Дом пепла

В комнате царил сумрак, за окном снова припустил дождь, скрадывая ощущения времени и пространства. У Даниэля ушло несколько секунд, чтобы вспомнить, где он. На стене негромко тикали часы, показывая, что проспал он почти целый день.

Рука под повязкой не болела, а вот спина затекла от непривычной постели. Даниэль осмотрелся, но мебель в незнакомой комнате походила на массивные темные глыбы, хотя не вселяла ощущения чего-то мрачного.

Деревянная лестница поскрипывала под ногами, пока Даниэль спускался под шипящие звуки джаза с кухни – похоже, играл допотопный приемник. Он стоял на холодильнике, рядом с которым старушка Агата неторопливо нарезала овощи. Шарлотта сидела за столом и перетирала специи в маленькой ступке.

Они обе улыбнулись ему так искренне и открыто, что Даниэль даже растерялся. Тем более уснул в чужом доме. Потом, правда, вспомнил, что это из-за ритуала, в котором он помог Агате.

– Голоден? – спросила Шарлотта. – Есть гамбо.

За пряным густым супом Даниэль почувствовал себя живым. Шарлотта застенчиво сказала, что они не хотели его будить, и посмотрела на бабушку. Агата кивнула:

– Ты пожертвовал не только кровь, но и свою энергию. Другие не смогли бы совладать с этими лоа, а тебе понадобился лишь ритуал.

– У меня… высокоскоростной интернет, но с посекундной тарификацией. Выматывает больше обычного.

– Ты их видишь? Лоа.

– Чувствую. Но не мертвецов, духов. Дар призраков достался моему брату, а вот с лоа он не очень ладит.

Даниэль догадывался, о чем хотела спросить Агата: был ли рядом дух ее покойного мужа? Остался ли он где-то здесь или исчез насовсем? Даниэль, правда, полагал, что дело не в том, ушел ли дух, а смогла ли отпустить его Агата. Или он будет ждать где-то рядом, когда она к нему присоединится: для призраков время не имеет значения.

– Спасибо, Даниэль Эш, – сказала Агата так искренне, что Даниэль смутился. – Без тебя мой дух потерялся бы, а тело умерло.

– Не пытайся больше.

– Да, ты прав. Моего дара недостаточно, поэтому и вышло совсем не то, что я хотела.

Она покачала головой и вернулась к нарезке овощей. Даниэль взял со стола и покрутил в руках звездочку аниса. Сами собой вспомнились слова прабабки, которая утверждала, что анис – цветы дьявола.

Даниэль почти не помнил Корделию Катерину Эш, в его памяти осталась морщинистая кожа, касавшаяся его детской щеки в поцелуе. Будто пергаментом проводили. И тонкие высохшие руки, которые вряд ли часто вертели звездочки аниса. Зато отлично отрезали куриные головы.

Такой прабабка и запомнилась – с кровью на морщинистых ладонях и словами о дьяволе.

Раскрошив меж пальцев звездочку аниса, Даниэль почувствовал его запах. Интересно, так пахнет дьявол?

– Моя прабабка ненавидела анис, – сказал он.

Агата хмыкнула:

– Корделия Эш? Ты помнишь ее?

– Не особо. Мне было пять лет, когда она умерла.

– Она была очень известна в определенных кругах. Во времена моей молодости ею пугали и рассказывали, будто она призвала и связала сильного лоа, который должен защищать ее семью.

Даниэль пожал плечами:

– Если это так, я не видел этого лоа. А духам довольно сложно от меня скрыться.

– Но ты не глава семьи. Не преемник главных колдовских тайн. Может, и к лучшему. Сделки с дьяволом никогда не заканчиваются хорошим.

Даниэль снова посмотрел на звездочку аниса и подумал: видит ли какого-то особого лоа дед Бернард? Он сейчас глава семьи. И у него такой же дар, как у Даниэля. Правда, он не расскажет, даже если эти слухи правдивы, – конечно же, Даниэль слышал их раньше и точно спрашивал. Дед неизменно хмыкал и заявлял, что у Эшей много тайн, которые покоятся во мраке и в земле, и не все из них стоит раскапывать.

– Вы ведь многих знаете? – спросил Даниэль. – Тех, кто может проводить ритуалы.

– Почти всех.

– Я хочу знать, кто позавчера вечером проводил ритуал на Марселевом перекрестке.

– Наведу справки. Либо мадам Аделаида знает, либо знает того, кто в курсе. Это самое меньшее, чем я могу тебе отплатить. А Шарлотта, если захочешь, сможет разложить тебе карты Таро или заглянуть в кристаллы.

– Пока я бы предпочел традиционные методы.

Агата кивнула и ловко начала стучать ножом по доске с перцем.

– Скоро будет готова джамбалайя, тебе лучше плотно поесть, чтобы восстановить силы. И твой телефон звонил несколько раз.

Даниэль кивнул. Выезжать в дождь всё равно было ужасной идеей, да и возвращаться в квартиру не хотелось. Стоит проверить, кто ему звонил, но пока всё шло не так уж плохо.

3. Плавающие гробы

– Вы видели плавающие гробы?

Мэтт поднял голову и взглянул на посетительницу магазина. Она стояла перед прилавком, сжимая в руках несколько книг, которые выбрала на полках, но смотрела на Мэтта с таким воодушевлением, будто спрашивала о скидках на распродаже.

– А вам так хочется гроб? – поинтересовался Мэтт.

Женщина словно смутилась, но, скорее всего, не поняла, о чем он. Похоже, решила, что лучше вести себя как начала.

– Это же так интересно! Говорят, из-за сильных дождей размыло землю на кладбище и по улицам плавают гробы.

Мэтт присмотрелся к книгам в руках женщины: какие-то альбомы по истории Нового Орлеана. Видимо, туристка. Вообще-то книжный стоял в стороне от популярных городских достопримечательностей, но иногда даже сюда доходили приезжие. Чаще измотанные жарой, но порой и восторженные, как эта.

– На наших кладбищах хоронят в склепах над землей. Нечему всплывать.

Мэтт протянул руку, и женщина посмотрела на него недоуменно. Потом спохватилась и подала книги.

– Значит, это всё слухи? Никаких плавающих гробов?

– В полночь на перекрестке может и проплыть.

Женщина молчала, кажется, не понимая, шутит Мэтт или говорит всерьез. Он и сам не был уверен, поэтому молча оформил покупки. Пока женщина прикладывала кредитку, чтобы расплатиться, Мэтт заметил краем глаза, как еще одна покупательница, старушка в выцветшем платье, тянется к домику, красовавшемуся в витрине.

– Эй, аккуратно, это нельзя трогать!

Туристка посмотрела на Мэтта, потом на старушку и больше не произнесла ни слова, пока Мэтт убирал книги в пакет. Протянув их, он решил всё-таки проявить немного вежливости – и черного юмора, пусть потом рассказывает дома, какие чудаки в Новом Орлеане.

– Удачи с гробами!

Туристка вытаращила глаза, схватила пакет и буквально выскочила из магазина. Мэтт не мог сказать, что сожалел, но признавал, что последняя фраза звучала слишком.

Время приближалось к перерыву, поэтому Мэтт повернулся к старушке, чтобы узнать, чем ей помочь… но ее не было. Пустое место и нетронутый домик на витрине.

Мэтт вздохнул. Теперь понятно, почему туристка так перепугалась. Она-то призрака не видела.

Закрыв магазин, Мэтт перешел с улицы с английским названием на улицу с французским – ему нравился этот контраст. Новый Орлеан родился портом, в котором смешивались культуры, а места так и вообще получали имена в зависимости от того, чей флаг реял над городской ратушей.

Мэтт мысленно усмехнулся, перебежав на другую сторону улицы. Так выражалась бабушка: не «люди называли», а места «получали имя». Коренная ирландка, она любила рассказывать истории внукам и оставалась упрямой и непреклонной до самой смерти. Учитывая стальной характер деда Бернарда, Мэтт не понимал, как они уживались.

Отец однажды сказал, что просто любили друг друга.

Имя Даниэлю выбирал сам Бернард, придерживаясь старой семейной традиции: первенца должны звать на французский манер, чтобы подчеркнуть древние корни. А вот для Мэтта они долго не могли определиться с именем – до самого рождения. Тогда Даниэль заявил:

– Это Мэтт.

Все согласились. А бабушка ворчала, что предпочла бы что-то более ирландское, но не смела возражать тому, что «пришло», – по крайней мере, так говорили в семье. Зато предания родной земли она потом рассказывала Мэтту вечерами. Может, именно поэтому он любил книги.