бар.

Путь домой я помню смутно, а сон мой тогда был коротким и неспокойным...

Так я встал на путь охотника, который и привел меня к тому, что есть сейчас. Но будь у меня выбор, я вряд ли бы изменил свое решение. Я много чего хотел бы изменить в собственном прошлом, но только не тот день. Его можно считать отправной точкой моей истории. Так вот нелепо и спонтанно происходит большая часть перемен в нашей жизни, что позволяет сохранить интригу хитрой игре с названием судьба.

Часть I: Охотники. Глава 3

Проснулся я рано, и сколько не пытался уснуть снова, мне это так и не удалось. Короткий сон не принес ни бодрости, ни успокоения. Вчерашний жуткий день представлялся нереальным. Я записался в охотники? Эта мысль казалась дикой и невероятной. Но все же, была правдой. Я старался отогнать появившиеся у меня идеи о том, что еще не поздно отказаться, или попросту не приходить на встречу. В итоге собственная гордость и желание изменить свою жизнь оказались сильнее страхов мира за стенами Филина, сильнее его реальных опасностей.

Весь день до вечера я провел, не покидая дома. Я вспоминал все то, чему учили на уроках истории, и что рассказывала мне Джулия о прошлом, о предках и о созданиях, живущих за пределами нашего города. Эти существа прежде звались «легионерами» и были созданы нами же, людьми. Создавали их для целей войны, конечно, для чего же еще?

«Нет ничего более постоянного, чем желание людей обрести силу и власть над своим соседом», – говорила наша пожилая учительница на уроках истории. И я с ней согласен. Все началось еще с палки, которой один наш предок, спустившись с дерева, огрел другого и забрал все то, что тот имел и считал своим. Потом палка появилась и у прочих дикарей, и пришлось придумывать нечто новое. Так и стартовала гонка вооружений, промчавшаяся сквозь века и тысячелетия. Дубины и пращи, луки и мечи, пистоли, пистолеты, карабины, автоматические винтовки, ядерные бомбы и в итоге – легионеры. Нет ничего более искусного и изощренного, чем наши способы показать свою силу и власть над другими. И как бы это ни было печально, война была и будет главным двигателем прогресса, а все существенные перемены в мире всегда будут достигаться кровью. Легионеры стали всего лишь еще одним звеном в этой бесконечной цепи жестокости и смерти, применением которых одни люди показывают свое превосходство над другими.

Еще когда генетика только пробивала себе путь к пьедесталу центровой науки, власть имущие мира наших предков обратили внимание на нее, разглядев внушительный военный потенциал в экспериментах над фауной. Последовали денежные вложения. Сначала, как это бывает, разработки вела какая-то одна корпорация, но в условиях промышленного шпионажа и корпоративных войн утаить сей факт не представлялось возможным. И вот уже другие мега-корпорации, контролирующие тех прогресс наших предков, одна за одной приступили к разработкам генетического оружия, воруя и модифицируя идеи друг друга. Люди стали играть с самой жизнью, стремясь обратить ее против своих врагов. Так на свет появились легионеры, и началась эпоха, которую наши историки нарекли эпохой генетических войн. На смену солдатам пришли чудовища, выращенные в лабораториях специально для войны и уничтожения. Эта была новая, устрашающая и мощная сила с потенциалом, невиданным ранее. Для каждой определенной ситуации можно было всего за несколько месяцев взрастить новую породу существ, наделенную особыми возможностями и бросить их в бой, не страшась людских потерь. Оставался лишь вопрос, как управлять этими существами, как направлять их в нужную сторону, как подчинять себе? Наделять их разумом было опасно, воспитывать и дрессировать, как собак, слишком долго. И после нескольких лет проб и ошибок человечество нашло самый оптимальный вариант решения проблемы. Появились заклинатели. Заклинателями становились люди, которых с ранних лет воспитывали и изменяли специально для управления войсками чудовищ. Для данной программы отбирались дети с высокими показателями интеллекта, и в военных лабораториях их превращали в оружие невероятной силы. Путем многолетних операций в их мозг вживлялись специальные чипы для контроля – жестокая процедура, которую не переживали более половины отобранных детей. Но те, чей организм все же справлялся с подобными испытаниями, получали возможность контролировать войска легионеров наподобие матки муравьев, контролирующей свой клан. Заклинатели были связаны со своими подчиненными телепатически и посредством мозговых импульсов могли отдавать приказы выращенным солдатам, становясь их разумом. В таком войске не могло быть дезертиров или изменников. Обученные тактике и стратегическому мышлению, заклинатели назначались Главнокомандующими армий нового поколения, которые, не покидая Центра управления, вели легионеров в бой, и те сходились вновь и вновь в жестоких сражениях. Заклинатели были изолированы от общества, и даже людьми их назвать уже было сложно. Считалось, что они лишены чувств и эмоций, что они подобны машинам, и могут только воевать. Но данное утверждение оказалось ошибочным.

Наше оружие в итоге обернулось против нас самих. Пришел день, и один из заклинателей отказался подчиняться Системе милитаризма. Он выступил против своих, а после объявил войну всему миру, в безумном желании изменить его. Гнев его был велик, а талант лидера помог привлечь на свою сторону других влиятельных людей: ученых, военных и даже других заклинателей. Он поднял восстание, которое сожгло старый мир дотла. Этого человека звали Виктор Риес, и ныне каждый в Филине знает его имя. Нас учат ненавидеть его, считать злом, но Джулия утверждала, что его появление было неизбежно. Она говорила, что в ходе человеческой истории постоянно появлялись лидеры, желающие подчинить себе мир, перестроить его так, как хочется им. Это были гении и безумцы, во имя которых погибали десятки тысяч людей. Риес стал одним из них. Великий лидер, гениальный тактик он смог сокрушить всех, кто противился его воле.