Любовь по его правилам

В результате она настолько взбесилась из-за собственного безволия, что ощутила приступ особенной безрассудной отваги. Хотя злилась Даниэла на себя, у неё это обычно выливалось в желание разобраться со всеми, кто раздражал её, и на данный момент этими всеми были её одноклассники.

Так как настроена Даниэла была решительно, то она, недолго думая, бросилась к кабинету биологии, пока весь её запал не испарился. До цели оставалось всего несколько десятков шагов, когда Даниэлу схватили чьи-то руки.

— Ты что творишь? — возмутилась она, увидев Феликса.

— Разве ты не знаешь, что бегать по коридорам запрещено уставом школы? — спросил он в ответ. — В качестве наказания ты будешь обездвижена до конца перемены.

— Пусти, у меня важное дело! — громко сказала Даниэла и забрыкалась.

— Если ты и дальше будешь нарушать дисциплину, я отведу тебя к завучу.

В том, что Феликс на это способен, она даже не сомневалась, поэтому затихла, но демонстративно сложила руки на груди и отвернулась в сторону. Просто так забыть про их ссору Даниэла не собиралась, поэтому делала вид, что очень рассержена, и ничего не говорила.

— Даниэла, хватит дуться, — сказал Феликс. — Прости за вчерашнее.

Кроме неё извинений от него не получал, наверное, никто и никогда, поэтому его слова звучали вдвойне удивительно. Даниэла и не ожидала, что он сдастся так быстро и даже начала сомневаться, что выиграет спор с Максимом, однако всё складывалось как нельзя удачнее. И дело было даже не в том, что Феликс просил прощения, а в том, что он, кажется, начинал что-то понимать. Впрочем, так просто мириться с ним Даниэла не намеревалась.

— Ты серьёзно считаешь, что можно наговорить мне всякого, а потом просто извиниться и всё? — спросила она.

— Нет, — ответил Феликс и вздохнул. — Вообще-то я вчера весь вечер потратил на то, чтобы понять, почему ты обиделась.

— Тебе серьёзно понадобился целый вечер, чтобы понять это?

— Да.

Даниэла уставилась на Феликса, но по нему было видно, что он не шутил и не врал. То, насколько ему тяжело было разбираться в чувствах других людей, не могло не поражать, но, с другой стороны, для него, наверное, это было что-то вроде подвига. Своё время Феликс тратил только на важные, на его взгляд, дела, и он ни за что бы не стал посвящать несколько часов обдумыванию чьей-то обиды, если бы от этого не зависела его жизнь.

Не оценить подобную жертву Даниэла не могла, но это так не вязалось с его образом, что она не выдержала и засмеялась, уткнувшись носом в его грудь.

— Так и быть, я тебя прощаю, — сказала она. — Но мне придётся потребовать с тебя моральную компенсацию.

Ничего не объясняя, Даниэла резким движением ослабила узел его галстука, стянула его через голову и сжала в руке.

— Только не говори, что ты собираешься кого-то им придушить и выставить виновным меня, — усмехнулся Феликс.

— Нет, он будет моим оберегом, — заявила она. — Я должна сейчас во всём признаться своим, и, если они увидят его на мне, не рискнут меня тронуть, потому что все знают, что он твой.

— Или, наоборот, тебя убьют до того, как ты договоришь. Поверь, у многих тут со мной не самые лучшие ассоциации.

— Тогда ты за меня отомстишь, — сказала Даниэла и направилась к кабинету.

— Только если пострадает мой галстук, — бросил ей вслед Феликс.

Хотя произнёс он это шутливо, Даниэла всё равно обернулась к нему и показала язык, но потом не выдержала и улыбнулась. Перед входом в класс она остановилась, надела на шею свой трофей, который как нельзя кстати подходил под её платье с белым воротником, и сделала глубокий вдох.

Из-за того, что Феликс её остановил, Даниэла уже успела растерять всю решимость, и от былой храбрости не осталось и следа. В добавок ко всему все одноклассники были слишком увлечены новым обитателем живого уголка и пропустили её появление.

В кабинете биологии постоянно водилась разная живность, большей частью рыбки и всякие грызуны, но в этот день коллекция пополнилась клеткой с кроликом. Он оказался здесь на передержке буквально на один день, и от этого интерес к нему только возрос, но он сам, наверное, не радовался своей популярности.

— Хватит так орать, вы его пугаете, — рявкнула одна из девушек, и от звуков её голоса бедный кролик ещё сильнее забился в угол клетки.

Разглядывать несчастное животное Даниэла не захотела, потому что ей вспомнилось, как Феликс сравнил её с ним, и от этого ей стало особенно жаль эту зверушку. Даниэла точно так же находилась в клетке под внимательным и изучающим взглядом Феликса, и не до конца верила, что ей удастся из неё сбежать, поэтому у неё с кроликом возникла своеобразная солидарность.

К счастью, вскоре вернулась учительница и быстро разогнала всех по своим местам, а заодно установила приемлемый для кролика уровень шума, объявив итоговую контрольную. Первый раз в жизни Даниэла была этому рада, так как могла спокойно сидеть в тишине.

Сама не замечая того, она перебирала пальцами галстук и наблюдала за тем, как ветер подхватывает пушистый снег и кружит его в воздухе. Шла предпоследняя учебная неделя, и, хотя впереди ждала ещё целая гора проверочных и самостоятельных работ, никому до этого уже не было никакого дела. Мишура, которая поблёскивала на занавесках и стенах, звёздочки из фольги под потолком — всё это совсем не настраивало на учебный лад и лишь заставляло мечтать о приближающихся каникулах. Даже учителя уже не лютовали так, как обычно, и сквозь пальцы смотрели на тех, кто списывает.

Этим Даниэла незамедлительно воспользовалась, скатав часть вопросов из телефона, но на несколько ответила самостоятельно. Во-первых, она не хотела вызывать подозрения чересчур идеальной работой, а во-вторых, её не радовала перспектива выглядеть недалёкой на фоне Феликса.

При мысли о нём Даниэла снова схватила галстук и поднесла его к лицу. В нос ударил знакомый и приятный аромат чего-то свежего и немного резкого, и она закрыла глаза, вспомнив прикосновения его губ.

— Денисова, что с тобой? — с издёвкой спросил староста. — Окончательно тронулась умом?

— Нет, — ответила она и сильнее прижала галстук к носу. — Просто от тебя воняет тупостью.

Перенести такое оскорбление староста не смог. Сначала он нахмурился, но тут же придумал ответную месть и поднял руку.

— Наталья Евгеньевна, а Денисова списывает, — сказал он.

— Чего? Неправда, я сама всё делаю, а вот он списывает!

Началась традиционная для них ссора, которой одноклассники только порадовались, так как в это время можно было в открытую скатывать что угодно. Учительница уже привыкла к такому, поэтому спокойно выслушивала взаимные обвинения.

— Достаточно, — наконец произнесла она. — Если ваши любовные драмы не могут подождать до перемены, отправляйтесь к завучу.

Все в классе захихикали, представив саму возможность такого союза, а староста замолчал, но ясно было, что продлится это недолго. Даниэле же не терпелось оставить за собой последнее слово в этом конфликте.

— Что, староста, влюбился? — шёпотом спросила она и злорадно захихикала.

— Я не настолько тупой, чтобы влюбиться в тебя, — прошипел он в ответ и вернулся к контрольной.

«Слышал бы это Феликс», — подумала Даниэла и усмехнулась.

Долго терпеть присутствие старосты ей не пришлось: буквально через несколько минут учительница начала собирать работы.

— Так, сдавайте мне свои листочки, и уходите с глаз моих, чтобы я вас до следующего года не видела, — сказала Наталья Евгеньевна.

Это предложение было воспринято на ура, и у учительского стола моментально собралась толпа жаждущих побыстрее вырваться на свободу. Даниэла осознала, что все сейчас разбегутся, и она в очередной раз упустит подходящий момент для своего признания.

— Всем внимание! — крикнула Даниэла, встав у двери, чтобы никто не сбежал. — У меня есть важное объявление!

По кабинету пробежал недовольный гул, как это часто бывало, когда приходилось всех задерживать из-за каких-то организационных вопросов. Отступать было некуда, поэтому Даниэла обвела всех взглядом, собралась с силами и быстро выпалила заготовленную речь.