Под крылом ворона

Среди Уолтонов выживали только сильные духом.

– Что ты видела? – торопливо спросил Эндрю, который с интересом покрутил в руках бутылку с абсентом, изучая количество туйонов. Его высветленные волосы чуть блестели в свете электрических ламп, создавая контраст с чёрной одеждой.

Мари не торопилась с ответом. Когда паника уже улеглась, она раскладывала внутри себя все картинки, мелькавшие в голове. Кристоферу даже казалось, что сестра сейчас немного не здесь, а мыслями витает среди видений. Или ей просто тяжело и страшно их возрождать.

– Я видела, как ты разбиваешься. Ты падал вниз, и ничто не могло тебя удержать. Из твоей спины вырастали черные крылья и рассыпались в пепел на ветру, но ты падал… долго. Словно с бесконечной высоты, хотя до этого я видела крышу и здание, окутанные туманом. И чем дольше ты падал, тем сильнее кровоточили твои раны. Они были везде… ты падал в крови и пепле из вороньих крыльев.

– Ты узнала эту крышу? Или здание? Ну, хоть что-нибудь!

– Нет. Или казалось, что это может быть любой крышей.

– Ещё что-то?

– Нет. Обещай, – голос Мари изменился, стал твёрдым. – Обещай, что не полезешь на крыши.

– Хорошо. Я как-то не любитель забираться высоко. Но это же видения. Мало ли как они обернутся. Может, было ещё что-то?

Кристофер едва удержался от едкого замечания, что это вполне достаточный повод для волнений. Но всё-таки прикусил язык – младший брат не помнил того же, что и он.

Пять лет назад у Мари тоже был кошмар. Испуганная и ещё во власти мутных видений, она шептала про кровь на стенах и полу и умоляла Кристофера поспешить в дом родителей, не в силах объяснить что-то подробно, но страх в её глазах не казался выдумкой или блажью.

Они опоздали.

Отец уже был мёртв, а перевернутый вверх дном дом больше напоминал место ограбления, чем убийства. К тому же везде, насколько мог понять сам Кристофер, – были следы борьбы и драки. Он тогда решительно перегородил дорогу в комнату сестре и оттащил только вернувшегося с вечеринки брата, который так и норовил заглянуть за плечо.

Это Кристоферу пришлось вызывать полицию, несколько раз рассказывать одно и то же – Мари почувствовала, что отцу нехорошо, и они решили проверить на всякий случай. Нет, он не знает, кто бы это мог быть и что грабителям и убийцам понадобилось в доме родителей.

Он помнил, как его руки отчего-то пахли кровью, а полицейский излучал недоверие – что ж, его можно понять. В одну ночь Кристофер потерял отца и при подозрительных обстоятельствах приобрел его корпорацию.

Полиция понятия не имела, что у них было и другое наследство.

Эндрю нахмурился от напряженного молчания сестры и потянулся за пачкой сигарет на столе. Сейчас при ярком свете его макияж казался ещё более густым, а на коже выступили мурашки – он часто подмерзал ещё с детства.

– Я всё равно не люблю крыши, – пожал он плечами, скрывая за длинными затяжками собственную тревогу.

– Я даже не прошу мне верить. Но я умею различать видения и кошмары. Это был не кошмар.

– Ну, начнём с простого. Обещаю, никаких крыш.

Эндрю пододвинул к себе ещё один стакан и бутылку абсента и тоже стал готовить себе напиток, только без огня. Неторопливо вливал ледяную воду через кусочек сахара на ложечке. Честно говоря, Кристофер не помнил, когда последний раз они собирались вот так все вместе – Эндрю увлеченно занимался своей музыкальной группой, а ему самому хватало забот большого бизнеса. Тем более что младший брат предпочитал жить отдельно и иногда, увлеченный работой, путал недели и даты. Это не значит, что они не были близки, но у каждого было свое дело – а это в семье Уолтонов тоже уважали.

– Раз такой повод, я тоже присоединюсь.

– О, ты же никогда не любил абсент, – удивилась Мари, устраиваясь удобнее на кресле, уже совсем спокойная – сейчас оба брата были здесь, а видения растворились.

– Сегодня ночь такая. Даже мне неуютно.

– Мама говорит, что вороны всегда приходят с дождём.

– Если она вообще хоть немного понимает то, что говорит.

Эндрю тут же нахмурился. Именно он нашёл мать, которая ползала в спальне и водила пальцами над кровавыми разводами на дорогом паркете, шепча что-то совсем невразумительное. И это потрясло его куда больше, чем гибель отца. Правда, мать говорила, что это было лишь временное помутнение, но до сих пор порой произносила то, что Кристофер не мог понять.

Теперь, под грохот дождя, трое младших Уолтонов в молчании пили дымчатый абсент и надеялись, что их больше никто не тронет. Но где-то в глубине души Кристофер знал – видения Мари никогда не появляются просто так. И дело было не только в гибели отца, но и до этого у неё были случаи, когда они сбывались. Как перед смертью их пса или сильным штормом, когда едва не во всём городе вырубилось электричество.

– Как твоя группа? – спросила Мари. – Когда концерт?

– О, отлично! Через пару недель выступаем. Но вы не обязаны каждый раз приходить.

– А мне нравится твой голос! И Кристоферу тоже, пусть он никогда не признается.

– Но я всегда готов получить твой автограф.

– И продать его на ebay? – ехидно спросил Эндрю.

– Рано ещё! Вот будет платиновый диск, тогда…

– Ладно-ладно, а как насчёт «Рейвен пост»? Вы ещё не разорили отцовскую компанию?

– Мы очень стараемся, – подмигнула Мари и начала готовить вторую порцию. – Кристофер сейчас как раз обсуждает один проект с инвесторами, а я планирую доставку посылок к Рождеству. И мы запускаем новые открытки! Хочешь взглянуть?

– Эти открытки уже везде в офисе, – закатил глаза Кристофер, – но классные, правда.

Они проговорили допоздна, обсуждая последние новости. Мари показала макеты открыток, Кристофер рассказал про новый филиал, а Эндрю признался, что соскучился по матери и пора бы им устроить набег к ней домой. Обязательно всем вместе!

Разошлись, когда Эндрю уже положил голову на скрещенные руки и медленно моргал, и даже спросил, есть ли в этой огромной квартире хоть одна комната для младшего брата.

Когда Кристофер проводил его, то увидел, что Мари с бокалами переместилась в гостиную на диван к низкому журнальному столику.

С рассыпавшимся по спине волосами и в наброшенном на плечи тёмно-алом пледе она напоминала ведьму во время ритуала. И даже зажигала тонкие ароматические палочки с удивительной сосредоточенностью.

Кристофер сел рядом, чувствуя тепло её тела.

– Я боюсь за него, Крис.

– Очевидно, что он за себя нет.

– Помнишь, что рассказывал нам отец? Про связь с древней магией и потомками колдунов-воронов. У каждого из нас свой дар. Эндрю – сильный колдун, ты – эмпат, я – ведьма. Но я чувствую, что что-то меняется. Ты же знаешь, почему убили нашего отца.

– Мари, не начинай. Прошло столько лет. Пусть полиция ничего и не нашла, это было просто ограбление.

– Ты сам-то в это веришь? Отец рассказывал, что силу ворона можно получить, если измазать крылья птицы кровью наследника вороньей магии и зашить их себе под кожу. Крови тогда было достаточно.

– Звучит жутко.

– Зато правдиво. Уж в ритуалах я кое-что понимаю.

Она умолкла, и некоторое время они сидели вдвоём в запахе дурманов, наблюдая за струями дождя по огромным окнам, за которыми раскинулся ночной город. С огнями и своей тайной жизнью.

Трое Уолтонов.

Треугольник, сплетенный из видений и ритуалов Мари, колдовства Эндрю и эмпатии Кристофера. И он отлично знал, что не они одни такие в городе.

Кристофер почувствовал себя уставшим. Воспоминания не давали покоя, а теперь добавилась тревога за Эндрю и старые предания, в которых он совсем не разбирался. А вот встречу с комиссией завтра в офисе никто не отменял, так что стоило хоть немного поспать.

Но он всё ещё чувствовал следы тревоги Мари, спрятанные сейчас глубоко, и её тепло.

И когда Мари прикурила сигарету от тлеющей ароматической палочки, мешая такой разный дым, Кристофер наклонился к ней.

Делая затяжку сигаретой, которую она продолжала держать, Кристофер не отрывал взгляда от Мари и знал, что она видит его до самого тёмного края.