Страница 7 из 85
Теперь я чувствую себя виноватой. Я ненавижу лгать ему. Но я не могу сказать ему правду. Может быть, я когда — нибудь расскажу ему. В его письме, например.
— Ну, без обид, но я все равно больше не хочу, чтобы она была в моей жизни. Лиз была матерью, которой у меня никогда не было, сколько я себя помню.
Да, Лиз Марш, новая мать Аарона. Та самая, кто разрушила брак моих родителей. Но, эй, мой отец любит её, и она, конечно, любит его, так что я рада за них. И за Аарона.
— У тебя была мама, пока тебе не исполнилось пять, — напоминаю я ему.
— Почти пять, — поправляет он. — Но да, наверное. А потом она оттолкнула меня, как будто я вообще ничего не значил.
Шестнадцать лет назад наши родители решили развестись. И как бы то ни было, все делится пополам, когда развод не проходит мирно. Дом пришлось продать, деньги за него разделили пополам. Все вещи до единого были проданы, а деньги разделены пополам.
Их дети. Тоже разделены.
Они подумали: «хорошо, что у нас двое детей, даже близнецы. Так будет проще.» Один достался моему отцу, другой — моей матери.
— Лили останется со мной. Она девушка. Ей нужна её мать. Ты можешь забрать мальчика, — сказала она. Мне было всего пять, но я помню её слова так, как будто она сказала их вчера. Это стало ударом ножом в моё сердце. — Я не разрешу ей никаких контактов с тобой или Аароном. И Аарон, возможно, тоже никогда не свяжется со мной. Теперь это твоя половина, твоё обязательство. Пути назад нет.
Я думаю, что после этого я ненавидела её долгие годы. Но мне было пять, ну, четыре, но скоро исполнялось пять. Я не понимала, что происходит. Все, что я знала, это то, что я никогда больше не увижу своего брата.
Так что каждое воскресенье папа встречал меня там вместе с Аароном. Некоторое время мы катались на коньках, потом перекусывали, прежде чем он вёз меня обратно на каток, чтобы моя мама могла приехать и забрать меня.
Когда я стала старше, я привыкла лгать своей матери о том, где я буду проводить ночи. Я бы сказала ей, что иду в гости к другу, хотя на самом деле я ехала погостить к своему отцу и Аарону на выходные. Это были самые весёлые выходные, которые мне довелось провести.
И моя мать никогда не узнает об этом.
Если бы она действительно догадалась об этом, я бы не хотела знать, что бы она сделала с моим отцом.
— Как ты думаешь, она когда-нибудь жалела, что не оставила меня в своей жизни? — спрашивает Аарон.
Небольшое количество слов, но от них у меня разрывается сердце. Ответ — нет. Мама никогда не жалела, что повернулась спиной к своему сыну. После того дня она даже ни разу больше не подумала о нём. Она не хранила фотографий, не говорила о нём со мной, даже не упоминала о нём другим людям.
— Нет.
Я знаю, что это причинит ему боль, но я не могу продолжать лгать своему брату. Он милый, он не должен цепляться за неё, когда у неё явно нет намерений встречаться с ним или приглашать его в свою жизнь. Он заслуживает лучшего. Лиз — лучше…для него.
Двери в «Клэр» открыты. Обычно я бы не обратила внимания на то, кто входит, но, когда входит та же самая мускулистая фигура с катка, я не могу не пялиться.
Он здесь. Что, чёрт возьми, он тут делает?
Колин подходит к нашему столику, не сводя с меня глаз, прежде чем сесть рядом с Аароном. Его рука находит затылок Аарона, хватает его, слегка сжимает, прежде чем отпустить.
— Как дела, Лилибаг? — Колин кивает мне головой.
Он прочитал его. Я просто знаю, что он это сделал. Колин раньше не знал моего имени, поэтому он проверил, есть ли оно в блокноте. Следовательно, он выяснил моё имя, прочитал остальное, сдал меня Аарону и теперь… что теперь? Он здесь. Почему он здесь? И почему мой брат не кричит на меня за то, что я хочу умереть?
— Ты бы предпочла, чтобы я называл тебя маленькой леди? — спрашивает он.
— Как насчёт Лили?
— Ничего не поделаешь, Лилибаг.
Я испустила вздох. И чтобы избежать его пристального взгляда, я теперь смотрю на свои пальцы под столом. Я играю с кольцом на безымянном пальце своей левой руки. Это случается только тогда, когда я нервничаю. Почему я начала нервничать?
Аарон стонет, закрывает глаза, чтобы успокоиться, и делает несколько глубоких вдохов. Я просто знаю, что он изо всех сил старается не схватить нож и не пырнуть им Колина.
— Никаких свиданий, чувак. Она мне как сестра.
Я и есть его сестра.
— Так в чем же тогда дело?
— А что должно быть? — спрашивает Аарон в ответ.
Мы с Аароном договорились никогда не говорить ни слова только потому, что не хотим рисковать тем, что наша мать узнает, что мы учимся в одном колледже. Мы делали то же самое в старших классах и начальной школе. Мой отец позаботился о том, чтобы моя мать никогда ничего не узнала.
— Вы что-то вроде пары?
— Чёрт возьми, Картер, — ругается Аарон. — Мы с Лили не пара, и мы никогда не будем вместе.
— Так что же, чёрт возьми, происходит между вами двумя? Ты сказал мне, что я не могу даже прикоснуться к ней, так что должно быть что-то.
О да, это тот старший брат, которого я помню. Аарон никогда не хотел, чтобы кто-то из его товарищей по команде «залез ко мне в штаны» — это его слова, а не мои. По крайней мере, не после той катастрофы в старших классах.
Он всегда защищал меня. Всегда следил за тем, чтобы парни, с которыми я была, не были какими-нибудь преступниками.
Раньше мне было так трудно даже быть с кем-то, потому что, кем бы я ни интересовалась, он никогда не мирился с намерениями Аарона в отношении меня. Вот почему единственные парни, с которыми я когда-либо встречалась, были вымышленными.
— Просто оставь её, ладно? Я требую.
— Отлично, тогда я не вижу смысла, почему я не могу трахнуть её, — говорит Колин, а его глаза не отрываются от моих. Аарон прижимает ладони к лицу, проводя ими вниз по лицу с очередным стоном.
— Ладно, хорошо. У тебя с ней нет отношений, но она избранная, понял. Я буду держаться подальше, — Колин подмигивает мне и встаёт со своего места. Он подходит к другому столику и садится.
Я даже не удивляюсь, когда вижу, что столик, за которым он только что сел, не был пустым. Колин Картер сейчас сидит с двумя брюнетками. Может быть, брюнетки в его вкусе.
— Твой друг отвратителен, — говорю я Аарону. Он кивает головой в знак согласия, наблюдая, как Колин флиртует с очередной девушкой.
— Но и ты тоже. Ты делаешь в точности то же самое.
— Мы не будем обсуждать мою сексуальную жизнь, Лилс.
— А мы и не обсуждаем. Я просто констатирую факт.
— Неважно. Скажи Уинтер, чтобы она зашла попозже, — говорит Аарон и встаёт. Он достаёт немного денег из заднего кармана и кладёт их на стол. — Мне нужен хороший трах после этого.
— Фу, Аарон! — он засмеялся и ушёл.
—♡—
— Лили, я серьёзно, Аарон ненавидит меня! — расстроенно жалуется мне Уинтер. И как драматичный человек, она драматично падает на мою кровать, с тыльной стороной руки, прижатой к лбу, и всё такое. Она та ещё королева драмы.
— Аарон не ненавидит тебя. У него просто был плохой день, — успокаиваю я её.
Я не уверена, любил ли Аарон её когда-нибудь по-настоящему. Я бы не стала винить его, если нет. Но для Уинтер это будет чересчур.
— Но я должна быть той, с кем он хочет поговорить, Лилс.
Да, если бы они встречались, возможно.
— Он никогда не говорит о себе. Он даже не хочет, чтобы я встречалась с его родителями. Это так утомительно.
— Тогда почему ты торчишь здесь? Ты всегда ухватываешься за следующую возможность потрахаться с ним. Он зовет, и ты начинаешь убегать
— Я люблю его. Ты этого не поймёшь, но я действительно думаю, что он тоже меня любит. Слезы покатились по её щекам.
— Любовь не должна быть столь тяжёлой ношей, Уинтер. Если тебе приходится бороться за то, чтобы он любил тебя, тогда, возможно, оно того и не стоит, — говорю я ей. Она молчит. Единственные звуки, доносящиеся из Уинтер Варли, — это лишь рыдания.