Отражение.

–Я хочу что-то оставить после себя, – произнес он уже спокойно, но все еще как бы глотая слова, – Не просто деньги, а что-то настоящее. Я хочу детей! Ты поможешь ей воспитать моего ребенка, мы хотим с ней детей! – выпалил он.

Я вообще перестал что-либо понимать. Точнее, ушам не верил. Может, я еще не протрезвел? Он всю ночь не спал и уже похоронил себя. Хотя минуточку… каких детей?.. Кто «мы»? Они с Миленой не хотели сейчас детей…

–Осади! – крикнул я с выпученными глазами. – Мы с тобой вчера не обсудили ничего толком, а ты уже похоронил себя! У тебя есть шанс на выздоровление, мы это обсудили!

Обсудили – не обсудили…В моем выкрике никакой логики не было, впрочем, как и в его воплях о детях. Просто я был окончательно сбит происходящим с толку. Вчера мы с ним ничего не обсудили, конечно. Да и нечего особо было обсуждать. Как я и говорил Артуру, я отправил все его медицинские документы знакомым врачам, и предварительные выводы были, мягко говоря, скверные. Один из врачей прямо сказал, что прогнозы неутешительные.

Пятилетняя выживаемость с четвертой стадией, на которую указывал докторишка из клиники Артура, составляет пятнадцать процентов и меньше. Это ужасный прогноз для брата. Пока же главное было – не поддаваться панике. Ах, как логично звучит- то со стороны! Но кто станет осуждать отчаявшихся? Как говорится: отчаяние ведь сродни безумию, а на безумцев не действуют доводы разума.

–Давай дождемся среды, после приема будет ясна стратегия лечения и все будет в порядке. Сейчас не время для суеты.

Артур выругался в ответ и продолжил:

–Ай! Ты не слушаешь! Я не буду лечиться! Все, что мне нужно было, я услышал. Не хочу терять ни минуты! Я не хочу провести оставшиеся полгода под капельницами в палате с умирающими.

–Как не будешь? Слушай, ситуация из ряда вон, но не руби сгоряча, надо все спокойно обдумать.

–Арчи, – сказал очень спокойным, совсем не вяжущимся с предыдущим выкриком тоном, – просто помоги мне. Меня никто не поддержит в моих идеях, я открою все только тебе. Давай сделаем все это вместе.

С минуту подумав, я перестал его переубеждать. Мой хороший друг как-то переболел раком. Я видел, через что ему пришлось пройти. Но, знаете, есть «рак», а есть «Рак». Первый сбивает тебя с ног, угрожает знакомством со всевластной госпожой, которую мало кто захочет видеть раньше срока, но дает уникальный шанс: переродиться. Немного людей я знаю со вторым днем рождения.

Второй же тебя уничтожает в прямом смысле. Убивает медленно, вылущивает изнутри саму твою суть. Ты больше не тот весельчак, которого привык видеть в зеркале, ты не узнаешь высохшего старика в отражении, да и никто не узнает. У тебя нет шанса. Нет времени. Нет будущего. И вот таким ты уходишь из жизни: уже и так давно умершим. Так вот, мой друг прошел ужасный путь своего перерождения через первый вид этой дряни, а Артуру предстоял второй и далеко не героический. Я прекрасно понимал, что его ждет, и вовсе не желал брату такого пути. Причем от изнурительного лечения он в действительности бы просто продлил именно свои мучения, а не жизнь. В такой ситуации я бы выбрал жизнь, в этом я точно уверен. Короткую, но очень яркую жизнь. И ничего бы не сказал своим родным. Никому. Ведь, когда мы умираем, особенно вот так медленно, сильнее страдают те, кто вокруг нас, а не мы.

–Добро. Я с тобой. Выкладывай, что хочешь. Какой план? – сказал я спустя несколько минут молчания. Я его поддержал.

Плана у брата не было. Была идея. Я бы даже назвал ее идеей фикс. Она поднималась им уже давно и не раз и касалась озонотерапии. Только теперь она приобрела совсем другой масштаб. У Артура была мечта об офисе в Москва-Сити, как у любого недалекого менеджера, и «рабочая» идея, как у любого горе-предпринимателя. Реализовать ее казалось очень даже просто. Мне так казалось… Мы четко представляли, что нам нужно и кто нам нужен, но, конечно, как и все зарвавшиеся дилетанты от бизнеса, ничего не просчитывали и не анализировали. Уже на следующий день мы ходили по башням Сити и выбирали себе квадраты. Выбор пал на одну из башень «Города Столиц».

–Эти квадраты подходят! – выпалил Артур, пробежавшись по помещению. – Да, место шикарное, а вид – просто сказка. Эй, ты видел, что там за ванна?! – он был явно счастлив видеть что-то большее, чем мы рассчитывали, за что не придется доплачивать.

– Их тут две! Еще прямо в офисе есть!.. – и он ринулся вглубь без пяти минут наших квадратов.

–Нам надо обсудить некоторые детали… – риелтор Кира мне не внушала доверия, и я старался выудить побольше информации о помещении, но не тут-то было. С самого утра, когда мы проходили по разным этажам и осматривали офис за офисом, она мне не понравилась. Это была среднего роста кареглазая брюнетка. Волосы у нее были завиты в кудри, плавно ниспадающие к плечам. Она была хоть и не очень высокого роста, но, казалось, с чересчур длинными ногами для ее пропорций. Девушка в теле, с острым, цепким и немного надменным взглядом, после которого остается впечатление, что тебя раздели, высмеяли и отправили на все четыре стороны. Она слишком уверенно ходила на каблуках. Точно. Именно это мне не понравилось. «Дайте женщине пару хороших туфель, и она покорит весь мир!» – вертелась у меня в голове цитата. Да, Мэрилин меня предупреждала загодя, я это точно знаю. Но это были только мои впечатления. Артур был от нее в восторге. Деловых людей она цепляла кротостью, разговором строго по делу и безупречным стилем одежды; молодых горе-предпринимателей, как мы, милыми глазками, пышными формами и легким налетом мнимой глупости, так обезоруживающим мужчин. Но я точно знал, что она та еще змея. Не знаю, почему я так за нее зацепился и в чем крылись причины этой мгновенно возникшей антипатии. Время показало, что я был прав.

«Наше» помещение оказалось неожиданно большим. Проход к лифтам был не через лабиринт разных бутиков, как проход к обычным лифтам в башнях Сити, а отдельный, сразу справа от поста охраны на входе. Так мы прямиком попадали на шестьдесят второй этаж и, повернув налево из лифта, могли пройти к большим тяжелым деревянным дверям офиса. Первым, что бросалось в глаза внутри, был улей маленьких, отгороженных друг от друга панелями кабинетов. Перегородки из пластмассы были выстроены вдоль рамы окон в пол, огибающих угол здания под прямым углом и выступающих в роли стен всего крыла. Эти перегородки делили одно помещение в шестьдесят квадратов на шесть почти равных частей; остальные сорок – общая зона.

Наш офис был с отдельным входом. Не очень приметная, даже дешевая на вид дверь скрывала небольшой коридор, ведущий в две комнаты. Первая, сразу налево от входа, была определена нами под личный офис; просторная, в белом цвете, неприметный серый линолеум и окна в пол, как и везде. Дальше по коридору вторая комната делилась на два помещения побольше. Первое из них сразу было определено основным, для озонотерапии; второе, узкое, но неожиданно большое по квадратам, оставлено для остальных нужд. Основное помещение требовало только нескольких звукоизоляционных перегородок и хитрых дизайнерских доработок, перекраски стен и мебели (уже был найден и дизайнер, и определен бригадир с рабочими. Последний вверен риэлтором как надежный человек). Нас все устраивало.

–Черт возьми, здесь вообще целый спа-комплекс вместится! – выпалил Артур, ощупывая взглядом второе помещение.

–Я вас оставлю. Осмотритесь. После я могу сразу подготовить договор аренды, – агент была тертым калачом и уже поняла, что Артур меня и сам «дожмет», эти квадраты были без пяти минут сданы. Она поспешно удалилась, оставляя нас наедине.

–Здесь поставим мини-ресепшен, глубже по коридору…

Я оставил его в полете фантазии, занимаясь бумагами.

За следующую неделю мы успели провернуть уйму дел. Заключили договор субаренды на три и три миллиона в год быстро и напрямую с собственником благодаря посредничеству Киры. Согласовали и наняли дизайнера помещений, которого оставили в творческом полете оформления наших квадратов, дав ему жалкую неделю времени. Загнали бригаду рабочих, начавших в эти же дни такие базовые и грубые вещи, как возведение перегородок между кабинетами и подготовку квадратов для мини-спа (которое Артур все же упросил влепить во второе помещение).