Мои убийственные каникулы

Мы с Джудом переглядываемся. У обоих отвисла челюсть.

– Что он там делает? – спрашивает мой брат шепотом. – Он вообще кто?

Я не успеваю ответить: наш гость вваливается в дом и так яростно хлопает дверью, что она едва не слетает с петель.

– Гостевая книга! Сейчас же!

Я несусь вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Наверху я немного спотыкаюсь, смотрю вниз, чтобы понять, преследуют ли меня, и издаю беззвучный вопль: охотник за головами поднимается следом за мной так бесшумно, что я застигнута врасплох. Он обхватывает мою талию своими горильими лапищами и со зверским оскалом ставит меня на ноги.

– Поторапливайтесь!

– Конечно… – лепечу я.

Он топает за мной по коридору, вторгается в спальню. У меня так колотится сердце, что закладывает уши и мелко пульсирует вена на шее. Розовый бюстгальтер и коротенькие шорты были еще приемлемы внизу, все-таки до пляжа рукой подать, и это Кейп-Код, но здесь, в этой плюшевой спальне с убранством на всю ту же морскую тему, я чувствую себя почти голой, от чего вся покрываюсь мурашками размером с виноградину каждая.

От застенчивости я перехожу в наступление.

– Необязательно было за мной идти. – Я встаю на колени перед своим чемоданом и оглядываюсь через плечо. – Будет вам книга.

Он громоздится надо мной, как небоскреб.

– Вы слишком медлили.

Я слепо роюсь в приоткрытом чемодане, отбрасываю брошюру с судоку. Было бы гораздо проще, если бы я откинула крышку чемодана, но тогда он увидел бы пакетик с моими сексуальными трусиками, и тогда я скончалась бы от стыда.

– Что вы сказали Салу? – спрашиваю я его.

– Об этом не беспокойтесь.

– Тейлор? Что там у тебя? Все в порядке? – кричит снизу Джуд. – Я поднимаюсь.

– Не надо, все хорошо! – кричу я в ответ. По какой-то странной – возможно, надуманной – причине я уверена, что этот человек не причинит мне вреда. При этом для всех остальных он – темная лошадка. Последнее, чего я хочу, это чтобы оказался в опасности Джуд. – Мы просто болтаем. – Я облизываю губы, соображая, как лучше успокоить брата. – Джуд? Кокосы!

– Осторожнее с кодовыми словами, Дюймовочка, – предостерегает меня охотник за головами, падая на колени рядом со мной. Я не успеваю глазом моргнуть, как он рывком открывает мой чемодан. Разумеется, они тут как тут – мои красные кружевные трусики. Не где-нибудь сбоку, а прямо у него перед носом, захочешь – не пропустишь.

Только без паники. Надеюсь, он проявит учтивость и притворится, что не замечает моего позора.

– Это что? – спрашивает он, указывая на трусики пальцем.

– Это… А то вы не знаете!

Он переводит взгляд с чемодана на комод.

– Почему вы их не вынули, как все остальное?

Лицо у меня теперь краснее трусиков.

– Потому что не знала, понадобятся ли они мне.

Он понимающе кивает.

– Вы захватили их с собой на тот случай, если кого-нибудь повстречаете.

На это мне нечего ответить. Я роюсь в чемодане и наконец выуживаю оттуда гостевую книгу. Но он уже утратил к ней интерес: не торопится забрать ее и убраться. Он сверлит меня взглядом из-под густых бровей.

– Значит, вы прихватили сюда пару тусовочных трусиков?

– Это работает иначе. Чтобы так их назвать, пришлось бы сначала в них, как вы говорите, потусоваться.

Зачем? Зачем я это ляпнула? Уж не для того ли, чтобы ускоренно перемотать свою жизнь и поставить в ней точку?

– Вы бегаете на свидания, да? – Он ставить точку явно не намерен. Только что помирал, как хотел отсюда смотаться, а теперь настроился на болтовню. – Должно быть, только этим и занимаетесь.

– С чего вы взяли?

Он закатывает глаза.

– Только не надо этих игр.

– Какие еще игры?

– Вы притворяетесь, будто не знаете, что красивы, чтобы вытянуть из меня комплимент. Так это работает, Дюймовочка? – Он натужно смеется. – Ничего у вас не получится.

Я могла бы указать ему на то, что комплимент уже прозвучал: он назвал меня красивой. Могла бы, но не стану. Это было бы по-детски.

– Да, свидания случаются. Но не скажу, что только этим и занимаюсь. Скорее от случая к случаю.

Его лоб покрывается испариной – это что-то новенькое.

– И что, до тусовочных трусиков дело не доходит?

– Хватит их так называть! – Я что есть силы пихаю его в плечо, но он этого даже не замечает. – Я не девственница. Просто… разборчивая. Непростительно разборчивая. И потому обречена на одиночество.

Он переваривает это с непроницаемым лицом.

– Дайте угадаю. Вам подавай мужчину в костюме и в носках с узором ромбиком. Чтобы вкалывал почем зря и утром читал за завтраком финансовый раздел газеты, бормоча, как робот: «Да, дорогая» и «Нет, дорогая».

– Смелое предположение!

У него кривится верхняя губа.

– А что, неправда?

Вызов в его взгляде заставляет меня забыть про вежливость и ступить на неизведанную территорию. Наверное, найдя тело бедняги Оскара, я обрела свет. Наверное, но не точно. Так или иначе, стоя на коленях рядом с этим гигантом, я невольно вспоминаю сразу много кого: людей, с которыми сталкивалась за жизнь, институтских друзей, коллег и, главное, родителей, всегда хвалящих мою благоразумность. Да, для меня превыше всего безопасность. Даже второклашки то и дело указывают мне на мои причуды. Им трудно не хихикать, когда я проверяю мизинцем температуру кофе даже после пяти-шести глотков. Что ж, лучше перебдеть, чем обжечься. Когда малыши задерживаются в туалете дольше чем на пять минут, я отправляю за ними спасательный отряд. Не утверждаю, что недавняя близость к убийству превратила меня в новую Лару Крофт, но все-таки в последние два дня я чувствую больше смелости, чем когда-либо раньше. Этому громиле не удастся снова превратить меня в трусиху, пусть даже не пытается.

Да и вообще…

Не так уж я стремлюсь к безопасности. Во всяком случае, не во всем и не всегда. Во мне живет кое-какое – может, даже не такое уж слабое – желание… изюминки.

– Наверное, я бы не возражала против мужчины в костюме и в носках, читающего про финансы. Такой меня бы устроил. Главное, чтобы в постели он не обращался со мной, как с хрупкой фарфоровой вазой.

Господи, до чего приятно видеть, как с его физиономии пропадает ухмылка! Съел, дурачина?

– Но тут берет верх моя разборчивость. Либо одно, либо другое. С одной стороны, мне бы такого, кто хорошо зарабатывает и хочет создать семью. С другой стороны, не возражаю, чтобы иногда меня… мной помыкали. Ну чтобы ставили на место и напоминали, кто у нас главный. Избыточное требование? Все три раза, когда я встречалась с мужчинами достаточно долго, чтобы… ну вы понимаете… В общем, все трое слишком уважали меня в постели. Невероятное разочарование. Ноль звезд. Не рекомендую.

Испарина на его лице становится все заметнее. Никуда не денешься, шок!

Я довольна своей новообретенной смелостью. Лишить охотника за головами дара речи – это ли не подвиг?

А впереди еще целых четыре дня отпуска!

– Держите! – Я похлопываю его по плечу. – Книга ваша. Можете идти.

– Книга?.. – ошеломленно переспрашивает он.

– Ну да, гостевая. – Сегодня лучший день моей жизни. – Она у вас в руках.

– Действительно…

– Чтоб вы знали, до компании девушек, въехавшей в дом на прошлой неделе, его никто не арендовал с прошлого лета. – Я выпрямляюсь, держась на угол кровати. – Потому что здесь целых десять месяцев проживал сам Оскар.

– Вот как? – бормочет охотник за головами, уставившись на мой пупок, как будто мой голос доносится до него оттуда. Можно было бы притвориться, что мне не нравится его внимание, но этот корабль покидает гавань на полном ходу. Я сразу сочла его привлекательным, меня не смутила его первобытная грубость. А уж сейчас, в спальне, когда я снабдила его подробностями своих сексуальных предпочтений, между нами стала налаживаться интимная связь. Это что-то могучее, нутряное. Ничего не могу с собой поделать: мой организм на него реагирует. Причина в том, что он определенно не тот, кого я ищу, чтобы остепениться, зато он точно преподнес бы мне тот ускользающий всплеск ощущений, за которым я всю жизнь гонюсь. Или по крайней мере что-то близкое к этому. Я уже начинаю думать, что сочетание животного влечения, искренней любви и уважения – выдумка киношников и романисток.