Двойняшки для олигарха

Глава 11

Рафаэль

В первую очередь мы едем с Матвеем к Юле в больницу. Друг остается проверять охрану и смотреть записи с камер со вчерашнего вечера, а я выясняю, куда перевели мою женщину и поднимаюсь в отделение.

Оно уже не так давит на нервы. Светло, ничего не пиликает вокруг, по коридору бродят пациенты и снуют по палатам медсестры то с уколами, то с капельницей.

— Вы к кому? — останавливается одна из них прямо возле меня.

— К Шакировой, — снимаю с вешалки белый халат, накидываю на плечи.

— Так рано еще. Все посещения после десяти, — разъясняет мне пожилая женщина.

— Галина Степановна, пропустите Рафаэля Закировича к жене, — заискивающе произносит женщина помоложе. — Ему можно здесь появляться в любое время. Проходите, господин Шакиров, — показывает мне рукой правильное направление.

Стараюсь не скорчиться от приторности ее улыбки, прохожу к вип палате, у которой выставлена моя охрана. Так что я и без подсказок вряд ли бы заблудился. Не заметить двоих здоровых вооруженных мужиков в черной форме — надо быть совершенно слепым.

Захожу. Юля спит, завернувшись в одеяло. Бежевые жалюзи закрыты и палату наполняет теплый, мягкий свет.

Тихо прикрываю дверь, ставлю стул у кровати, сажусь и смотрю на нее. Запоминаю каждую видимую ссадину или синяк.

Сволочи, посмевшие навредить ей, ответят мне за все. За разбитые губы, за слезы, высохшие на ее щеках, за страх в родных глазах.

Поднимаюсь, подхожу ближе, наклоняюсь и прикасаюсь губами к ее виску. Юля морщится, тихо стонет, разлепляет ресницы.

— Спи, — еще раз быстро ее целую. — Я заеду вечером.

— Раф, стой, — хрипло и устало. — Дети?

— С ними все хорошо. Они тоже под охраной. Переживают. Я дал слово, что вы скоро увидитесь и я буду тебя оберегать. А данное детям слово нарушать нельзя, — улыбаюсь ей. — Отдыхай. Я сейчас переговорю с врачом, а вечером привезу тебе все, что он скажет.

— Я могу им позвонить? Пожалуйста, Рафаэль, — умоляюще.

— Конечно, — достаю телефон, протягиваю ей. — Помнишь номер Светки? А то у меня не записан.

— Да – да, — бормочет, быстро бегая пальчиками по сенсору. Громкие гудки в динамике. Даже я их слышу. — Свет, Света, дай мне Димку и Лину, а, — тараторит Юля, будто не успеет и связь сейчас прервется. — Живая, это главное, — отвечает подруге. — Дай мне деток, — ждет. — Привет, котята, — улыбается и из ее глаз к ушку течет слезинка. — Со мной все хорошо, честно. Мы с вами совсем скоро увидимся. Обязательно слушайтесь тетю Свету и дядю Рафаэля, пока меня не будет. И прошу вас, без ваших шуток. Поняли меня? — старается быть строгой, но у нее это плохо получается.

Они еще немного болтают. Юля возвращает мне теплый телефон. Убираю его в карман.

— Тебе легче? — убираю с ее лица волосы.

— Да, спасибо. Ты узнал, кто меня сбил?

— Есть предположения. Буду плотно этим заниматься сегодня. Юль? — зову после паузы.

— Что? — морщась от боли в теле устраивается немного удобнее. Поправляю ей одеяло.

— Где их отец?

— Бросил нас, когда я была беременной, — кусает сухие губы. — Мне везет на мужчин, которые боятся ответственности.

— Юль, им по пять лет. Мне Дима сказал…

— И что? — нервно вздрагивает. — Только тебе можно было любить одну, а спать с другой?

— Юля! — сжимаю зубы. — Когда мы расходились, я ни с кем кроме тебя не спал!

— Ну значит это я такая плохая. Не удержалась, — цепляет меня и отворачивается.

— Я же узнаю правду, Юль. Это элементарно. Скажи сама. Они мои? Это наши дети, Юль?! — беру ее за руку. Выдергивает и прячет ее под одеяло.

— Еще чего! Это мои дети, Рафаэль. Мои и одного труса, испугавшегося ответственности.

— Я не ответственности тогда испугался! — завожусь сильнее. — За тебя, дуру гордую! Посмотри на меня, Юлька. В глаза мне посмотри. Я никогда не лгал тебе. Никогда, слышишь? А ты сейчас мне лжешь. И я сначала спасу тебя, а потом все узнаю, и мы вернемся к этому разговору, — на эмоциях немного грубо разворачиваю пальцами ее лицо к себе и жадно прижимаюсь к ее искусанным, кровоточащим губам, слизываю с них кровь, снова целую и эта зараза отвечает мне. Плачет и отвечает так же жадно и голодно. Это и есть наша с ней правда…

Меня отпускает.

— Я приеду вечером, — еще один короткий поцелуй.

Выхожу из палаты, осматриваю дежурную охрану у двери.

Из больницы заезжаем сначала к Матвею, он переодевается, собирает необходимые вещи, закидывает сумку в багажник. От него едем ко мне, проделываем ровно тоже самое. На камерах друг ничего подозрительного не нашел. Начальник службы безопасности тоже отчитался, что пока все подозрительно спокойно.

— Куда дальше? — интересуется друг.

— В офис сначала. Потом на свидание с женой.

— Ты это так сказал, что страшно стало даже мне. Не пережести там, она все-таки баба, — пренебрежительно морщится друг.

— Не переживай, эту дрянь я уничтожу морально. Сама все расскажет в конечном итоге, — заверяю его.

— Папочка будет искать, — усмехается ледяное чудовище.

— Так это же прекрасно. Пусть ищет, пока мы копаем под него с другой стороны. Сколько времени нам понадобится, чтобы больно его уронить?

— Наши люди уже скупают акции его компании. Скоро я войду в совет директоров, и мы прижмем его с двух сторон. Осталось провести аудит, посадить Ахметова, и ты закрепишься на рынке, как очень устойчивая самостоятельная бизнес — единица. Папочка не сможет тебя сдвинуть. Кресло в совете директоров добавит нам права голоса, и мы будем диктовать свои условия.

— Звучит отлично.

— Да. Лишь бы нас не слили раньше времени, поэтому надо торопиться с Ахметовым. Эта мерзкая крыса все время что-то вынюхивает.

— Сдает?

— Естественно! — кивает Матвей. — Я даю ему пока ровно то, что надо сливать твоему тестю, но ты же понимаешь, крысы, они такие. Не всегда можно уследить.

— Понимаю, — передергиваю плечами.

Невыспавшееся, немного неадекватное воображение тут же подкидывает картинку, где рожа Ахметова вытягивается в крысиную и обзаводится тонкими полупрозрачными длинными усами. Фу, блин! Еще раз передергиваю плечами. Отвратительно!

Мы разработали этот план даже не год назад, а гораздо раньше. Медленно, очень аккуратно приводим его в исполнение, чтобы нигде не проколоться. Если я разорю отца Альки, то мой пойдет следом за ним, а меня за собой утащить не получится. В моих руках окажется собственная компания, компания тестя, выкупленная за бесценок и компания отца.

Сейчас мы вышли на финишную прямую. Думаю, они чуют, что грядут большие проблемы, вот и действую кардинально. Бьют больно по самым слабым местам. Нельзя все испортить, иначе многолетний план полетит к чертям и пострадают задействованные в нем люди. Его успех — это гарантия безопасности для Юли и ее детей. Прятаться больше не выйдет. На Шакирову все равно бы стали давить, как на связь со мной, пусть и в прошлом. Так что даже хорошо, что Алькина ревность помогла мне быстро вывести Юлю из-под удара. Как говорится, отделались малой кровью и легким испугом.

Закидываю Матвея в офис, он там будет полезнее. Сам еду на базу безопасников, чтобы не терять время.

Паркуюсь у здания с зарешеченными окнами на всех этажах. Курю у машины, стараясь не заводиться, а то ведь и правда придушу ненароком, а Аля мне еще нужна. В этих грязных играх просто необходима страховка.

Отстреливаю окурок в сторону. Поднимаюсь по металлическим ступенькам, открываю тяжелую железную дверь и попадаю под камеру под потолком.

— Здаров, — жму руку дежурного. — Я к жене.