Страница 44 из 55
— Ну так это хорошо? — сдвинула брови Лэрга. — Или нет?
— Не знаю. Может, я что-то делаю не так? Вдруг он вырастет большим, а силы не наберет?
— Может, спросить Гайлера?
«Я тоже не знаю, — он, как всегда, появился словно из ниоткуда: сидел где-то в уголке и подслушивал. — Не знаю, почему он растет быстрее. Но с силой у все в порядке, это видно по голубому свечению, когда ты читаешь заклинания и кормишь его. Просто… почему-то у тебя очень много этой самой силы, Ресс. Гораздо больше, чем было у меня и у бабушки».
— А я, кажется, знаю, — выслушав его слова, которые я передала ей, Лэрга прикрыла рот рукой, но улыбку выдали разбежавшиеся от глаз лучики морщинок. — Ну, не знаю, конечно, но догадываюсь.
— Ну так скажи! — я дернула ее за рукав.
— Прости, Гайлер, — вздохнула она. — Но ты сам говорил: Иресса не должна расходовать свою магическую силу на близость с мужчиной. Она и не расходует. Вот шар и растет, как тесто на дрожжах. Все достается ему. Думаю, три года ждать точно не придется.
«Я тоже не расходовал!» — сердито нахохлился Гайлер.
— А у тебя была девушка? — Лэрга погладила его по взъерошенным перьям. — Ты был влюблен?
«Нет. Не было у меня никаких девушек. Не до глупостей было!»
— Ну вот, видишь. Может, ты не знаешь или просто забыл, что колдовская сила у ведьм тесно связана с женским началом, с продолжением рода. Не зря же Верховной может стать только женщина в расцвете сил, способная зачать и родить ребенка. У мужчин эта сила тоже есть, но она гораздо слабее. Вот поэтому ты и растил Кристалл так долго. А у Массимы ее вообще не осталось, не случайно ее Кристалл хоть и вырос, но не смог составить триаду с солнцем и луной. А Иресса — молодая женщина, к тому же влюбленная.
С яростным клокотаньем Гайлер вылетел в окно и скрылся за деревьями.
— Ну вот, — я посмотрела на Лэргу с укоризной. — Только что говорила, что я должна быть к нему терпимее, а сама…
— А что делать, если это правда? — она пожала плечами. — Думаю, тебе понадобится всего несколько месяцев. И чем сильнее будет желание, тем больше будет силы. И тем быстрее вырастет Кристалл.
— Ты что, предлагаешь мне перед тем, как идти кормить его, думать о чем-нибудь… эдаком?
— Почему бы и нет? Рано или поздно это все равно случится, так почему бы и не представить, как все будет?
Мы захихикали, как две школьницы, обсуждающие мальчика-ровесника. Правда, я тут же оборвала смех.
— Главное — чтобы он вернулся. Неважно, с камнем или нет. Лишь бы живой и здоровый.
— Да, ты права, — согласилась Лэрга. — Я тоже волнуюсь. И за него, и за тебя. И за себя. Потому что не смогу вернуться в Энигерну, пока Гиндар с Рианной на троне там, а Цегран здесь.
— А Арнис — в зачарованном сне…
Это было моей самой сильной болью. Иттон — хоть и немой волкодлак, но живой и со мной. Будет со мной, когда вернется — я надеялась, что вернется. А вот Арнис… Пока жива Рианна, он так и будет спать. Ничто и никто не заставит ее снять заклятье. Митрис ничего не сказал о том, что Джилла призналась в своем преступлении. Если бы это случилось, Бэрт наверняка упомянул бы. То ли Олин не смог напоить ее заговоренным вином, то ли оно не подействовало. Но даже если бы и получилось, наивно думать, что Рианна после этого раскаялась бы и сняла с Арниса чары.
— Гедда говорила, что нетопырий камень можно использовать только один раз, — Лэрга обняла меня за плечи. — Вот если бы Иттон смог найти их сразу несколько — и для себя, и для Арниса, и для Гаэтана с Агрой.
— Лэрга, я понимаю, что они могут вообще ничего не найти. А если найдут один, его Иттон должен использовать для себя.
— Ты права, — кивнула она. — Хотя понимаю, как горько тебе об этом думать.
— Мы сейчас пытаемся делить то, чего нет. Возможно, и не будет. Хотя, если честно… — я колебалась, стоит ли говорить, но все же решилась: — Я уже и не знаю, хочу ли, чтобы Иттон нашел этот камень. Нет, понимаю, что это нужно — и для него самого, и для всей страны, но… немного побаиваюсь этого.
— Почему? — удивилась Лэрга, но тут же сообразила: — Ты боишься, как бы он не вспомнил чего-то… лишнего?
— Да, — призналась я, то ли ей, то ли себе самой. — Боюсь.
— Что ж… понимаю тебя.
Она не стала уговаривать меня, что все это глупости, что все будет хорошо, и за это я была ей благодарна.
Может быть, и правда глупости. Но я все равно боялась.
Лэрга в сопровождении Кармерана уехала на следующий день, попросив передать Митрису, что будет сильно по нему скучать. И что надеется на скорую встречу с ним. И со всеми остальными тоже. Я осталась с Агрой и Гайлером. Наблюдать за моей нравственностью необходимости теперь не было, но он все равно крутился поблизости, подтверждая слова Лэрги о его нежных чувствах. Мне это не нравилось, но что я могла поделать?
А шар действительно рос. Каждый день я приходила в гостиную утром и вечером, доставала его из коробки и замечала, что он стал еще чуточку больше. И да, я следовала совету Лэрги: перед тем, как читать заклинания, представляла себе…
В общем, хорошо, что мои мысли теперь никому не были доступны, потому что даже мне самой иногда становилось неловко от этих горячих сцен, порождаемых моим воображением. Но шару это явно нравилось, раз уж он рос и сиял у меня под ладонями.
Со страхами своими я попыталась договориться, убеждая себя, что, скорее всего, это мои выдумки. Вот вернется Иттон — тогда и буду думать. Главное — чтобы вернулся. Полностью тревожные мысли не ушли, но мучили уже не так сильно. Зато появились новые страхи.
Однажды Агра отправилась с Хеллой на рынок и вернулась перепуганная. На обратном пути их остановили и отвели в здание городской стражи. Поскольку сама она ничего не слышала и сказать не могла, допрашивали служанку: кто у них живет и куда уехал хозяин дома. Такую возможность предусмотрели заранее, поэтому все слуги знали, что нужно отвечать: приезжала навестить родня из Дегары, но уже уехала, осталась только одна девушка, поживет немного. А хозяин отправился в Брокчайн присмотреть дом для переезда. Стражники ответами удовлетворились и отпустили их, однако это был нехороший знак. Наверняка за домом наблюдали, а это означало, что Иттон, а вместе с ним и все остальные были в опасности.
«Как бы не сцапали их, когда будут возвращаться», — даже Гайлер забеспокоился, не говоря уже обо мне и Агре.
Мы с ней как-то притерлись друг к другу. Сначала нам было не очень уютно вместе, а потом привыкли по вечерам сидеть втроем в гостиной. Агра занималась рукоделием, я читала, а если надо было о чем-то друг другу сказать, помогал Гайлер, неизменно дремавший в углу. Вот и волновались теперь тоже все вместе.
Наступило полнолуние, и Агра-лисица отправилась в лес одна. Я вспоминала, как в такие ночи мы гуляли вдвоем с Иттоном, и думала о том, что сейчас они с Гаэтаном, возможно, разыскивают в нетопырьих пещерах магический камень. Найдут ли? Даже если нет, придется возвращаться. Не останутся же они в Брокчайне еще на год. Возможно, для Иттона так было бы безопаснее, но мне даже думать не хотелось о том, чтобы расстаться на такой срок.
«Они должны вернуться дней через пять, — прикинул Гайлер. — Вряд ли раньше. Я буду ждать за городом, на той дороге, по которой они поедут. Предупрежу, что лучше им переждать до новолуния в какой-нибудь из деревень. В волчьем обличье будет легче пробраться домой незамеченными».
Две недели — так долго! Но ничего не поделаешь. Но если Гайлер их встретит и предупредит, он ведь вернется, и мы узнаем, что все в порядке.
Каждый из этих дней тянулся как целая неделя. К тому же похолодало, пошли дожди, и даже в сад было не выйти. А Иттону с Гаэтаном приходилось в такую погоду ехать верхом, целыми днями. Оставалось уповать лишь на выносливость оборотней: Иттон говорил, что за четыре года в волчьем обличье у него не было даже легкой простуды.
К концу пятого дня небо прояснилось, и Гайлер решил больше не откладывать. Перед тем как улететь, он подробно рассказал мне обо всем, что я должна была знать о Кристалле — вплоть до того, как использовать его против триады Верховных ведьм.