Преследуемая

Я протягиваю руку между нами, нахожу ее клитор и медленно потираю его, не торопясь, нежно двигаясь внутри нее.

Мы оба покрыты слизью и спермой, ее гнездо разрушено.

Хорошо, что мне доставили еще одеял и простыней.

Ее глаза распахиваются, и она сжимается на моем члене, закидывая ногу мне на бедро, пока я переворачиваю ее на бок. Я чувствую ее удовольствие через нашу брачную связь, мои чувства обостряются по мере того, как ее оргазм вызывает мой собственный.

Я снова вливаюсь в нее, изливая свое семя, и она вскрикивает.

— Калум, — стонет она. — Я чувствую тебя везде… не останавливайся…

Я посасываю ее шею, пока она корчится в судорогах, растягивая наше совместное удовольствие.

Это невероятное наслаждение.

— Ты такая чертовски тугая, — шиплю я ей на ухо, когда она хнычет. — Такая хорошая девочка, кончаешь на мой член. Ты так чертовски хороша, милая. И ты вся мои.

Мы спускаемся с высоты, и в конце концов я выскальзываю из нее.

Мой член все еще пульсирует, а яйца ноют, я жажду большего от ее идеальной киски, но о ней нужно заботиться.

Я готовлю ей ванну, как делал это раньше.

Я мою ее.

Я заставляю ее снова освободиться, посасывая ее сиськи, пока она изливается в мраморной ванне. Она сосет мой член, а я смазываю спермой ее грудь, размазывая свое семя по всему ее телу.

Затем я убираю ее, и мы делаем это снова.

Я отмечаю все ее тело своим ртом и руками, а она, в свою очередь, отмечает мой дух.

ГЛАВА 33

АРИЯ

Калум любит меня до тех пор, пока я не увижу звезды.

Восходит солнце.

Все начинается.

Он купает меня.

Я тону в его нежности, в его прикосновениях, неспособная к связной речи.

Его сущность смешивается с моей, и я чувствую его в своей душе.

Мы были созданы друг для друга.

Каждый наш шаг вел к этому моменту, когда я разваливаюсь на части в его объятиях.

Альфа любит нас.

Он несет меня в новое гнездо, которое устроил, и я не могу любить его сильнее.

Я вижу саму его душу.

Жизнь, которой он жил, боль, которую он перенес, страх, что он потерял меня навсегда.

Слезы наполняют мои глаза, когда он прикасается ко мне, и он отстраняется, обеспокоенный.

— Омега, — командует он. — Посмотри на меня.

Я хнычу, переполненная эмоциями, и он заключает мое обнаженное тело в объятия.

— Я бы ничего не стал менять, — обещает он, словно читая мои мысли. — Я бы вынес это в тысячу раз дольше, если бы закончил там, где я сейчас.

Меня захлестывают эмоции. Он заворачивает меня в одеяла, и я уютно устраиваюсь в них своим чистым обнаженным телом. Он укрывает меня в коконе, пока я не засыпаю, бормоча ласковые слова.

* * *

Я просыпаюсь голодной.

Я более рациональна, мой разум не такой затуманенный, ободренный кайфом от брачного укуса.

Он рядом со мной, спит на спине, и я провожу пальцами вниз по его члену. Он почти сразу твердеет в моей руке, и он стонет, когда я накачиваю его.

— Иди сюда, — приказывает он, и мое тело покалывает, когда я повинуюсь. Он поднимает меня так, что я оказываюсь задницей к нему лицом.

— Сядь мне на лицо, — приказывает он. На трясущихся ногах я сажусь на него верхом, неуверенная, стоит ли касаться своим влагалищем его губ.

— Омега, — рычит он. — Приложи свою розовую киску к моему рту.

Он помогает мне, направляя меня именно туда, куда он хочет.

Моя застенчивость исчезает в тот момент, когда его язык касается меня.

Я ахаю, когда он медленно облизывает мою щель, находит мой клитор и лениво облизывает его. Я наблюдаю, как его член становится еще тверже, а его массивная рука работает, чтобы накачать себя.

Я облизываю губы. Мое вожделение берет верх, и я отталкиваю его руку, выгибаясь дугой, чтобы мой рот мог принять его длину.

— Блядь, — стонет он в меня. — Возьми его, Омега. До конца.

Я расслабляю горло и беру его так глубоко, как только могу, другой рукой обхватывая его яйца. Он посасывает мой клитор, и я покачиваюсь напротив его рта, работая над ним.

Я накачиваю его другой рукой, пока сосу, и он стонет в мою киску. Он проводит пальцем по моей щели, проходя мимо моего входа к узкой дырочке над ним.

Но я не напрягаюсь. Он дразнит мое отверстие, и я с энтузиазмом сильнее втираюсь в него. Вскоре он ласкает мою задницу, его палец мягко входит и выходит, и я почти задыхаюсь от него.

Он набухает у меня во рту, когда я давлюсь, и его палец трахает меня глубже, его язык так же яростно работает с моим клитором.

Он двигает ртом, чтобы прикусить внутреннюю сторону моего бедра, пока я сосу его. — Я хочу, чтобы ты проглотила мой узел, — говорит он. — Будь хорошей девочкой и позволь мне надуться прямо здесь.

Это безумная просьба, позволить ему остаться застрявшим у меня в горле.

Но я хочу этого.

Я работаю с ним быстрее, выпячивая свои щеки, и он засовывает еще один палец мне в задницу.

Мое тело напрягается, затем я взрываюсь.

Я кричу вокруг его члена, и он опускает мою голову ниже, пока кончает мне в рот.

Это грязно. Его семя капает у меня изо рта, стекая по моему лицу на его живот, пока он раздувается.

Я задыхаюсь, моя слюна и его сперма заливают мое горло.

Он использует мой рот, направляя мою голову туда, куда ему нужно, в то время как его бедра приподнимаются. Все это время моя киска трется о его лицо.

Мы доводим друг друга до белого каления, чрезмерно чувствительны и кайфуем от удовольствия другого.

Я люблю каждую минуту этого.

Он с хлопком выходит изо рта, позволяя мне нормально дышать. Мое горло горит от растяжения и жидкости, но мне нужно больше.

Он все еще тверд, как скала, когда я отрываюсь от его лица и опускаюсь на его член, поворачиваясь к нему лицом. Я пронзаю себя его длиной, двигая бедрами вверх и вниз по его узлу, пока он не становится таким возбужденным, что я не могу пошевелиться.

Но боли нет. Только удовольствие.

Я довожу себя до исступления, играя со своим клитором, пока не обмякаю на нем.

Но он не прекращает раскачиваться, его узел трется о мое самое чувствительное место, пока все, что я могу сделать, это застонать.

Это рай.

Мы пожираем друг друга.

Затем мы делаем это снова.

* * *

— Я собираюсь найти людей, которые сделали это с твоей сестрой.

Это первая фраза, которую он сказал мне с тех пор, как мы оторвались друг от друга в объятиях.

Меня должны пугать злоба и смерть в его голосе, но я приветствую это.

Я беру его за руку, когда мы лежим в постели, и он нежно сжимает мою.

— Заставь их заплатить, Калум, — шепчу я.

Отомсти за нее.

Отомсти за меня.

— Я бы сжег этот гребаный мир дотла ради тебя, — обещает он.

Меньше месяца назад его напор напугал бы меня.

Но я вижу мужчину, Альфу, который будет любить и заботиться обо мне до самой моей смерти.

И я вижу человека, которого полюблю всей душой.

— Я знаю, — тихо говорю я. — Я и не ожидала ничего меньшего.

ЭПИЛОГ

АРИЯ

Центр оказался совсем не таким, как я ожидала.

Вместо жестокой камеры пыток, это полностью действующий, хорошо управляемый бизнес.

Прибывающие Омеги, конечно, в ужасе.

Но тут в дело вступаю я.

Я никогда не думала, что буду работать на Коллекционеров, и все же я здесь, появляюсь в здании три раза в неделю, консультируя бродячих Омег.

Я рассказываю им свою историю, пока беру у них показания.

Я отмечаю, как с ними обращались, когда их забирали, и какой Коллекционер был к ним приставлен.

Я работаю над незаметными изменениями, помогая гарантировать, что добыча Омег не будет такой жестокой, как раньше.

Новый рекрут Альфы, Аррик, сломал Омеге запястье.

Он исчез на следующий день.

Омега, прибывшая в Центр, была отравлена поддельными подавляющими препаратами. Коллекционеры нашли поставщика и избавились от него.