Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 60

Нужно всего лишь представить, что я растение. Хихикнула в подушку. Вот уж правда — пути Всевидящего неисповедимы. Мой дар из прошлого мира был похож на местную магию, но и отличия всё же были.

К примеру, там я могла восстановить повреждённый внутренний источник. Здесь проблемами с источником занимались целители душ, но они только отслеживали изменения и проводили вдохновляющие беседы с теми, кто потерял магию. Можно подумать, эти разговоры помогут тому, кто лишился части своего «я», источника магии, и всего, что составляло основу его существования.

Судороги прекратились через полчаса кропотливой работы с энергией, наступило то самое расслабление, которое сопровождает часы после тяжёлой тренировки или болезни. Когда кажется, что жить стало легче и радостнее.

Эх, Ярина… попали же мы с тобой, девочка.

Хаос набирал силу. Моё тело заражено им, проклято дыханием вечных сил, наказание за использование которых — смерть.

Я чувствовала приближение очередного видения, зажмуривала веки и сдавливала виски ладонями. Бесполезно. Хаос уже здесь.

Кир-Ахшар сидел у костра и смотрел на огонь. Тушка зверька, похожего на зайца размером с собаку, томилась в углях. Мужчина натёр добычу пряной травой и завернул в большие листья. Не хватало соли, но когда от голода крутит кишки, не всё ли равно?

Запах мяса щекотал ноздри, раззадоривая и без того прилипший к позвоночнику желудок. Вина бы ещё. Или медовухи из погреба. Холодной, такой, чтобы зубы сводило. И пить, пока не станет тепло в животе и легко в голове.

Новый мир оказался не таким уж добрым. Впрочем, люди везде одинаковы. Во всех мирах люди хотят власти и удовольствий. И не важно, как они выглядят, какой расы и на кого похожи — суть у всех одна. В мире Кир-Ахшара ценилась сила. Чем ты сильнее, тем выше место в пищевой цепочке.

Здесь же… правили деньги. Деньги и возможности, которых у Кир-Ахшара пока не было. Пока. Ничего, с этим он разберётся, как разбирался со всем остальным.

Раз уж тут стали появляться разломы, сила понадобится. И тот, кто окажется сильнее, подомнёт слабых, поставит их на колени.

История не меняется, как и люди.

Это только кажется, что умение знать будущее может изменить что-то. На самом деле, куда важнее прошлое.

Тем, кто игнорирует прошлое, суждено повторять его снова и снова. Те же, кто за него цепляется, больше ничего не могут. Они повторяют его, неспособные ни на что другое. Не учатся на ошибках и не могут двигаться дальше.

Треск костра напоминал о доме, о походах и странствиях. О друзьях и соратниках, павших в битвах. Мужчина растёр лицо ладонями и откинулся на землю, заложив руки за голову.

Чудные тут звёзды. Незнакомые и чужие. Да и мир чужой. Но люди везде одинаковые…

Глаза я открыла резко, сощурилась и несколько раз проморгалась, привыкая к яркому свету. Очередное утро наступило. Какое из? Сколько я провалялась с лихорадкой? А вдруг уже каникулы закончились и мне пора в школу?

Как же глупо всё выходит, Всевидящий. Как глупо и как медленно. Я вынуждена ходить в школу с другими детьми, заниматься бесполезными занятиями и притворяться. Вот уж не думала, что через сотни прожитых лет отправлюсь в школу.

В детский сад бы ещё определили, было бы смешнее. Когда мой мир умирал, я сражалась. Сражалась и защищала тех, кто слабее меня. И чего достигла?

Руки привычно потянулись к телефону, чтобы посмотреть время и дату. Под подушкой было пусто, как и на тумбочке у кровати. Не сразу я вспомнила, что разбила телефон в пещере. Интересно, отец купит новый или откажется, так сказать, в назидание?

— Проснулась, Яринушка? Вставай, хорошая моя, надо умываться и завтракать.

Услышав голос Ириды, я даже не сразу поверила, что служанка и по совместительству кормилица Ярины вернулась. Она же в отпуске была по семейным делам. Вроде как кто-то из родных заболел.

— Ирида? Ты? Откуда? Как?

— Померла сестрица моя, оплакали как полагается, ну я и вернулась. Чего ж сопли на кулак мотать, жисть это… просто жисть как она есть, — женщина промокнула уголки глаз передником и запричитала надо мной. — Исхудала ты тут без меня, Яринушка, не кормили тебя, деточка?

— Кормили, но не так, как ты. Спасибо тебе.

Голос сел на последнем слове, глаза зажгло. Я поняла, что плачу. Как бы я ни храбрилась, как бы ни старалась показаться сильной — я была благодарна этому миру за Ириду. Благодарна за женщину, ставшую для меня той отдушиной, ради которой можно вставать каждое утро и терпеть все испытания, что выпадут на мою долю.

— Да за что же, хорошая моя⁈ Я же ради тебя! Да я тебя на этих самых руках качала. Как же по другому-то? — Ирида покачала перед моим лицом огромными мозолистыми ладонями, погладила меня по голове, как маленькую, и улыбнулась. — Ты за травки свои не переживай, той колючке пересушенной я мышку положила, всё как надобно сделала.

Ирида принялась хлопотать, проводила меня в ванную и, пока я умывалась, расставила на столике завтрак. Ароматная каша с кусочком масла как я люблю, несколько пышных оладий со сметаной и свежий морс, холодненький и без ягод.

Я уминала кашу и слушала новости, которыми Ирида щедро делилась. Оказывается, провалялась я почти неделю, отец вызвал столичного целителя за большие деньги, и тот провёл полную диагностику моего организма. Заодно и Николая в чувство привёл.

Через полчаса мне нужно явиться в кабинет отца пред ясные очи и рассказать о своих приключениях. Напоследок Ирида напомнила, что у Главы рода имеется артефакт правды, и лучше бы мне хорошенько подумать, прежде чем рот открывать. Я благодарно кивала, жевала и вспоминала свой путь домой. По всему выходило, что помнила я его очень смутно.

Уже у дверей в кабинет отца я ощутила чувство дежавю. Всё повторялось. Только в этот раз у меня не было заготовлено семян астарты. Надо бы проверить, осталось ли среди ворсинок хоть одно семечко. Вряд ли: слуги хорошо знают своё дело, и в уборке они никогда не отлынивали.

— Яра, — кивнул мне отец и указал на кресло.

Надо же, в этот раз мне позволено сидеть в присутствии Главы рода. Значит, разговор будет долгий и трудный. Опять будет врать и играть в доброго заботливого папочку или будет как тогда в пещерах? Я вздохнула и села.

— Как ты смогла выбраться из тоннеля?

— Ногами, — я пожала плечами. — Шла-шла и вышла.

— Я послал запрос в семьи Наумовых и Аристовых. Их сыновья вернулись домой и даже почти здоровы.

Комментировать я ничего не стала. Во-первых, вопроса не было, а во-вторых, Семён с Алексеем наверняка уже рассказали, что происходило в горах. Вряд ли их родители стали бы замалчивать детали, хотя… если они не хотят возвращать долг жизни графу Войтову, они вполне могли чуть-чуть исказить детали.

— Алексей Наумов утверждает, что ты помогала нести раненого Аристова к выходу, а сам Аристов почти ничего не помнит, так как был без сознания.

Я снова пожала плечами. Про бой с тварями ни тот ни другой ничего не сказали, как и про мой разговор с вожаком. Хорошо. Очень хорошо. Хотя бы от этих вопросов мне не придётся отбиваться.

— Как ты смогла спуститься с горы и дойти до деревни?

Напряжённый взгляд отца впился в моё лицо. Я ощущала его почти физически.

— Я просто очень хотела попасть домой, отец, — тихо сказала я, понимая, что игры кончились, и сейчас Андрей Войтов ждёт ответов.

— Просто что?..

Недоумение и удивление на миг проявились через непроницаемую маску отца. Не ожидал он такого ответа, никак не ожидал.

— Просто хотела домой, — повторила я твёрдо. — Это единственное, о чём я думала и что помню о своём спуске с горы.

— Хотела домой… — ошеломлённо проговорил отец и сглотнул. — Почему?

— Здесь моё место. Здесь близкие люди и… другой семьи у меня нет.

Я не лгала ни словом, ни мыслью. Я сказала правду, в этом мире у меня нет другой семьи, нет других людей, которых я могла бы назвать близкими. Куда же мне ещё идти? Клятва девочке Ярине была важна, но теперь я могла признаться себе: я срослась с этим миром, с этой страной и с этой семьёй.