Страница 6 из 14
Да уж… Сурово тут. Лишиться дара из-за какой-нибудь подставы мне не хотелось. А то, что они будут, – как пить дать. Мы с Вэрдом и Сьером переглянулись, подумав об одном и том же.
Но ничего, прорвемся. Назад-то к темным все равно дороги нет. Что у меня, что у Эйслинга… Насчет аристократа не знаю, но если выслали с нами, значит, тоже что-то серьезное.
– Кей, – тихо произнес Вэрд и чуть поморщился, отчего шрам, стягивавший щеку, исказил черты его лица. – Предлагаю временное перемирие. Пока мы с тобой здесь, то не мстим друг другу…
– А мстим всем вокруг, – перебил его кучерявый, чем заставил Вэрда еще больше скривиться.
– Когда они начнут первыми, – закончила я.
– Идет, – согласился меченый.
– Договорились, – кивнул Сьер.
Я открыла рот, чтобы продолжить, но тут громкий голос ректора ударной волной прокатился по залу:
– Кейси Даркнайтс, Сьер Эйслинг и Вэрд Грэйном. Поднимитесь на сцену. – И пока мы шкандыбали к оной, Тумин отчеканил: – Попрошу запомнить, адепты, это наши гости… – выделил он последнее слово особо.
«А не учебное пособие для отработки боевых заклинаний», – так и вертелось на языке. Но я сдержалась. Все же ректор лучше меня знал собственных подчинен… в смысле адептов. И если посчитал, что нужно, чтобы они увидели и запомнили в лица студентов по обмену… Значит, надо.
– На этом пока все. Собрание окончено. Все свободны, – отчеканил Тумин и не преминул напомнить, что занятия начинаются через четверть удара колокола, и опоздавших ждут штрафы.
Знать, что именно это за штрафы – карцер или написание реферата, мне не хотелось, но… одно важное дело я не могла оставить незавершенным. И поспешила следом за собравшимся уходить ректором.
– Просите, господин Тумин, – окликнула я его, заставив остановиться и обернуться.
Подлетела к нему и, нацепив на лицо самую милую и очаровательную улыбку, спросила:
– Простите, но вы не могли бы уточнить, кто и как меня обидел?
У ректора дернулась щека. И я его даже понимала: все же утром адептка уверенно заявляла, что знает не только кто первым начал, но и что именно. Не прямым текстом, но… когда клянутся, обычно абсолютно уверены в своих словах. Потому как кара за ложь при произнесении зарока настигает мгновенно.
– До этого мига я считал, что вам это лучше известно, – прямо-таки военным тоном сурово произнес ректор.
– Я тоже так считала. Но оказалось, что у меня слегка неточные сведения…
Ректор прищурился, словно прикидывая: прибить ли меня, наплевав на приказ императора о программе обмена и на скандал, или у него еще наберется немного спокойствия, чтобы меня вынести хоть какое-то время.
И судя по тому, что я была все еще жива, ректор отыскал-таки у себя неприкосновенную заначку терпения. Или просто решил: у детей Мрака логика отсутствует как атавизм и проще дать темным требуемое и не ломать свой мозг, пытаясь понять, что это было?
– На вас пожаловались ваши соседки по комнате. Заявили, что вы на них напали.
– Во сне? – вырвалось у меня. Из всего, что касается соседок, я запомнила лишь дрыгающуюся голую пятку.
– Нет. Наяву, – посуровел (хотя я думала, что дальше некуда) ректор. – По их словам, они успели уже встать с сигналом побудки, когда вы запустили в них сгустком черной магии…
Судя по всему, на моем лице что-то такое отразилось, потому как Тумин кашлянул:
– Напоминаю, Даркнайтс, что не только атакующие заклинания, но и проклятия, и даже благословения, вне занятий запрещены. Как и любое иное нанесение вреда другим адептам…
Та-а-ак, кажется, не я одна читала трактат знаменитой Вивьен Блэквуд о том, как можно отомстить добрым словом. А еще сотворить благое дело и удрать, пока тебя не начали горячо благодарить.
– И в мыслях подобного не было, – на честном глазу соврала я, запуская в сторону ректора волну расположения.
Увы, она ударилась о ментальный щит. И, словно напоровшись на скалу, стремительно схлынула. Кто-то принял к сведению наш утренний разговор и подготовился. Но навряд ли против Эйты такой заслон сработает… А ведь она тут скоро появится. Все же тяжело писать менталисту диплом без своего основного объекта исследования. А я планировала завершить работу! И защитить ее минимум на темный, но желательно на беспросветно-черный диплом. Вот только как бы предупредить об этом господина Тумина, чтобы он меня на радостях не придушил?
Глава 2
Мне, признаться, очень не хотелось бы, чтобы наш с ректором нынешний диалог превратился в мой личный некролог, а последняя глава дипломной стала эпитафией. Но, учитывая нынешнее уравновзбешенное состояние Скалы, заикнись я об Эйте, такой исход разговора оказался бы самым вероятным.
Ректор меня тут же закопал бы. Вместе с белочкой. И плевать, что под ногами сейчас два этажа перекрытий (каменных!) и подвалы. Его бы это не то что не остановило, даже не смутило. Прикопал бы, и все, – столько сдерживаемой силы и яростной злости сейчас исходило от Тумина. И эти эмоции буквально пропитывали воздух.
Я его откровенно раздражала. Тем, что являлась дочерью Мрака. А еще и тем, что была попытавшейся использовать на нем свой дар менталисткой.
К слову, телепатов даже сами темные не любят, что уж о светлых-то говорить. Благо мой дар среди детей Бездны очень редок, а у соседей я и вовсе не слышала упоминания об оном… Именно поэтому вчера вечером, перед заселением в общежитие, в ректорате здешней академии, глянув на мою специализацию, только хмыкнули. И, шлепнув зачарованной печатью по обменному свитку, распределили на факультет боевой магии. Дескать, тут год проучишься, а на защиту диплома вернешься к себе в Трейгор…
За лучшее в сложившейся ситуации было бы безмолвие с моей стороны. Вот только темные не умеют молчать. Разве что помалкивать. В чем разница? Помалкивают чаще всего с ехидным видом. Что я и сделала, решив сказать Скале об Эйте никогда-нибудь!
В смысле если удастся провести исследования без огласки – то «никогда», если попадусь – то «нибудь».
С этими мыслями я мило улыбнулась Скале. Тот явно что-то начал подозревать, потому как нахмурился, напомнив мне одного архидемона на практикуме по экзорцизму.
Помнится, я тогда вместо того, чтобы изгнать поселенца, выбив его из тела магическим хуком, начала вести с сущностью Мрака задушевную беседу. В смысле такую, за которую выходцу Бездны захотелось меня придушить. И под конец сеанса психоанализа желание это стало у рогатого столь велико, что он самоизгнался из несчастного смертного только лишь ради того, чтобы меня прикончить. Но не смог.
Я оказалась сногсшибательным магом. В смысле сшибла демона с ног на полном ходу, еще и протащила арканом до пентаграммы, в которой и заперла. Так вот, этот выходец бездны точно так же на меня смотрел через силовой заслон. Хмуро, пытаясь понять, как и где он со мной прокололся. К слову, потом он пару раз, когда я проваливалась в Бездну, пытался меня прикончить и отомстить. С фантазией так пытался. Я оценила. И как итог – мы стали не то чтобы приятелями, но хорошими и верными врагами, почище, чем иные – друзьями. И ценили друг друга. Потому как достойного противника еще попробуй найди.
– Что-то еще, адептка Даркнайтс? – напомнил о себе ректор.
Я лишь замотала головой.
– Тогда бегом на занятия. Здесь вам не Трейгор. Мы не терпим опозданий и пропусков!
Я намек поняла и, коротко попрощавшись, помчалась сначала в общежитие за вещами, а затем и на занятие, которое вот-вот должно было начаться. Увы, комната была пуста. Да и времени у меня на то, чтобы разобраться с соседками, пока не было. Но это не значило, что остыну и не буду мстить. Нет. Это лишь говорило о том, что моя вендетта будет более изощренной.
С холщовой торбой, перекинутой через плечо, я влетала в аудиторию ровно за миг до удара колокола. Пробежала взглядом по партам, выискивая свободное место, и чуть не выругалась. Вот скажите, как честной темной держать обещание «не попадаться на глаза» одному полукровке, если этот самый тип учится в одной с ней группе?