Страница 8 из 14
– Лабораторный шкаф, куда вы сложили документы, не предназначен для бумаг. Верните его в лаборантскую, пожалуйста. В течение года практики он мне еще пригодится.
Ответом мне стал тихий скрежет зубов. Здесь я уже не рискнула дважды испытывать судьбу и вышла.
Глава 4
Дайрел
Я с тихим рыком бросил на стол личное дело. Меня раздражало все! Полермут, участок, который проще снести и отстроить новый. Подчиненные один другого краше. Пенсионер на жалованье, желторотый парнишка, который даже в академии магии не учился, и девица-практикантка. Последняя беспокоила меня больше всего. Вроде не красавица, но лицо живое, интересное. Притягивает взгляд. А запах… На этот раз помимо яблока и корицы я уловил теплый аромат ее кожи. И вот стоит совсем молоденькая девчонка, отчитывает меня, а я думаю о том, что хочу уткнуться носом в ямочку за ее ухом, будто глупый щенок! Но самое удивительное не это. Подумаешь, физическое влечение. Я могу держать себя в руках. Куда больше меня пугает, что вместе со всем выше перечисленным я не прочь эту Анику Торвуд придушить.
Из груди вырвался стон, подозрительно похожий на скулеж. Свалилась же ведьма на мою голову! Ей что, в Полермуте медом намазано? Причин, по которым она, как клещ по весне, вцепилась в свое назначение, могло быть немного. Возможно, здесь живут ее родственники или, что более вероятно, она приехала вслед за ухажером. Мало ли кого еще академия прислала на практику в Полермут.
Я попытался подвести итоги. Быстро избавиться от Аники не получилось. Время тикало. Если не считать сегодня, осталось еще четыре дня, в течение которых она может передумать и укатить обратно. Я собирался создать для этого все условия. Ну а если она напортачит… Тут уж своего шанса не упущу. Прикрывать не стану. Вылетит Аника Торвуд из Полермута, как пихт из бездны.
Немного успокоившись, я снова взял со стола личное дело практикантки. Полистав его, нехотя признал: оценки неплохи, в том числе за практические экзамены, но опять же… Девица в полисмагии. От нее будут одни проблемы. Здесь нет старшего эксперта, который смог бы контролировать ее действия в лаборатории и всему обучить. Я на эту роль совершенно не годился. Какой из меня наставник? Нет. В отделение нужен мужчина.
Время близилось к обеду. Из-за пропущенного завтрака есть хотелось неимоверно. Острый нюх уловил запах выпечки из соседней комнаты. Решив выпить кофе, я повесил на спинку стула китель и вышел в коридор.
В кабинете детективов нашелся остывший чай, остатки клубничного пирога и странно пахнущие пирожки с капустой. Хотелось мяса. Желательно с кровью. Поморщившись, я плеснул себе в чашку чай – лучше чем ничего – и пошел смотреть, как выполняют мои поручения два горе-сержанта.
Терренс приводил в порядок приемную. Рональд разбирал документы, чтобы после отнести их в архив. Оба справлялись с поставленными задачами, пусть и без особого энтузиазма.
Вспомнился один момент, который я забыл уточнить.
– Старший сержант Роберт Лойд когда должен выйти на смену?
Терренс и Рональд одновременно оторвались от своих дел и посмотрели на меня. Выражение их лиц насторожило.
– Видите ли, старший лейтенант, – начал Рональд, – он уже никогда не выйдет на работу.
– В смысле?
– Роб умер, – с прискорбием сообщил он.
– Что? Когда? – растерялся я.
– Года три назад, – ответил Рональд, отводя взгляд.
В приемной повисло молчание. До меня медленно доходил смысл сказанного старым полисмагом.
– Хотите сказать, мертвый сотрудник три года числится в штате участка и три года получает жалованье?! – взорвался я.
– Простите, – сдавленно произнес Терренс и, позеленев, выбежал на улицу.
Я уткнулся лицом в ладонь. Бардак. Какой же здесь творится бардак!
Снаружи доносились гортанные звуки. Младшего сержанта выворачивало наизнанку.
– Господин Кэмпион… То есть старший лейтенант… Мы эти деньги не крали. Вы не подумайте, – принялся поспешно оправдываться Рональд. – Жалованье получала Молли, вдова Роба. Она в благодарность раз в неделю приходит сюда прибираться. Иногда реже… Если дети болеют. Последний месяц все по очереди ветрянкой переболели, и она не успевала зайти. Обычно тут чище. По крайней мере, в приемной. Вот.
– И кому в голову пришла эта прекрасная идея?
– Ну… Оно само собой как-то вышло. Господин Чессер сначала все забывал документы оформить, а потом… потом мы перестали ему об этом напоминать, – признался Рональд. – У Лойдов семья большая. Трое детей, больные старики-родители, и все на Молли остались.
– Если так, почему пенсию вдове офицера не оформили?
– Пенсия маленькая, старший лейтенант.
– Ясно, – процедил я. – Оставлять мертвые души на балансе полисмагии нельзя. Пригласите госпожу Лойд завтра в участок.
– Будет сделано, – приуныл Рональд.
– Пока помню, – я достал из кармана несколько монет. – Сделайте еще три комплекта ключей, для каждого из нас. И чтобы больше никто ничего не оставлял под ковриком. Я не потерплю здесь проходной двор.
Старший сержант кивнул. Терренс тем временем вернулся в приемную. Присев на один из старых потертых стульев, он обнял руками живот и согнулся. Выглядел парень ужасно.
– Простите, но мне надо к целителю, – простонал он.
– Эвано как тебя прихватило, – присвистнул Рональд. – Чем же ты так отравился?
– Не знаю, я только один пирожок съел со стола…
– С капустой? – уточнил я, припомнив, что они показались мне подозрительными.
Вместо ответа Терренс снова вылетел на улицу.
– Пироги испорчены. Их нужно выкинуть. Кто вообще принес в участок эту дрянь? – с нарастающим раздражением спросил я.
Рональд молчал, стараясь смотреть куда угодно, только не мне в глаза. Из подсобных помещений показалась Аника. Волосы забраны в пучок и заколоты карандашом. На щеке то ли пыль, то ли сажа. Рука дернулась стереть грязь, но я вовремя себя одернул.
– Что-то случилось? Там, кстати, пирожки с капустой. Никто не хочет? – спросила она, улыбаясь.
А лисьи глаза настороже, следят за моей реакцией. Почву прощупывают. Небось гадает, ведьма, отошел я после нашего разговора или нет.
– Один уже наелся пирогов, – сказал я. – Терренс на улице. Отведите его в лечебницу, потом возвращайтесь в участок. Без еды. Не хотелось бы лишиться еще и старшего сержанта Фанфера.
Ее личико побледнело. Я почувствовал укол совести. Следовало помягче с ней говорить. В конце концов, моя задача отправить Анику обратно в академию, а не довести до слез. Слова извинения застряли в горле. Она выбежала на улицу. Через окно я увидел, как девушка уводит Терренса.
По пути в кабинет мое внимание привлекла приоткрытая дверь в лабораторию. Я заглянул внутрь. Судя по венику и мешку с тряпьем, практикантка не теряла времени даром и приводила кабинет в порядок. Старый кожаный ридикюль стоял на полу рядом с маленькой дырой в стене. Неужели Аника хочет, чтобы его мыши сожрали?
Я взял ридикюль. Он оказался подозрительно легким. Потряс – тишина. Будто внутри ничего нет. Если так, зачем практикантка везде его таскает, словно там все ее сбережения? Еще в магобиле я обратил на него внимание. Всю дорогу там что-то булькало.
Может быть, Аника Торвуд не так проста, как кажется, и перевозит запрещенные зелья? Тогда судьба подкинула мне шанс избавиться от практикантки куда быстрее, чем я смел надеяться.
Поставив подозрительный предмет на край стола, я начал всерьез раздумывать над тем, чтобы проверить содержимое. Рыться в чужих вещах, конечно, некрасиво, но у полисмагов своя мораль. Мы проводим обыски и досмотры. Редкий случай, когда владелец не против вторжения в свое личное пространство. Не всегда у нас есть на руках официальное разрешение. Пока бюрократическая система рассмотрит и пережует запрос, преступник уйдет. Приходится верить чутью и рисковать. Мое же чутье утверждало: в сумке находится нечто незаконное.