Сага об исландцах

В заключительной части саги мы порой можем уловить симпатии и антипатии Стурлы в том или ином эпизоде, но до поры до времени они не проясняют общего отношения к происходящему. Так, в гл. 167-168 сообщается, что епископ Хейнрек сын Кара (ум. 1260), проводник воли конунга Хакона[40] поддержал врагов Гицура, которые сожгли семью последнего на Мошкарном Болоте 22 октября 1253 г. С пожарища поджигатели направились к епископу Хейнреку, который немедленно отпустил им грехи (гл. 175). Зато когда Гицур отомстил, убив зимой 1254 г. шестерых поджигателей, епископ тут же предал Гицура анафеме (гл. 176). У Стурлы Тордарсона были основания не любить епископа Хейнрека и сочувствовать наместнику Гицура, Одду сыну Торарина, который в сентябре 1254 г. посадил епископа под стражу (гл. 183). Но Стурла осудил самоуправство Одда[41], а участников расправы над епископом, Людей с Красивого Мыса, поставил на одну доску с поджигателями: и те и другие — позор своего народа, подонки, утратившие чувство меры. И лишь в гл. 190, вслед за последней битвой смутного времени, наступает время оценок. Как и положено в «Саге об Исландцах», финальный вердикт произносится в видении, но здесь Стурла сделал ход, неожиданный даже для чутких читателей его саги, и вывел на сцену персонаж древнегерманских героических песен, Гудрун дочь Гьюки. Последняя несколько раз является во сне юной девушке по имени Йорейд и выносит приговор современникам автора:

Особенно отвратительны Гудрун дочери Гьюки поджигатели — их ждут муки на том свете, а многих расплата постигнет еще на этом: первое появление Гудрун приурочено к Битве на Поперечной Реке 19 июля 1255 г., где пал главарь поджигателей, Эйольв сын Торстейна. Вина поджигателей, как поясняет Гудрун, в том, что они «...в своем злонравии хотели распространить язычество по всей стране». Более парадоксальные слова из уст персонажа языческих песен трудно себе представить, и Йорейд остается только проснуться. Позже женщина из сна вновь является Йорейд и называет себя, и тогда Йорейд задает законный вопрос, что делают тут язычники. На что следует ответ: «Тебя не касается, — говорит та, — христианка я, или язычница, но я друг моего друга»[42]. Из контекста ясно, какой смысл вложен в слово «язычество» (heiðni): Стурла использовал его в данной главе в значении «варварство», «деградация общества». Это не менее поразительно, чем само явление Гудрун дочери Гьюки христианам, ведь Стурла был крупнейшим знатоком языческой культуры — саг, эддической и скальдической поэзии. Но если Исландия впала в варварство и погрязла в жестоких распрях, может быть, правы сторонники королевской власти, ратовавшие за подчинение конунгу Хакону? Гудрун отвечает и на этот вопрос: ей «мерзки все птицы, которые гадят в свое гнездо». Эти суровые слова непосредственно относятся к племяннику автора саги, Торгильсу Заячья Губа, послушно исполнявшему приказы конунга, но похожее клеймо заслужили почти все хёвдинги, которые принесли своей стране посильный вред. Так где же правда, если отвратительны и те, кто способствовал покорению страны, и те, кто злоупотребил независимостью? Ответ без обиняков могло в 1280-е гг. дать лишь привидение, но не лагман конунга Магнуса в Исландии:

Упомянутый здесь Бранд Щедрый сын Вермунда, которого Стурла выбрал в качестве национального символа — известный купец середины XI в., общавшийся с конунгом Харальдом Суровым (1047-1066): об этом рассказывается в «Пряди о Бранде Щедром», которая была записана задолго до «Саги об Исландцах». Он выбран не потому что выделялся силой или могуществом, но потому, что остался в памяти как образец гордости и достоинства: в «Пряди о Бранде» Бранд скорей отдаст конунгу Харальду все свое богатство, чем поступится своей независимостью[43]. Увы, к XIII в. эпоха подобных людей закончилась, и общественное сознание перестало соответствовать идеалам Бранда и Стурлы Тордарсона. Раз так, единственный способ сохранить уходящий менталитет как культурное достояние страны — правдиво рассказать сагу о делах недавнего или далекого прошлого. И здесь труды Стурлы не пропали даром. Не только его собственный текст — «Сага об Исландцах» — был вскоре после его смерти переписан и вставлен в обширную компиляцию об истории Исландии XII-XIII вв., «Сагу о Стурлунгах», но были записаны и переписаны лучшие родовые саги, те самые, которые восхищают ныне читателей всего мира, — «Сага о Ньяле», «Сага о Людях с Песчаного Берега», «Сага о Названых Братьях» и т. д. Нам не дано знать, в каком виде эти саги существовали при жизни Стурлы, но то, что он был с ними в той или иной форме — устной или письменной — знаком, не подлежит сомнению: в составленной Стурлой версии «Книги о Заселении Земли» он ссылается на целый свод родовых саг, некоторые из которых ныне утрачены.

Сцену снов Йорейд с речами Гудрун дочери Гьюки можно считать эпилогом «Саги об Исландцах», хотя она и не поставлена в самый конец саги. За ней следует еще несколько глав, и последняя из них (гл. 200) содержит развернутое описание казни Торда сына Андреаса 27 сентября 1264 г. В дошедшем до нас виде «Сага об Исландцах» завершается словами, и по сей день остающимися в силе: «И с тех пор события в Исландии развивались мирно». А значит, эпоха саг завершилась.

Тот текст «Саги об Исландцах», которым мы ныне располагаем, не является ее исконным вариантом: автограф Стурлы и первые списки с него утрачены[44]. Ок. 1300 г. многократно упоминавшийся выше свояк и ученик Стурлы, лагман Торд сын Нарви (ум. 1308) создал из записанных ранее саг об истории Исландии в XII-XIII вв. обширную компиляцию, построив ее вокруг «Саги об Исландцах»[45]. Компиляция Торда известна как «Сага о Стурлунгах», она дошла до нас в двух редакциях XIV в. (АМ 122а fol = St I = «Книга Крюкового Фьорда», АМ 122b fol = St II = «Книга Фьорда дымов»; в обеих рукописях есть значительные лакуны) и в ряде бумажных списков XVII в[46]. Торд поместил «Сагу об Исландцах» после записанных ранее «Саги о Торгильсе и Хавлиди», «Саги о Стурле» и «Саги о Гудмунде Драгоценном». Эти три начальные саги компиляции повествуют о событиях XII в. (ок. 1115 — 1200). Еще один текст — «Сагу о Священстве Гудмунда сына Ари» — Торд разбил надвое: начало «Саги о священстве» (гл. 1-19) по хронологическому принципу вынесено перед «Сагой об Исландцах», а второй фрагмент (гл. 20-29) вставлен между 12 и 13 главами «Саги об Исландцах». Торд также учел записанную в начале XIII в. «Сагу о Хравне сыне Свейнбьёрна», поместив последнюю между 31 и 32 главами «Саги об Исландцах». Между гл. 32-158 «Саги об Исландцах» вставок из других саг нет, хотя Торд теоретически мог дописать небольшие фрагменты сам. Больше всего пострадала заключительная часть «Саги об Исландцах», ибо материал ее пересекался с другими сагами, записанными ранее. Между 158 и 163 главами «Саги об Исландцах» помещена «Сага о Торде Какали» и «Сага о Свиногорцах»; остатки текста Стурлы (гл. 159-162 по теперешней нумерации глав «Саги об Исландцах»), интерполированы в «Саге о Стурлунгах» в эти саги предшественников Стурлы. Торд взял на данном отрезке за основу эти саги, а не текст Стурлы, потому, что они давали гораздо более подробный рассказ о событиях. В то же время сличение версий «Саги о Торде Какали» и «Саги о Свиногорцах», вставленных в «Сагу о Стурлунгах», с уцелевшими фрагментами независимых редакций данных саг показывает, что Торд сократил эти две саги. Компиляция Торда завершалась гл. 163-200 «Саги об Исландцах». Ныне принято включать в нее также «Сагу о Торгильсе Заячья Губа», которая доведена до 1274 г.; эта сага, составленная современником Стурлы Тордом Хитнесингом незадолго до записи «Саги об Исландцах», была в XIV в. включена в текст Стурлы редактором одного из кодексов «Саги о Стурлунгах», т. н. «Книги Фьорда Дымов» (Reykjarfjarðarbók, АМ 122b fol.). В продолжение «Саги о Торгильсе Заячья Губа» в конце ХШ в. была написана «Прядь о Стурле», где рассказывается о самом Стурле Тордарсоне, обстоятельствах его отъезда из страны в 1263 г. и о дальнейшей карьере на службе конунга Магнуса. Начало «Пряди» отсылает к гл. 80 «Саги о Торгильсе Заячья Губаж Повидимому, текст «Пряди» составлен двумя рассказчиками, вторым из которых наверняка был Торд сын Нарви: в гл. 3 «Пряди» сообщается о личных контактах Торда со Стурлой в 1279-1280 гг. Торд, кроме того, вставил в «Сагу о Стурлунгах» несколько коротких текстов, сложенных или отредактированных им самим. Роль пролога к компиляции выполняет «Прядь о Гейрмунде Адская Кожа». Эта прядь записывалась и ранее, но Торд создал ее оригинальную версию, завершив текст генеалогиями, ведущими от знатного первопоселенца Гейрмунда к своим собственным предкам по отцу, т. н. Людям из Ущелья (Skarðverjar). Наиболее ярко литературный талант Торда проявился в составленной им «Пряди о Людях из Ястребиной Долины», где рассказывается о роде хёвдингов Южной Исландии и о сватовстве Торвальда сына Гицура к своей второй жене, матери Гицура сына Торвальда. Торд поместил свою прядь после гл. 11 «Саги об Исландцах». Из того же рода происходила мать самого Торда, так что Торд сын Нарви и Гицур сын Торвальда приходились друг другу родственниками[47]. На этом основании отдельные комментаторы делают вывод, что все хвалебные упоминания о Гицуре и его отце Торвальде добавлены в «Сагу об Исландцах» Тордом, поскольку Стурла якобы не мог изображать Гицура позитивно[48]. Для такого вывода нет оснований. Он не подтверждается ни историей отношений Стурлы и Гицура (см. выше), ни композицией «Саги об Исландцах», ни методами работы Торда, хотя Торд действительно был заинтересован в том, чтобы представить родичей в выигрышном свете, и мог добавить отдельные детали, которые Стурла не знал либо не счел нужным упомянуть. Торд вставил в «Сагу о Стурлунгах» еще два кратких текста, прерывающих ход повествования и предваряющих очередные части компиляции. Это — свод генеалогий и т. н. «Пролог» (Formáli): комментаторы полагают, что Торд опирался на ранее существовавшие тексты, но переработал их. Свод генеалогий предпослан «Саге о Стурле», а «Пролог» помещен непосредственно за ней. В этом маленьком, но важном тексте Торд цитирует название саги Стурлы Тордарсона во множественном числе, как «Саги об Исландцах», подчеркивает, что до Стурлы никто эти саги в Исландии не записывал, и завершает свой комментарий панегириком Стурле.

40

О вкладе епископа Хейнрека в исландско-норвежские отношения см «Сагу о Хаконе Старом», гл. 228, 236, 237, 239, 242, 247, 248, 262, «Сагу о Торде Какали», гл. 48, «Сагу о Торгильсе Заячья Губа», гл. 54, 57, 61-62.

41

Торд Хитнесинг сообщает в гл. 36 «Саги о Торгильсе Заячья Губа» о том, что Стурла был в числе предводителей похода с целью вызволения епископа, но еще до их прибытия Одд отпустил епископа и ускакал из округи. Любопытно, что сам Стурла об этом не упомянул.

42

В развитие сцены Гудрун, к изумлению своей собеседницы, ссылается на «троицу, которую любит Бог» (sic).

43

См. русский перевод: Е. А. Гуревич: О Бранде Щедром // Корни Иггдрасиля. М., 1997, с. 513-515.

44

Еще в 1461 г. в библиотеке монастыря на Подмаренничных Полях (Möðruvallaklaustrit) значилась книга под названием Íslendinga saga vond (т. е. «Сага об Исландцах», в плохом состоянии), но содержание этой ныне утраченной рукописи неизвестно.

45

Впервые вывод о том, что составителем «Саги о Стурлунгах» был лагман Торд сын Нарви, сделал в 1878 г. Гвюдбрандюр Вигфуссон. В настоящее время эта атрибуция не оспаривается. Иногда делается оговорка, что исторические свидетельства указывают либо на Торда, либо на его родного брата, Торлака сына Нарви (ум. 1303), лагмана 1290-1291 гг. и 1298-1303 гг., но что Торд является значительно более вероятным кандидатом: он, в отличие от брата, назван в обществе Стурлы в «Пряди о Стурле», кроме того, Торлак умер на пять лет раньше и подолгу отлучался в Норвегию именно в те годы, когда должна была быть составлена «Сага о Стурлунгах».

46

Бумажные списки «Саги о Стурлунгах» в конечном итоге восходят к St II, но сделаны не непосредственно с нее, а с ее ныне утраченной копии, снятой ок. 1600 Бьёртном Йоунссоном из Скардсау. Обзор всех списков «Саги о Стурлунгах» см. в работе: Sturlunga saga, bls. xiii-xvi. В самое последнее время известный исландский ученый Гудрун Нордаль вернулась к вопросу о соотношении «Книги Крюкового Фьорда» и «Книги Фьорда Дымов» и сделала вывод о том, что компиляторы обеих из них могли не только сокрашать текст «Саги о Стурлунгах» и добавлять в нее другие известные им тексты, но и добавлять большие куски собственного сочинения, см.: Guðrún Nordal. To dream or not to dream: the question of method // The XIIIth International Saga Conference. Durham and York, 2006, р. 304-313. Фактически предлагается отказаться от восстановления протографов «Саги об Исландцах» и считать, что все фрагменты «Саги об Исландцах», которые сохранились только в составе «Книги Крюкового Фьорда» или «Книги Фьорда Дымов», являются плодом личного творчества их компиляторов. Для подобного гиперкритицизма нет оснований хотя бы потому, что ни «Книга Крюкового Фьорда», ни «Книга Фьорда Дымов» не сохранились полностью, а их бумажные списки XVI-XVIII вв. сделаны писцами, имевшими перед собой обе редакции, и дают гибридный текст.

47

Мать Торда и Торлака, сыновей Нарви, Валльгерд дочь Кетиля, была племянницей Гицура сына Торвальда и дочерью его сестры Халльдоры дочери Торвальда. Тем самым Торд сын Нарви, составитель «Саги о Стурлунгах», был правнуком отца Гицура, хевдинга Торвальда сына Гицура (ум. 1235), и внучатым племянником самого Гицура. Ср. Sturlunga saga, bls. xvii.

48

Pétur Sigurðsson. Um Íslendinga sögu Sturlu Thordarsonar // Safn til sögu Íslands og íslenzkra bókmenta аð fornu og nýju. Reykjavík, 1933-1935, р. 41.