Рэй!

Остальные тоже получили свою порцию, однако, полностью их это из строя не вывело. Часть из них начали разваливаться на куски, теряя шматки гниющего мяса по пути. Часть потеряла конечности. Большинство сбавили ход и стали медленными и заторможенными. Однако, больше полутора десятков некротварей, продолжали идти вперед, выполняя последний приказ некроманта.

— Куда, твою мать! — рыкнул на ухо Зак, хватая, ошалелого от крупного выброса силы, отрядного мага.

Схвати его за шкирку он оттащил его за строй, а бойцы со светящимся от фоновой силы света оружием, встретили первых тварей.

Удары копий не уничтожали тварей сразу, однако одного ранения хватало, чтобы у некротвари пеплом осыпалась значительная часть тела. Наемники быстро смекнули, и старались ударить сразу по одной несколькими копьями, чтобы вывести ее из строя. Затем делали слитный шаг назад, под крик командира «Оп!», и встречали новую тварь слитным ударом.

Как бы не торопились твари, но спустя десяток минут, все они лежали кучами серого пела, а отряд снова остался невредим. Ни одна из туш, что мчались к ним, не смогла причинить вреда.

— Целы? — снова спросил Рок на всякий случай. — Херли встали тогда? Двигаем!

Отряд снова продолжил движение к замку.

Шаг за шагом, сотня метров за сотней. В итоге, отряд оказался почти у стен замка, когда Рэй вскинулся и громко крикнул:

— Идут!

Отряд тут же окружил начинающего мага, ощетинившись клинками. Раздался утробный рык, из ворот повалили ожившие мертвецы сплошным потоком.

Рэй уже приготовился нанести очередной удар «Священным ветром», как вдруг заметил на стенах мужскую фигуру, что вскинула костяной посох над головой. Над ним тут же возник серый череп и кости.

Со спины раздался топот тварей, спереди перли потоком мертвецы, а со стен, прямо на них начали прыгать упыри.

Тук.

Сердце ударило с силой в ушах, все резко замедлилось, но не остановилось.

Рэй, судорожно соображая, начал формировать щит, затем быстро сбросил фигуры и хотел создать кольцо света, но тут же, краем глаза заметил как формируется заклинание некроманта.

Структуры рассыпались, тут же вывернулись и в долю секунды воплотились в совершенно другое заклинание.

Некромант молча подошел к большому алтарю в виде скелета, в груди которого торчало несколько жезлов с разными камнями.

Первый был массивным, из черного дерева, с белым камнем на вершине, обозначавшим власть над поднятыми простыми умертвиями. Камень на его вершине был треснувшим и в нем не хватало небольшой крупицы, что свидетельствовало о том, что некромант потерял почти всех мертвецов.

Рядом с ним находился другой жезл из кости, с искусной резьбой и красным, кровавым рубином в навершии. Этот жезл отвечал за власть над потерявшими право умереть — упырями, что днем притворялись людьми и вели хозяйство, а ночью обращались в вечно голодных тварей, готовых разорвать любого. Камень также был покрыт мелкой сетью трещин.

Последний жезл, из черного базальта, с таким же черным камнем в навершии, отвечал за право управлять и контролировать измененных некротварей и на нем тоже было несколько трещин.

Мрачный молчаливый мужчина, взял последний жезл с алтаря и вышел из небольшого помещения под самой крышей центральной башни.

Оказавшись на балконе, он, постоянно моргая, словно в глаза что-то попало, взглянул на отряд, что расположился у стен замка. Никаких знамен или флагов. Группа из двадцати воинов, среди которых выделялся один — в самой простой обычной одежде. Разглядеть лица он никак не мог, что сильно гневался некроманта.

Он снова принялся хрустеть пальцами рук.

Подняв черный каменный жезл, он направил его на команду, которая уже начала сражаться с первыми восставшими мертвецами светящимся белоснежным светом оружием.

Несколько секунд, он держал противников на прицеле, после чего опустил жезл. Слегка улыбнувшись, он схватился за камень на своем артефакте, и попытался его оттуда вырвать, но не добившись результата, он с силой треснул по каменным перилам, дробя камень в навершии. Затем он направился к алтарю, где выхватил еще два жезла и так же разбил камни, содержащие остатки сил и ниточки управления нежитью.

Выйдя на балкон, он оглядел долину, что начала наполняться нечистью всех мастей.

С запада к замку неслись упыри, с востока сотни измененных некротической энергией тварей. С севера, из предгорья в долину неслась лавина оживших мертвецов.

Парень проморгался, дернул головой и еще шире улыбнулся. После этого его силуэт смазался на несколько секунд серым пятном и на стене возникла его точная копия.

Копия подняла над головой посох и над ним из силы смерти начала формироваться огромная конструкция из костей и черепа.

Сам же некромант, снова дернул головой, спокойно развернулся и пошел к лестнице, что-то бормоча одними губами себе под нос.

— Я о тебе ничего не знаю, — задумчиво произнесла Жанна и подтянула к себе простынь, прикрывая грудь. — Ты живешь в поместье… Да, какое нахрен поместье? Это натуральный дворец! Дворец придворного мага, но при этом ты не придворный маг, а его учитель! Как это вообще могло произойти?

— Ну, всякое бывало, — беспечно пожал плечами Филимон, с легкой улыбкой смотря в потолок. Он лежал на кровати, с закинутыми за голову руками. — Слишком неточный вопрос. Попробуй задавать вопросы более конкретно.

Женщина на несколько секунд задумалась, после чего спросила:

— Давай начнем с фамилии.

— Тебе какую из…? — спросил маг и покосился на нее.

— В смысле «Какую из»? У тебя их несколько?

— Естественно, — хмыкнул маг. — Но, чтобы не плодить вопросы, давай попробуем с возраста.

Жанна нахмурилась, а маг вздохнул и произнес, не сводя взгляда с потолка.

— Мне около… пяти тысяч лет. Точно не скажу. Родился в третью эпоху правления династии Граммак. Четвертый век, восемьдесят седьмой год. Третьего шелу.

— Что такое «шелу»?

— В третьей эпохе не было двенадцати месяцев. Было четыре. Шелу означает лето. Третьего дня с начала лета.

— И какая фамилия при рождении у тебя была?

— Никакой. У нас не было фамилий, — пожал плечами Филимон. — Я был вторым сыном в семье, делом которой была писарская работа. Переписывал указы правителей, записывал торговые договоры. Ко мне так и обращались: «Сьесен из Писарей». Сейчас это звучало бы как… Писарев? Писоренко? Не знаю.

— Ты сказал Сьесен, — растеряно спросила Жанна.

— Так меня звали при рождении.

— Ты сменил имя?

— Да, приходилось это делать несколько раз, — кивнул маг, поджав губы.

— Почему?

— Потому, что старое приносило очень много проблем. Иногда, когда ты идешь к успеху и становишься лучше других в чем-то, то о тебе начинают говорить люди. Порой болтают чушь и слухи, но дело в том, что они болтают. И ты начинаешь обрастать легендами, от которых у тебя же глаза на лоб лезут. Вот и получается, что твое имя становится слишком известным и приносит больше проблем, чем выгоды.

— И сколько ты с этим именем? Давно?

— С момента, как познакомился с Карлом. Друг с которым мы уже не одну тысячу лет топчем эту землю.

Жанна с осторожностью осмотрела Фила и произнесла:

— Звучит как полная чушь, — призналась она. — Но я видела то, что ты творил в море своими глазами. Я не то, что не знаю. Я даже не слышала ничего подобного.

— Это вообще-то не я был. Это был водный элементаль. Он уже сильно старый, поэтому и дури у него до чертиков.

— Но он тебе подчиняется.

— Я бы сказал, мы с ним дружим и он исполнил дружескую просьбу, — возразил Филимон.

— Ты дружишь с настолько древним духом воды, что он способен разорвать корабль одним ударом?

— Ну, ты просто плохо знаешь духов воды. На самом деле, их в глубине не мало и они на порядок сильнее моего друга. Они не крушат все, что способно передвигаться и не тонуть только потому, что для них это скука смертная. Там, на глубине и воды интереснее, и игры пожестче.