Сага об исландцах

— Что же случится, — говорит девушка, — если все так и будет?

— Тогда он будет править Исландией до скончания дней, — говорит женщина из сна.

— Ты так хорошо относишься к нему? — говорит девушка.

— Прекрасно.

— Что ты думаешь о Торварде? — говорит девушка.

Та говорит:

— Мне нравятся все птицы, которые высоко летают[1017].

— Что ты думаешь о Хравне? — говорит Йорейд.

— Мерзки мне все черные птицы, — говорит женщина из сна[1018].

— А что ты думаешь о Торгильсе Заячья Губа? — говорит девушка.

— Не по душе мне все птицы, которые гадят в свое гнездо[1019].

Затем она сказала:

— И вот теперь все это привиделось тебе трижды, а трижды вещи просто так не повторяются. Не следует забывать также, что Бог троицу любит[1021].

На этом она проснулась.

Осенью, когда ночи сделались темными, Йорейд вновь стали сниться сны. Однажды ночью ей, Йорейд, привиделось, будто та женщина едет с востока мимо сеновала в Срединной Долине, и к хвосту ее лошади привязан человек. Йорейд спросила, кого так тяжко истязают. Женщина из сна сказала, что это Эйольв сын Торстейна, —

— так я плачу ему за то, — говорит она, — что он протащил Халля сына Гицура по льду на Мошкарном Болоте[1022].

Тут она дала коню шпоры и погнала его на юг через выгон. Она сказала вису:

Тут Йорейд проснулась.

191. О кораблекрушениях.

[1258 г.] На следующее лето после того, как зимой был убит Торгильс Заячья Губа[1024] [22 января 1258 г.], в Восточных Фьордах убили законоговорителя Тейта сына Эйнара[1025].

В это время у пристани Гасир в Островном Фьорде стояло два корабля, Хольмдэла, которой правил Синдри, и Гробуца, которой правил Эйольв Богатый. Еще один корабль стоял в Нагорном Фьорде в Устье Реки Кольбейна; этот корабль принадлежал Барду сыну Халльрёда.

Тем летом священник Йорунд сын Торстейна, тот, что позже стал епископом на Пригорках[1026], и с ним священник Кольскегг, поехали на север через Килевой Хребет. Оба прежде находились в Палатном Холме при епископе Сигварде. Они держали путь на север в Островной Фьорд, к пристани Гасир, чтоб отплыть оттуда из страны. И когда они проезжали Долину Мерной Горы, лошадь священника Йорунда сломала ногу. После этого он отправился оттуда к Устью Кольбейновой Реки и летом отплыл оттуда. А священник Кольскегг доехал до Островного Фьорда и летом отплыл на Гробуце, вместе с Эйольвом Богатым.

Летом на корабль к Синдри набралось множество исландцев. Среди них были как поджигатели, так и участники Похода на Красивый Мыс: Эйнар из Шипового Залива со своим братом Тордом с Осинового Пригорка, Хамунд Весенняя Шкура, Торгильс с Воловьей Горы, Торгейр Весельчак, Ари сын Ингимунда[1027]. Выехали также Каменный Гейр с Оддом Бубенцом — оба они ездили на Красивый Мыс, — двое сыновей Гисли с Песков, Магнус и Эйнар, и с ними много других исландцев. Оба корабля вышли из пристани Гасир одновременно.

Хольмдэла разбилась южнее Болот. Пятидесяти людям удалось выбраться, но другие пятьдесят погибли. Все исландцы погибли[1028].

Гробуца тоже разбилась, и все, кто на ней был, погибли. Большинство людей рассказывают, что они достигли побережья Шотландии[1029]. Там их всех вывели на берег и убили, одного за другим.

Тем же летом Вигфус сын Гуннстейна крупно ограбил Олава с Пригорка Ани, отняв у него скот и много иного имущества[1030]. Об этом была дурная молва.

192. Кончина Торда Какали. Гицур получил титул ярла[1031].

[1254 г.] Гицур сын Торвальда выехал из страны, как говорилось ранее, следующим летом после Сожжения на Мошкарном Болоте. Пристал он у Хёрдаланда. Узнав, что конунг Хакон в Тунсберге, он высадился на берег и сразу же пересел на грузовое судно и отправился на восток к конунгу. Конунг отлично его принял.

Торд Какали находился в Бергене, когда туда пришел корабль, на котором Гицур приплыл в страну. Там на борту было много исландцев, и Торд узнал от них новости о том, что за это время произошло в Исландии.

Вскоре после того, как те вытащили корабль на берег, Торд, и несколько людей с ним, шли возле одного дома и услыхали доносящуюся оттуда речь. Они остановились и разобрали, что рассказывают об убийстве Кольбейна сына Дувгуса. Рассказывал человек по имени Торд сын Стейнунн. Они быстро смекнули, что рассказчик оборачивает все саги в пользу Гицура, а не поджигателей — он заявил, что все вокруг дивились, как это Кольбейна ничто не пронимает[1032]. Тут в покои вошел Торд со словами:

— А нука посмотрим, что проймет тебя! — и сразу ударил его обухом секиры, которую держал в руке, так что Торд тут же свалился без чувств.

Немного позже Торд Какали высхал на восток в Тунсберг, и конунг встретил его не слишком приветливо[1033]. Гицур находился там же. Торд не успел пробыть там много времени, как попросил конунга услать Гицура подальше: он говорит, что более чем вероятно, что они с ним не разойдутся без трудностей, если оба останутся в одном и том же торговом городе.

Конунг отвечает:

— Неужели ты всерьез надеешься, что я прогоню своего родича Гицура[1034] ради твоих просьб? Или, может быть, ты бы не захотел остаться в самом царстве небесном, если б Гицур был там?

— Захотел бы, государь, — сказал Торд, лишь бы не рядом с ним.

Конунг улыбнулся, но все же устроил там, что каждый из них получил по наместничеству. Сюсла Торда была в Скиди. Оба они с Гицуром провожали конунга до Халланда. Там о Торде есть большая сага[1035]. Торд оставил в своей сюсле о себе добрую память, и ее жители сочли, что мало кто из исландцев мог по своим качествам сравниться с Тордом.

[1256 г.] Кольфинна дочь *Торвальда[1036] [ошибка вместо → Торстейна], жившая тогда с Тордом, рассказывает, что поздно вечером, когда Торд сидел за питьем, к нему пришли письма от конунга Хакона. Письма эти подтверждали, что конунг отпускает Торда в Исландию и делает его виднейшим мужем в стране. От этого он пришел в такое веселье, что заявил, будто на свете для него нет более желанных вещей. Торд от всей души возблагодарил конунга. Люди напились и пришли в безудержное веселье. Немного позднее Торд завел речь и сказал, что больше никогда не покинет Исландию, если ему будет суждено сейчас отплыть. Еще немного позже Торд сказал, что у него кружится голова. Тогда сго проводили к его постели. Тут болезнь одолела его так круто, что он пролежал недолгое время и умер. О Торде есть большая сага[1037]. С этой поры Гицуру доставалось не в пример больше почестей от конунга Хакона, нежели прежде.

1017

Эта фраза, прославляющая Торварда, дала комментаторам повод думать, что вся гл. 190 или какие-то ее части дописывались после смерти Стурлы Тордарсона в 1284 г. Торвард сын Торарина умер в 1296 г., будучи самым могущественным человеком в стране, поэтому ученик Стурлы Торд сын Нарви, составитель «Саги о Стурлунгах», теоретически мог сделать это добавление.

1018

Черные птицы (вороны) мерзки Гудрун потому, что они являются стервятниками. Имя Хравн значит «ворон». Хравн сын Одда (ум. 1288 г.), получивший впоследствии титул рыцаря и соправителя Исландии, был личным врагом Стурлы Тордарсона и вынудил того покинуть страну в 1263 г. Кроме того, Стурла не мог простить Хравну участия в заговоре поджигателей и доносы конунгу Хакону. Все это, однако, не исключает возможности, что фраза, клеймящяя Хравна, могла быть добавлена Тордом сыном Нарви или кем-то еще, солидаризовавшимся со Стурлой.

1019

Фраза о том, что Торгильс Заячья Губа — мерзкая птица, гадящая в свое гнездо, имеет две интерпретации, которые не исключают, а дополняют друг друга. Во-первых, Торгильс предает интересы своей родни, Стурлунгов. Во-вторых, Торгильс является рьяным проводником воли норвежского конунга и угнетает население, игнорируя их права и традиционное законодательство. С нашей точки зрения, осуждение Торгильса устами Гудрун дочери Гьюки лучше всего согласуется с гипотезой об авторстве Стурлы, который отдал дань памяти племянника, сочинив о нем поминальную песнь (см. гл. 189 выше), но выразил отвращение к исторической роли, которую тот сыграл. Тем более, что у нас есть текстуальное подтверждение — слова Стурлы о Торгильсе, которые приводит в гл. 15 «Саги о Торгильсе Заячья Губа» Торд Хитнесинг: «что бы я ни говорил, он отзывался враждебно и буйно. Он, должно быть, станет столь же упрямым, как его отец, но сердце у него злее».

1020

Виса № 92. Гудрун дочь Гьюки во сне Йорейд. Форнюрдислаг. Виса прославляет Торвальда и является вариацией № 89, с которой составляет пару: в первой висе Торвард надеется на месть, во второй — уже осуществил ее.

1021

Еще один парадокс, связанный с культурной игрой: Йорейд видит женщину из сна три раза. В первый раз Гудрун дочь Гьюки является из мира мертвых в блеклых одеждах и сулит поджигателям гибель и муки. Она появляется три дня спустя после Битвы на Поперечной Реке, но, видимо, еще не знает сама о гибели Эйольва: вероятно, павшие в битве за три дня еще не успели достичь мира мертвых! Вторая виса относится ко времени, когда весть о битве распространилась и в этом, и в ином мире: Гудрун прославляет тех хёвдингов, которые следуют героической морали. В третий раз Гудрун появляется в темно-синих одеждах, открывает свое имя и высказывается о персоналиях.

1022

Описание смерти Халля сына Гицура в гл. 190 не вполне совпадает с текстом гл. 173: там говорилось, что по льду в церковь умирающего Халля под овчиной тащил его собственный товарищ, пивовар Торольв, дабы враги не добили того на месте. На этом основании Кр. Эльдьяртн сделал вывод о том, что гл. 173 и 190 заведомо написаны разными лицам. С нашей точки зрения, вывод поспешен, и прямого противоречия нет: гл. 173 тоже говорит о том, что одной из причин смерти Халля было обморожение. Кроме того, Эйольв был предводителем поджигателей, а не непосредственным убийцей Халля.

1023

Виса № 93 — самая знаменитая из вис гл. 190, хотя и не самая сложная для интерпретации. Гудрун дочь Гьюки во сне Йорейд. Форнюрдислаг. Бранд Щедрый — знатный купец XI в., герой «Пряди о Бранде Щедром», где он выходит победителем в нравственном противопостоянии с норвежским конунгом Харальдом Суровым сыном Сигурда (1047–1066). Бранд выделялся щедростью, независимостью и чувством собственного достоинства, и поэтому Стурла (или тот, кто сочинил данную вису), избрал в качестве символа старой Исландии именно его. Дополнительный подтекст перекличке времен дает тот факт, что конунг Хакон (1217–1263), упоминаемый во втором хельминге висы, наряду с прозвишем Старый (H. gamli) также имел прозвище Суровый (H. harðráði). Напротив, его сын и преемник Магнус (1263–1280), остался в памяти не только как Исправитель Законов (Lagabætir), но и как Магнус Добрый (M. góði); ровно такое же прозвище имел предшественник Харальда Сурового, Магнус Добрый сын Олава (1035–1047). Виса выражает ностальгию по эпохе независимости, и ее естественнее связать с лицом, родившимся и воспитанным в традициях этой эпохи — т. е. Стурлой Тордарсоном или ее сверстником, нежели с учеником Стурлы, компилятором «Саги о Стурлунгах» Тордом сыном Нарви (или людьми его поколения), сделавшим свою карьеру уже в Исландии эпохи колониального норвежского права. Гудрун Ауса Гримсдоухтир высказала предположение, что выражение делить кольца применительно к Бранду Щедрому непосредственно отражает не идею независимости, но концепты старого исландского права, утратившие силу после реформы исландского законодательства. Объяснение натянуто и не согласуется со вторым хельмингом, где сказано, что «конунг Хакон и его потомки будут вечно править страной». На веку Стурлы Тордарсона таких чужеземных правителей было трое: сам конунг Хакон, его сын Магнус и его внук Эйрик (1280–1299). Торд сын Нарви (ум. 1308) застал еще и Хакона Высоконогого (1299–1319).

1024

Торгильс Заячья Губа был убит на хуторе Воронье Ущелье в январе 1258 г. своим недавним союзником Торвардом сыном Торарина: Торвард притязал на Островной Фьорд, на который имел права, полученные от представительницы семьи Стурлунгов, Стейнвёр дочери Сигхвата, в то время, как Стурлунг Торгильс Заячья Губа был узурпатором и опирался на мандат конунга. Часть населения сочувствовала Торварду и приветствовала расправу над Торгильсом, что косвенно признает даже биограф Торгильса Торд Хитнесинг: Торд сообщает в гл. 74 «Саги о Торгильсе Заячья Губа» о том, что предводитель бондов Островного Фьорда, Торвард с Грязного Двора, был в сговоре с Торвардом сыном Торарина и намекает, что тот навел своего тезку на Торгильса.

1025

Племянник Гицура Тейт сын Эйнара был законоговорителем в 1253–1258 гг.

1026

Епископ Йорунд — это Йорунд сын Торстейна, епископ на Пригорках (1268–1313). Между смертью епископа Хейнрека1260 и поставлением Йорунда кафедру на Пригорках занимал только один епископ — Бранд сын Йона (1263–1264).

1027

Ари сын Ингимунда и Торгейр Весельчак выделены не случайно: они ранее были в числе немногих счастливчиков, сумевших выжить при кораблекрушении (Ари — дважды), ср. гл. 161, 169. После того, как оба запятнали себя участием в Сожжении на Мошкарном Болоте, удача их покидает.

1028

Рассказчик саги с умыслом подчеркивает в гл. 191, что на корабле, половина людей с которого спаслось, все исландцы погибли: читателю внушается мысль, что плывших на корабле участников тяжких преступлений — поджигателей и Людей с Красивого Мыса постигло наказание Божье.

1029

В «Конунговом Аннале» под 1258 г. дается другая версия гибели Эйольва Богатого и его спутников. Плывшие на корабле были убиты в Финнмёрке саамами или карелами, две женщины с корабля вернулись в Норвегию спустя 16 лет.

1030

Олав с хутора Пригорок Ани не впервые подвергается насилию со стороны хёвдингов: видимо, он был зажиточным бондом. В гл. 14 «Саги о Торгильсе Заячья Губа» рассказывается о том, как Торгильс осенью 1252 г. избил и ограбил Олава.

1031

Гл. 192 вновь отступает от хронологического порядка и возвращается в 1254 г., когда Торд Какали и Гицур находятся в Норвегии. Глава гетерогенна. Первая часть ее посвящена Торду Какали и может быть сокращенным пересказом ныне утраченных частей «Саги о Торде Какали» — неясно, кто выполнил эту работу — сам Стурла, компилятор «Саги о Стурлунгах» или его последователи. Вторая часть главы посвящена Гицуру и содержит детальный повтор вех его биографии: весьма вероятно, что это — вставка Торда сына Нарви.

1032

Рассказы о том, как участник событий пересказывает на чужбине сагу и делает это пристрастно, есть в нескольких родовых сагах. Везде злонамеренного рассказчика постигает более суровое наказание, нежели Торда сына Стейнунн в XIII в. В «Саге о Названых Братьях» Тормод Скальд Чернобровой убивает Торгрима Тролля на тинге в Гренландии, а в «Саге о Ньяле» Кари сын Сёльмунда убивает Коля на дружинной сходке на Оркнейских Островах. С точки зрения традиционного исландского менталитета, нет худшего греха, чем умышленное искажение правды, так что сотрясение мозга, которым отделался сторонник Гицура — еще не худший вариант!

1033

Рассказ о встрече Торда Какали с Гицуром при дворе конунга Хакона есть только в «Книге Фьорда Дымов». Едва ли у конунга Хакона в 1254 г. могли быть основания доверять Торду Какали меньше, чем Гицуру: епископ Хейнрек в равной мере очернял перед ним обоих, выделяя при этом в лучшую сторону своих новых исландских друзей — поджигателей: последние были союзниками Торда и его наместниками. «Сага об Ароне сыне Хьёрлейва», гл. 19, сообщает, что конунг недолюбливал Торда за пьянство и припадки гнева: выходка с избиением Торда сына Стейнунн была далеко не единственной.

1034

Конунг Хакон называет Гицура «своим родичем», имея в виду Тору, дочь конунга Магнуса Голоногого и жену Лофта сына Сэмунда: она была в числе предков Гицура по линии матери.

1035

Фразу «там имеется большая сага о Торде» следует толковать в том смысле, что пишущему были известны подробные рассказы о пребывании Торда в Скиди в Норвегии, а не в том смысле, что о правлении Торда в этой провинции был особый письменный текст.

1036

Ошибка в рукописи: наложницу Торда Какали звали Кольфинна дочь Торстейна, она была сестрой Эйольва Дерзкого.

1037

Т. е. «Сага о Торде Какали». Ее сокращенная редакция дошла до нас в «Книге Фьорда Дымов», фрагменты пространной редакции (куски глав 21, 23, 24, 25) уцелели в составе «Книги Крюкового Фьорда».