Фоторужье

Лета попала пальцем в то место, где я порвался, воюя со стенкой.

– Жопа ты с волосами! Говно раздавленное! – завопил я.

Через минуту я был невредим.

– Как это случилось? – спросила она.

– А то ты не знаешь? Давай спать.

– Ты мухлюешь.

– Нет. Давай спать.

– Мы и так во сне. – Она повалилась, как от хлороформа.

– Вот и спи.

Сам я спать не мог. Сидел над Летой: ребеночек после горьких слез и криков. Будто ничего не было. А мне теперь несколько дней не спать, пытаясь замедлиться и сжать покадровую память в глубинное понимание природы вещей.

Хуя замахнулся!

Я ходил по квартире, мычал басовую ноту. Кот шарахался по углам. Лета свернулась как младенчик, а я не мог лечь рядом, так хорошо она спала, дура психованная. Я любил ее, но не во всю силу, я не был готов принадлежать маленькой девочке с замашками монстра. Она чувствовала, что я всего лишь аферист-полукровка. Рано или поздно ее гнев обратится против меня на все сто процентов. На полу валялась калимба, я уселся над своей бабенкой и забренчал примитивную песенку, замедляя скорость ударов в минуту, успокаивая сердце в ожидании нового дня и еще одного маленького безумного приключения.

3. Прогресс и кал

Хорошо было вечером и ночью с Ж., до некоего момента. Обнимались, закидывали друг на друга ноги-руки, говорили ласковые вещи, что говорят только в первые дни после полного приключений запоя. Похоть и страсть в этих отходняках открывают новые границы, а звон нежности обретает глубину и полифонию. Смотрели сериал «Клан Сопрано», плакали и смеялись. Все не мог надышаться ее кожей, ощупывал волосы и спрятанные в них уши. Но позже, когда уже отложили ноутбук и укутались в одеяло, Ж. напомнила:

– Ты завтра установишь фотошоп. На свой ноутбук. Ты не забыл?

– Не забыл. Пункт номер три. После поликлиники и массажа, аккурат перед встречей с Тиссераном. Я обязательно постараюсь… Или, может, давай возьмем оба ноутбука? Они же не такие тяжелые.

– Ты меня дрочишь за каждую лишнюю вещь! Берем только самое необходимое! Ноешь из-за своих коленей, и тут мы берем еще один ноутбук? Не видишь тут противоречия, а?

Ж. вдруг начала плакать:

Как так можно, я же тебя выхаживала, делала афиши и рисунки, пыталась есть по твоей диете, покорила самую красивую промоутершу в мире, с тобой соблазнила ее, а ты мне фотошоп этот идиотский не можешь поставить, вносишь его в список после встречи с Тиссераном, с которым вообще встречаться не надо по большому счету!

– Да хорошо, хорошо, хорошо! Тем более перед встречей с ним! Ты все переврала!

– Да ты так говоришь об этом.

– Хорошо, хорошо, хорошо!

Залез в ночи с ногами на табурет. Закурил сигарету, оставшуюся от гостей. От страха трясло, реальность ходила кругами, бесы ночи веселились во тьме. Паническая атака на четверку по десятибалльной шкале. Ладно, вспомнить бы, какая иконка – торрент-клиент, открыть «эпсторрент» в браузере (наверняка даже сохранен в закладках), найти версию, совместимую с macbook air 2020 на чипе m1, прочесть инструкцию и следовать ей. Простейшее дело, когда ты в форме.

Комната шептала, что фотошоп все равно не встанет. Предметы интерьера: старые стулья, картины и фотографии на стенах, шторы и расстроенное пианино – недоумевали над процессом установки среди ночи.

Треть сигареты, затошнило, Ж. встала рядом, чтобы докурить бычок. Пустая форма «прогресс» начала наполняться цифровой жизнью. Пошло-поехало.

За шесть минут установки футболка промокла насквозь. Выбритая макушка нагрелась и, остывая, мерзла в луже липкого страха. Выключил ноутбук. А вдруг он не включится?

– Чего мы ждем?

– Хочу дать ему отдышаться.

Прости нас, идиотов, дорогой властелин мира, – открыл крышку, запустил ноутбук. Вот оно, надкусанное яблоко, вот он, фотошоп, создал проект, закинул фотку.

– Ну все, работает же?

– Прости меня за мой страх.

– Это ты меня прости, что заставила!

– А с чего это она самая красивая в мире? Это ведь ты.

Ополоснулся. Легли на пол, почему-то так решили той ночью. Ну прости, и ты прости, прости, и ты прости, прости, ладно, еще раз прости. Мне же в больничку завтра, волнуюсь.

Последнее, что Ж. пробормотала:

– А мне уже снится дурацкий сон, что мы снимаем кино, как сын Байдена приехал учиться в русскую школу. Ой, он уже умер.

На этих словах и сам умер.

Встать было очень тяжело. Но когда еще получится? Раз уж взялся обследоваться, нужно это доделать. Потом придется уехать, и три недели будет не до этого.

Выпил стакан воды, спустился, и вот она – Петроградка. А приятно! Морось, свежесть, осень, не так много людей. Проверил, точно ли оба направления лежат в кармане: вот они, на кровь и копрограмма, сложены аккуратно. Вернул их во внутренний карман красивого бирюзового бомбера. Больница хороша, более-менее опрятна, корпусов много. Пришлось дать страховой липовый адрес, чтобы прикрепили к данной поликлинике, до этого уже пробовал три в Петербурге. Обычно, пока к врачу попадешь, уже вылечишься голодовкой или забудешь недуг. Но на этот раз недуг не проходит.

Очередь в аптеку. Купил бахилы и баночку для кала. Такая она теперь, ложка как бы вырастает из крышечки. Вспомнил, что последний раз сдавал говно двадцать семь лет назад в пригороде города Кемерово. Сонным утром над унитазом при помощи спички отламываешь небольшой кусочек говна и кладешь в коробок. Перед школой идешь по морозу, думаешь: как ты там, коричневый дружок, не заледенел ли?

Ба-а-а.

Анализ крови приняли быстро, почти безболезненно. Поблагодарил их максимально сердечно и пошел к окошку лаборатории, там взял резинку. Чтобы сразу, уже в туалете, с ее помощью прижать направление к банке, укутать ее так, чтобы никто, не дай бог, не увидел смущенного коричневого пассажира через прозрачный пластик. Вошел в кабинку после мужчины в халате. Шпингалет еле функционирует, повозившись, удалось-таки закрыться. Зеркало, раковина, и вот, собственно, унитаз. Туалетной бумаги тут нет. Зато есть марлевая маска в кармане, взял на всякий случай – в больницах еще отдают дань коронавирусной моде, хотя уже не особо требовательны.

Возникла проблема: за последние годы в ходу почти не осталось унитазов, в которые вы срете на специальную платформу, пролет, как между этажами в подъезде. В детстве еще недоумевал, зачем говну эта остановка? «Вдруг драгоценность уронишь», – ответил отец. Ну и вот, теперь ты доволен? Батончик прыгнет в воду и будет там бултыхаться. И что же делать с этой ложечкой? Пихать ее себе в зад? Каждый, видимо, тут рассчитывает на свои творческие способности, выкручивается как-то. Наверное, наименее брезгливые хватают свой продукт голой рукой.

Взобрался на корты – сбросил бойца. Нулевенький вариант: плотный, цельный, после такого и вытирать нечего, так что не может быть и речи, чтоб насиловать свое очко этой ложечкой. Хорошо, что анализы сдаются натощак: подавляя холостой рвотный позыв, закатал рукава своего красивого бомбера. Наклонился, запустил руку в это маленькое прозрачное озеро и марлевой маской прижал каловую конфету к бортику. Вторая рука с ложкой уже наготове. Коричневый заключенный в капсуле и готов к этапу!

Долго мыл руки, глядя на себя в зеркало, прежде чем покинуть кабинку.

Как внимательный читатель мог заметить, здесь скорее два этюда, и связь между ними на первый взгляд может показаться надуманной. На что автор ответит, что эта связь – важнейший вопрос: «Существует ли прогресс?» Изменилась ли жизнь и само время за последние четверть века? И «да», и «нет». Установить программу, даже такую сложную и профессиональную, стало очень просто, гораздо легче. В нашем случае даже в ночи и тревоге справился среднепродвинутый пользователь. А вот в случае с говном, с калом, с его сдачей в поликлинику – если и есть какая-то динамика, то скорее в сторону Средневековья.