Страница 7 из 8
Тут же к ней подошел безупречно одетый молодой человек и предложил свою помощь в выборе.
– А могу ли я увидеть господина Фарети? – поинтересовалась Мари.
– К сожалению, Мастер сейчас занят – приуныл продавец. – Но я уверен, что..
– Я уже освободился, проводи мадемуазель ко мне – из закутка в конце магазина выглянул пожилой мужчина с седой бородкой и в пенсне. Он был хорошо, и даже щегольски одет в шелковый жилет насыщенного изумрудного цвета поверх белоснежной рубахи, из нагрудного кармашка выглядывал ярко-желтый платок.
– Мадам – поправила Марийон и последовала за молодым человеком в кабинет Фарети, находившийся в дальнем углу. Кабинет был весь завален разнообразным барахлом. На стеллажах вдоль стен горой лежали не прекрасные ювелирные изделия, а куски руды, знакомые Марийон и не очень знакомые инструменты, обломки цепочек, фурнитура в коробочках, какие-то черепки. В углу стоял стол мастера с большой лампой, его кресло и пара стульев у стены, Фарети махнул рукой в сторону стульев, приглашая сесть.
– Итак, что привело такую очаровательную даму лично к старику Фарети? Хотите сделать индивидуальный заказ? Мне недавно поступила парочка потрясающих турмалинов-хамелеонов, если изготовить из них серьги в лаконичном дизайне, то вам не будет равных в этом городе. Я не хотел бы отдавать эти турмалины в другие руки, только обладательнице ваших глаз.
– Звучит очень заманчиво, но как-нибудь в другой раз. – Марийон прикинула в голове стоимость сережек, изготовленных самим мастером, пусть даже в серебряной оправе. – Простите, господин Фарети, но я уже не уверена, не отниму ли я ваше время зря. Но я слышала, что вы слывете ценителем различных интересных штук и редких минералов, поэтому я бы хотела у вас проконсультироваться. Это не отнимет много времени.
– О, я встретил своего единомышленника? Вы что-то принесли и хотите показать мне, верно?
– Да, – Мари вынула форелевый камешек из сумки. – Вот этот камень я нашла внутри только выловленной форели, мне он кажется необычным.
– Кхм. – кашлянул ювелир. – Однако позвольте посмотреть поближе. – он вынул из ящика стола круглое стеклышко в деревянной окантовке и стал с помощью него осматривать камень.
Марийон была девушкой внимательной и от нее не ускользнуло, что руки Фарети, едва заполучив камень, едва заметно задрожали.
Однако он быстро овладел собой и вернул себе сначала равнодушный, а затем слегка огорченный вид:
– Мадам..?
– Эдо. Марийон Эдо.
– Мадам Эдо, ваша находка безусловна любопытна. Потому что не каждый день мы находим в рыбьей требухе такие крупные камни, нно – он сделал упор на этом «нно». – К моему большому сожалению, это всего лишь обыкновенная галька. Да, она более крупнопористая, чем та, что встречается на нашем побережье. Да, скорее всего, она прибыла к нам откуда-то из мест с гораздо более высокой тектонической активностью. Нно. Этот камень не имеет особой ценности. Прошу прощения, если расстроил вас.
– Ну что вы, вы совсем меня не расстроили. Наоборот, благодарю за то, что уделили время. – Мари вернула камень в сумку. И поднялась со стула.
Фарети тоже поднялся:
– Какие пустяки, мне было приятно с вами познакомиться. Однако, все же я бы хотел купить у вас вашу находку. Уж больно интересная у нее история. Скажем, за пять рублей.
Пять рублей для обычного булыжника с побережья – это было уже фантастически дорого. Но внутренний голос говорил Мари, что продавать камень не стоит. Ни за какие деньги.
– Это весьма щедрое предложение, но я откажусь, спасибо. – Марийон пошла к выходу.
– Ну Единобог с вами, десять рублей, согласны? – крикнул ей вслед ювелир.
Марийон обернулась и отрицательно покачала головой.
– Всего хорошего, господин Фарети.
Из магазина Марийон вышла совершенно уверенная в том, что в сумке у нее лежит не просто галька. Наверняка, это какой-то очень редкий и драгоценный камень, иначе зачем старому ювелиру нужно было ломать эту комедию: сначала попытаться обесценить ее находку, а затем попытаться купить ее за цену, преподнесенную как щедрое предложение. Марийон в искусстве торга тоже кое-что понимала, как и в близком к нему искусстве блефа.
Увлеченная этими рассуждениями, она практически наткнулась на пару, направляющуюся как раз в тот самый магазин, который она только что покинула.
– Ох, простите – Марийон отшатнулась в сторону. И узнала в паре никого иного как Серафима Орловского и Эсму Годарик.
По удивленным глазам Серафима стало понятно, что он вовсе не ожидал увидеть здесь Марийон, он быстро пробормотал «прошу прощения» и приподнял шляпу, а затем поспешил галантно распахнуть перед своей спутницей дверь в магазин г-на Фарети .
Мари услышала позади себя звонкий голосочек Эсмы: «какая неуклюжая, бедолажка».
«Бедолажка» Марийон от этой встречи впала в совершенное раздражение. Она злилась на напыщенного Орловского за вчерашнюю историю на танцах, и теперь он вновь послужил, хоть и невольно, источником неловкой ситуации для нее. Мари решила выдохнуть и пройтись пешком, тем более впереди виднелся живописный мост через не большую речушку, протекавшую в черте Дивска. Да и квартал Богачей был красиво благоустроен славными скверами, небольшими фонтанами, местами отдыха со скамейками. Она направилась к мосту и снова судьба преподнесла ей занятную встречу. Опершись на белоснежную баллюстраду, у входа на мостик стоял бледный молодой господин, которого как теперь уже знала Марийон, звали Уго Веервалфом.
Он стоял и сверлил взглядом дверь ювелирного магазинчика, в который только что зашла сладкая парочка «Орловский-Годарик». Внезапно молодой человек закрыл лицо руками, будто в припадке истерики, и стал судорожно сдирать белый воротничок с горла. Марийон подумала, что бедолага вероятно влюблен без памяти в мадемуазель Годарик, и ужасно страдает, видя ее в окружении других мужчин. «Какой впечатлительный юноша» – подумалось Марийон. Юноша тем временем судорожно сорвал с себя сюртук и быстро перелез через баллюстрадку с явным намерением сделать шаг в речку Чернушку.
Марийон рванула к нему со всех ног и успела ухватить за полу сюртука в тот самый момент, когда Уго уже мешком валился головой вниз. Долю секунды Мари удавалось его удержать, но худощавый на первый взгляд, молодой человек весил явно больше нее. Спустя мгновение, Марийон с ужасом осознала, что валится с мостика вместе с Уго, и что она переоценила свои силы и была весьма опрометчива в этом геройском порыве. Какой-то прохожий попытался ухватить ее со спины, но видно не успел. И вот уже в Чернушку летело два барахтающихся в воздухе тела.
Мари кувырком залетела в ледяную воду, дезориентированная, пыталась нащупать ногами дно. Уго упал на мгновение раньше. Через мгновение вода всколыхнулась третьим «бульком». К этому времени Мари уже обнаружила, что воды в Чернушке, ей чуть ниже груди, а сама она вполне себе жива. Тело же Уго лежало на воде лицом вниз и покачивалось как поплавок. Марийон в ужасе застыла, но потом ей пришла мысль, что Уго можно еще оказать первую помощь, какую давным-давно ей демонстрировали на дополнительном курсе медицины в гимназии. Единственное, что она помнила, это то. Что утопленнику нужно было дышать в рот, и давить на грудную клетку. Но в каком порядке, сколько раз, с какой силой – она не имела ни малейшего понятия.
«Так, – бормотала она себе под нос, – главное, вытащить его из воды. И себя». И она стала идти против течения к Уго, на которого как ни странно, это самое течение действия не имело.
– Он зацепился за что-то – сказал невесть откуда взявшийся в Чернушке Серафим, а вероятнее всего, он и был третьим «бульком» сегодняшнего осеннего заплыва. Он с усилием шел, будучи по пояс в воде, позади Марийон. – Надо отцеплять!
– «Ннадо» – бормотнула Марийон и, добравшись до Уго первой, сунула руки в воду под ним и стала шарить, особо не понимая, что она ищет. Руки наткнулись на кусок ткани: вероятно брючина разорвалась почти по всей длине обо что-то острое и затем за это же что-то зацепилась. Мари стала дергать за штанину, пытаясь ее оборвать, в воде это было сложно сделать. Несколько раз она зацепила рукой острые суки коряги, пока наконец, тело Уго не освободилось и не направилось по течению. Но тут его уже подхватил подоспевший Серафим. Он перевернул Уго лицом вверх и одной рукой потащил его на берег, а другой рукой с удивительной силой, неожиданной для его невнушительной комплекции, повел к берегу Мари.