Страница 11 из 15
Нэс оставалось лишь тихо посмеиваться, и ноги скоренько переставлять.
Удивительной он человек, этот Аверин. То мудрый и хладнокровный, словно могущественное божество из древних сказок, то вспыльчивый и ревнивый как будто мальчишка.
Каков он настоящий? Наверное, только время покажет… Но Нэс пока ничего не отталкивало во всем этом сложном и красочном всем калейдоскопе его острых черт. Он нравился ей абсолютно любым, вот что действительно поражало.
9. Шахи и маты
Проиграть у меня не получилось. Ни разу. Шесть партий, последние оба раза ничья.
Да, у меня были отличные учителя.
Из спален Красного круга на выходные отпускали лишь отличившихся девочек. Тех, например, кто выигрывал шахматный тур у команды мальчишек. И мотивов у наследницы обедневшего прайда было всегда предостаточно: вожделенная горстка увесистых лаков, как приз, и свобода. Там, за стальными воротами всегда ждали меня увлекательные приключения в тесной компании верных друзей.
Надо же. Все это вспоминалось теперь с легкой грустью, но безо всяких страданий. Все в прошлом. Словно память о детстве. Лигла – мое светлое детство.
А в настоящем передо мной в помещении со сложным названием стоит большой круглый стол, по стенам раскинулись гало проекции главных помещений фрегата, и вокруг напряженно сидят наблюдающие за древнейшей игрой разумного человечества.
Шахматы.
Наши предки – земляне подарили разумному человечеству не только манеру на все передряги смотреть с чувством юмора и давать собственные имена новым явлениям и предметам. Земля стала родиной большей части всех известных в галактике азартных и интеллектуальных игр. Там же родилась идея о неприкосновенности физической и генетической уникальности, вошедшая в современную Конституцию всей Империи. Земляне слыли народом веселым и неунывающим, невероятно консервативным и маниакально цепляющимся за идею собственной неповторимости человека разумного. Они даже эмбрионам своим предоставляли право выбора, запретив генетическое улучшение человека с момента зачатия. Землянин у себя на планете имел право пройти курс генетической оптимизации только лишь после полного совершеннолетия. И в результате, очень мало кто к ней прибегал, оставаясь на всю свою жизнь пусть не самыми красивыми, но совершенно определенно – абсолютно оригинальными
В команде «Совы» землян вместе с доктором, сидевшим теперь в камере для заключенных, было четверо. Плюс я, как прямой потомок колонистов с родной их планеты. И судя по лицам команды, я уже два часа как достойно удерживала эту гордую планку.
Особенно вдохновляли меня искорки невольного уважения, мелькавшие не только в глазах представителей моего экипажа, но и… Да. У самого главного здесь – капитана Аверина.
Как только я предложила мужчинам, смотревшим на меня с любопытством мальчишек сыграть одну партию в шахматы, он сразу же вырос за моей спиной. Безмолвно, и оттого еще более даже внушительно.
Решил отчего-то что я испугаюсь? В кают-компании фрегата не было тех, кого стоило мне опасаться. Эти мужчины все ощущались и остро и ярко.
Хич.
Молчаливый алианин ощущался бушующим пламенем, ревущим в накрепко закрытом каменном очаге большого, уютного дома. И стены его оставались всегда только теплыми. Очень надежен, правдив и умен, хотя и изранен. Проиграл мне партию черными, классический ферзевый гамбит. Просто недооценил противника, поздно заметив подвох. И вот уже второй час Хич молча за мной наблюдал, излучая растущее уважение. Больше подобной ошибки он точно не сделает, я спокойно доверю ему свою спину.
Яхо.
Та же ошибка, и те же эмоции. Хотя, Яхо совсем не так прост, этот член экипажа хранит от всех свою тайну. Надо будет Макару об этом сказать. Яхо носит чужую маску, давно и надежно приросшую, но нотки боли вполне ощутимы. При виде меня он болезненно замер, выдавливая улыбку и пряча глаза. Я напомнила ему кого-то и того самого прошлого, о котором бортинженер позабыть так упорно пытается? Нужно будет подумать и поговорить. Проиграл мне партию белыми, не сумев разменять грамотно вариант Дракона в дебюте. Снова сыграла мне на руку внешность. И восхищенный вздох Рика за моей спиной.
Игореша садился за доску, поглядывая на капитана с опаской…
Этот непризнанный гений мне сдался на тридцать втором ходу. Он играл белыми, и не смог просто поверить в тот факт, что сидящая перед ним большеглазая лысая девушка разыграла классическую сицилианскую защиту. Сколько тысяч уже лет этой игре? Все лучшие комбинации на шестидесяти четырех клетках давным-давно сыграны, а вкус победы все так же пьянит. Как и горек вкус шахматного поражения…
Время летело, игроки за доской быстро сменяли друг друга, а я наслаждалась привычным процессом. Как это было давно…
Обе ничьи вполне ожидаемо стали итогом партий с биологом и старшим помощником Стэмом.
У меня было чувство, что Гесс пожалел репутацию «новой звезды экипажных турниров» в конце нашей партии мне откровенно поддавшись. Уж больно ошибка была для него нетипична, такие как он ради сохранения пешки вряд ли жертвуют главной фигурой. Потом с ним сыграем еще, непременно…
А вот Стэм ощущался закрытым и весьма осторожным человеком. Он единственный из всех участников нашего импровизированного турнира мучительно волновался о результате. Суровый и сильный мужчина боялся мне проиграть и поэтому делал ошибки. Пришлось ему подыграть. Не стоит ронять авторитет заместителя капитана в глазах остальных, в этом он прав. Я пожертвовала бы ему партию, если бы только смогла, но он сам предложил нам ничью.
Пожал руку, медленно встал и ушел не оглядываясь, напомнив всем о скорой смене вахтенных…
– Она же мухлюет! – вдруг раздался высокий, мальчишеский голос. Родик. Партия с ним заняла у меня всего десять минут, я давно уже не побеждала так убедительно. Классический «мат дурака»: три хода и черные побеждают.
– Вы что, все ослепли? Капитан ей подсказывает! Конечно, по личной связи. А вы все уши развели, как полнейшие идиоты, и верите!
За моей спиной тут же сгустилась свирепая туча. Не оборачиваясь, я откинулась на Макара, прикоснулась пальцами к окаменевшему колену и улыбнулась им всем.
– Да, действительно у меня есть серьезное преимущество перед всеми противниками – главное не показать им и тени страха. – Нет, у меня и капитана нет чип-связи. В моем случае вживление любых электронных носителей исключено.
– А как тогда? – все еще из-за спины прозвучало.
– Родий, вышел вперед, встал перед психологом и спрашивать по уставу! – рыкнул мой капитан, явно с трудом справляясь с эмоциями.
– Я просто вас чувствую, – быстро ответила, не дожидаясь демонстрации владения имперским уставом. – Это отлично подсказывает.
– Светлых мыслей, психолог Аверина. Разрешите задать свой вопрос? – Родик все-таки выполз из-за спины и насупившись, возвышался теперь над моей головой.
Молча кивнула.
– А мысли вы тоже читаете? – под мрачным взглядом Аверина он как-то даже весь сжался.
– Можете обращаться ко мне просто по имени, Нэрис. И нет, пока нет.
– Капитан Аверин, разреши обратиться? —прямо-таки издевательским голосом прозвучала реплика незримо присутствующего Петровича. – Кажется, твоя очередь сесть за одну доску с психологом. С момента начала всей экспедиции ты не проиграл еще никому и ни разу…
– Нет! – быстро ответили мы, хорошо прозвучавшим дуэтом. Слаженно так голоса наложились, красиво.
– Эту партию мы сыграем в другой обстановке, – рыкнул Рик, – и без свидетелей.
– Боишься ей проиграть? – придушила бы я Петровича.
– Опасаюсь оставить фрегат без ИскИна. – Снова рыкнул в ответ капитан.
– Партии молодоженов играются только на приз – зачем-то я ляпнула полную глупость, за спиной ощущая вдруг подпрыгнувшее сердце Макара.