Под крылом ворона

Хотя Лоусоны, кажется, всё-таки были из первых.

Среди семей никогда не было одного лидера, какого-нибудь великого совета или загадочного общества со сложными церемониями. Только негласные договоренности, которые сложились сами собой. Эндрю знал, что в их городе главной над ведьмами считается хозяйка дома снов и туманов, и вот у них внутри есть какая-то иерархия. Именно поэтому Мари оттуда ушла и не захотела продолжать обучение. Ей нужны были навыки, а не трудные ступени посвящения.

И всё-таки и между семьями было определенное разделение. Семья Дугласа славилась знанием ритуальных рисунков – таких, как на груди Кристофера, и видением смерти. Если умирал колдун, часто обращались именно к ним. Эндрю даже следил на похоронах отца за тем, что тот делал вместе с сестрой, но так и не понял до конца.

Лоусоны бодро всем рулили. К тому же, прадед Сильвии когда-то здорово развил фармацевтический бизнес, включая весь процесс – от разработки формулы до производства и выпуска на рынок. Возможно, использовали и колдовские знания, потому Сильвия и обучалась именно целительству, хотя её сложно было представить той, кто может управлять компанией.

А вот её отец – да. Да и среди колдунов он пользовался уважением, как тот, кто может всех собрать и организовать перед общей опасностью. Зато Уолтоны были теми, кто держал связь со всеми семьями и мог донести вести.

Потому и устроен приём. И тут могло быть сколько угодно блеска и шика, но Эндрю прекрасно знал, что здесь место встречи всех колдунов. Более официальное, чем тот же рынок или дом снов.

– Привет, – голос прошелестел совсем рядом, и Эндрю даже вздрогнул, увидев перед собой Сильвию. Ей достаточно было посмотреть на его соседку, и та, пробормотав извинения, быстренько удалилась.

Он сам всполошился, не зная, стоит ли сейчас застегнуть рубашку или оставить как есть. Сильвия спокойно присела на край стула и не тянула с разговором.

– Я слышала про нападение на тебя. Красной Охоты давно не было.

– Все признаки налицо. Кому-то помешали колдуны в этом мире.

– Или наоборот – они слишком нужны.

– О чём ты?

– Эндрю, ну тебе ли не знать про Красную Охоту! – фыркнула Сильвия так, словно он и правда должен был знать куда больше, и Эндрю напрягся, а потом придал себе совсем не заинтересованный вид.

– Скорее, мне интересно, что известно другим. Как далеко распространились те знания, что собрал отец.

– О, он умел хранить тайны. Все знают, что Красная Охота – это истребление колдунов. Но, как говорит мама, если бы всё было так просто! У неё есть и более глубокий смысл.

Сильвия сомневалась или даже немного робела. Рисовала тонким пальчиком с аккуратным маникюром круги на барной стойке и, казалось, вот-вот скажет что-то ещё. Быстро обернулась, а потом подалась вперёд так, что её тёмный взгляд был совсем рядом, а Эндрю, как завороженный, ощущал её дыхание на коже, и не сразу уловил осторожный шепот. Так шелестит утренний дождь по крыше.

– Красная Охота начинается тогда, когда этого хотят сами колдуны. Те, кто собирает кровь других для древнего обряда. А охотники – лишь наемники.

Она произнесла это так быстро, словно сама боялась своих слов – или того, что это действительно так и есть. Сильвия почти дотронулась ладошкой с десятком тонких браслетов до руки Эндрю, но он только равнодушно подался назад.

Может быть, она сама не знала, с кем хотела быть рядом, но его это не волновало. По крайней мере, он это старательно и тщательно скрывал, потому желал её прикосновения. Притянуть её к себе, позволить все прикосновения, которые ей хотелось бы самой. Помнил, как они любили вместе танцевать в барах под электронные биты. Тогда она прижималась к нему всем телом и шептала, что будет только с ним.

Эндрю сморгнул и бодро спрыгнул со стула, отгоняя собственный морок.

– Прости, мне надо найти Кристофера.

Кажется, в большом зале приема есть выход в сад, наполненный сейчас полночью и приятной дождевой влагой. Хотелось побыть одному и вспомнить, что им рассказывал отец и что мог подразумевать за всеми своими заклинаниями. Возможно, он не просто так учил Кристофера убивать. А для самого Эндрю нашёл такого наставника, который знал толк в сильных колдунах.

Хрупкий мальчик с ураганом внутри.

Пока Эндрю был щитом из переплетения заклятий на крови и разрушительного колдовства, для него самого таким щитом был старший брат.

Прихватив с фуршетного столика вазочку с оливками, которые просто обожал, Эндрю вышел в сад в приятную ночную прохладу. От ощущения веселья не осталось ни следа, только легкая горечь и смута внутри. Город вдалеке чудился нереальным, из другого мира. А все они – забытые колдуны в вечности с пиром в ветхих одеждах и искусственном свете огней.

И всё исчезнет в мутном рассвете.

Сейчас он даже понимал, почему мог поддаться на дурман «грёз». В этом страшно было признаться, но тогда он впервые за долгое время почувствовал облегчение. Все заклятия перестали ощущаться, а колдовство отступило куда-то вглубь. Эндрю не рассказал об этом Кристоферу, но ясно помнил, как с силой царапнул ногтями кожу на руках – и это правда помогло.

Пока не начались видениям с чужими смертями, а ни Кристофера, ни Мари не было рядом. Он только верил, что им больно, а с этим верило и его колдовство.

Слишком резкий шум из-за двери особняка привлек внимание Эндрю, и он крутанулся на месте, тут же встревоженный и обеспокоенный. Он рванул туда, тут же позабыв о любых сомнениях.

Ещё когда они приехали, он четко ощущал мощные заклинания, которые опутывали невидимой паутиной сам дом и стены внутри. Надёжно и крепко.

Но теперь они крошились и опадали с тихим скрежетом под чьим-то напором.

Гасли лампы, трещало стекло. Эндрю ворвался в тёмный зал, полный гомона растерянных голосов и звуков, пытаясь найти брата с сестрой. Звать смысла не было – криков вокруг хватало, как и кисловатого привкуса во рту от спешных заклинаний.

А потом появился старший Лоусон, похожий на огромную тень. Его резкие и уверенные приказы громыхали со всех сторон, а по стенам в специальных чашах уже вспыхивали осторожные язычки пламени свечей. Большинство гостей сбились по стенкам, чтобы не мешать тем, кто знает, что делать в хаосе и суматохе. Не всех заставляли убивать в пятнадцать лет, пусть и охотников.

В центре образовался четкий полукруг из тёмных фигур колдунов. Кристофер наверняка протащил сюда кинжал, а в притихшем зале сейчас слышался шелест заклинаний из протяжных слов и энергии.

Эндрю держался в стороне и настороже, не мешая брату, который точно знал лучше, что делать.

Но больше ничего не происходило. Трепетали фитили свечей, ветерок проникал через распахнутые окна и двери, и напряжение стало сменяться недоумением. Все ждали беды, которая никак не приходила, и в этом ожидании собиралось мрачное ощущение напряжения, которое требовало разрядки.

Для чего такие сложности?

Эндрю понял на мгновение позже, чем всё случилось.

Сильвия не зря говорила, что кто-то из колдунов помогал охотникам. Потому что в следующий миг несколько резких заклинаний рванули к центру зала. Если бы оставалась внешняя защита дома, она бы тут же и загасила их. Но не теперь. И каждое направлено четко на Кристофера.

А весь откат ударил по Эндрю, который ощутил, как вздыбился его щит. Как трещит воздух, а уши закладывает, как его собственная сила сгибает других колдунов, выворачивая суставы.

Эндрю сам рухнул на колени, не зная, как это подчинить себе, как вернуть всё в себя. Он – чертова ходячая сигнализация!

В тот же момент страшная боль обожгла лопатки и всю спину, пронизывая с головы до ног, так, что Эндрю задохнулся и перестал различать, где пол, а где – потолок.

– Остановись! – резкий и строгий окрик прошёлся сквозь бьющуюся внутри боль. Не Кристофер. Но голос едва ли не приказывал.

– Хватит! Это не нужно!

«Я сам не хочу!» – хотелось закричать, но только больнее стало дышать, но он поймал себя на твердой мысли: «Кристоферу ничего не грозит. И он, и Мари в безопасности». Постепенно щит потух, а боль перестала быть такой обжигающей.