Рысюхин, надо выпить!

Запатентовать идею, что ли? В ателье убил кучу времени и нервов, пока объяснил, что мне нужно, причём отдавали мне заказ, за который содрали полную сумму в качестве предоплаты, явно сомневаясь в моём здоровье. Если я закажу ещё парочку в том же стиле — могут задуматься и сделать что-то похожее сами, выложив в продажу.

«Думаю, тут будет та же история, что с краской-серебрянкой. И подушки, и мягкие игрушки по отдельности давно известны, идею использовать второе в качестве первого вряд ли сочтут содержащей достаточную новизну».

Мурочка моя угрозы лицом не излучала, но вопрос «а почему у меня такой нет?» — задала. Предложить сделать такую со своим портретом я, несмотря на подначки деда, постеснялся. Ой, чувствую, запустил я волну по городу…

«Скромняга. Ты что, действительно считаешь, что всё ограничится городом? Или хотя бы Великим княжеством? Да, кто-то на этом крупно заработает, но вот нам отщипнуть свою крошку вряд ли получится».

'А там очень сдобные крошки будут, если ты, дед, прав. И крошки денег, и крошки славы. Название им, что ли, придумать

Василиса получила серебряную заколку, которую едва удостоила взглядом, две подушки-кошки, одну большую, в рост и одну маленькую полуметровую — и всё-таки песню. В поисках чего-то нейтрального и без «потусторонних реалий» мы перебрали, без шуток, под сотню песен из дедовой памяти, и ни одна не подходила, хоть смейся, хоть плачь. Нашли там, где дед даже не смотрел, записав всё скопом в категорию «хорошие песни, но не для этого мира совсем» — у группы «Кино». Там нашлась песня без особого смысла, песня-настроение, под названием «Весна». В меру лиричная, в меру хулиганистая — на строке «о чём поют во дворе кошки?» Екатерина Сергеевна даже головой покачала. А главное — никаких намёков, которые можно было бы понять неправильно. Передал Василисе текст с аккордами и заявил, что эта песня — её, пусть что хочет, то с ней и делает. И даже я сам без разрешения новой хозяйки петь «Весну» больше не буду. Мне кажется, имениннице больше всего по нраву пришлось то, что больше никому из знакомых никогда ничего такого не дарили, что она в этом плане уникум.

Под влиянием момента, когда Маша напомнила ей о необходимости держать в секрете наш «Осенний вальс», Василиса решила поделиться своим секретом:

— Подружке подарили такие колечки замечательные! На них если нажать особым образом — шипы выдвигаются. Получается, как кастет. Ими, если что, так двинуть можно, ух! Она обещала и мне такие достать, только тсс!

— Василиса, даже не думай! Это редкостная гадость, рассчитанная на… На неопытных покупателей, — я всё же заменил дедово выражение «малолетних придурков». — У кастета главное — упор в ладонь. Бьёшь железякой, зажатой в кулаке, как та же рукоятка молотка. Кольца никуда не упираются, вся сила удара концентрируется на узкой полоске и действует на тонкие и хрупкие кости пальца, причём поперёк косточки. При сильном ударе сломать себе пальцы — проще, чем челюсть противнику[1]. И шипы на кольце — они только поцарапать могут. Со слабаком, который царапин испугается — и без этого справиться можно, а сильного противника это только разозлит.

Девчонка только фыркнула в ответ — ну, как же! Подростковый гонор во всей красе, хотя вроде как уже должен немного на спад пойти.

— В общем, думай — но это бесполезная дрянь, опасная для хозяина больше, чем для его врагов. Перед подружками похвастаться — ещё так-сяк, а вот перед дракой их лучше снять и спрятать. Ну, и само желание покрасоваться с таким якобы «оружием» может довести до больших неприятностей.

Надеюсь, она задумается. А нет — то сам уши откручу, а продавцу — тем паче.

День рождения Маши попал на самый разгар зачётной сессии, даже у меня образовалось откуда-то несколько «хвостов», в основном из-за того, что забывал сдать или защитить работы, когда ездил работать в лабораторию. Там, кстати, в соответствии с предсказаниями Пескарского, вал странных запросов, равно как заказов, сделанных «для галочки» сильно упал, хотя и нормальных хватало. В связи со спецификой работы Корпуса, их было в несколько раз меньше, чем у полиции, но зато они зачастую оказывались с подвохом — то дополнительное магическое воздействие, превращавшее химию в алхимию, то редкие и экзотические примеси, которые приходилось «расшифровывать» долго и нудно, по частям воссоздавая на бумаге структурную формулу — да, я теперь мог и так, точнее — мы с дедом могли.

Мурочка у меня — просто чудо и прелесть. Помня мои муки с подарками сёстрам, а я потом рассказывал ей о своих «страданиях», и учитывая начавшиеся у нас обоих учебные хлопоты — просто написала, что бы она хотела получить в подарок и что из этого могут подарить родители. В итоге я заказал какую-то совершенно непонятную мне музыкальную конструкцию в виде чемоданчика, в котором в отдельных гнёздах лежали отдельные же детали. Я только проверил, чтобы не было пустых гнёзд и видимых глазом повреждений на поверхности, зато Маша была искренне рада. Ну и, разумеется, ростовая подушка с головой рыси. Кстати, судя по увиденному в ателье, такие заказы к ним уже пошли не только от меня или одноклассниц Иры с Василисой.

Что до моего дня рождения — то тридцатого мая мне предстояло сдавать сразу два зачёта, один из которых — практикум по фехтованию, так что было не до поездок в Могилёв. На вопрос Маши о том, что мне подарить — абсолютно искренне ответил:

— Лучший мой подарочек — это ты!

А в ответ получил обвинение в нечестности — мол, она меня не заставляла мучиться с выбором, а я — злыдень. Поломав себе голову — а мне на самом деле ничего от Маши не было нужно, кроме неё самой, заказал себе новую шляпу на лето, а то прошлогодние выглядели как-то неприглядно. При этом надеялся, что подарок не будет выглядеть слишком уж вычурно или чересчур ярко.

Я, кстати, ошибся — зачётов оказалось не два, а три. Третьим было празднование моего дня рождения с одногруппниками. Благо организационных проблем не возникло: закуску заказал с доставкой, выпивки хватало своей, даже на выбор, кредит доверия от Петровны был нетронут с начала года, места в комнате тоже хватало, особенно после того, как сделали пару небольших перестановок мебели. В ходе перестановки возник комический момент с элементом неловкости — в шкафу кто-то усмотрел бумаги, шедшие в комплекте с наградными часами. Возникшую было претензию о том, почему сразу не сказал я парировал замечанием, что часы ношу открыто, не прячу, и не думал, будто бы их можно не заметить. В итоге оказалось, что у нас не один, а три повода посидеть — день рождения, награда и сдача последних зачётов. И есть у меня мысль, что последний повод был самым весомы для всех собравшихся.

Посидели хорошо, с песнями под гитару, не только моими, и с танцами, от которых я устранился, взяв на себя музыку. Некоторые сокурсницы этим были недовольны — надо же, неужели на меня какие-то виды имеют? Я же не скрывал, что у меня невеста есть.

«Ага, не скрывал. Просто не хвастался — никому, кроме коменды, не говорил вообще. И как они не догадались, а?»

«Язва ты, дед. Хоть и в голове, а не в животе».

Ну, раз так… Встал и объявил о намеченной на «сразу после сессии» помолвке. Все сразу решили, что это тоже следует отметить. А девушки сразу решили узнать кучу подробностей, две трети которых я и сам не знал. Ну вот откуда и зачем мне знать, в каком платье будет Маша? А тем более — кого из подружек она пригласила. Девушки, ау! Вы же всё равно не знакомы ни с моей невестой, ни с её подругами — зачем вам список приглашённых⁈ Узнал, что я «ничего не понимаю», что «интересно», «надо» и, единственное более-менее разумное, «а вдруг общие знакомые найдутся».

Поводов было много, выпивки — тоже, за закуской пришлось бежать за добавкой — послали Надосиновика, который и смолотил втихаря чуть ли не половину продуктов — нервничал, видите ли! Правда, так и не сказал, по какому поводу. «Надосиновик» — это Вася Подосиновиков, но поскольку он по объёму и весу вдвое больше своего приятеля Осинкина, то прозвище даже придумывать не пришлось.