Страница 44 из 47
— Нет. — Гера, подойдя к столу, взял у меня из рук кий и положил на сукно. — Дара, я всё понимаю. Хотя нет, я ни хрена не понимаю, но тебя здесь не оставлю. Поехали, отвезём тебя домой. Там побудешь одна, сколько нужно. Хорошо?
Я кивнула сначала Гере, потом дяде Саше. На Нику не смотрела. Сестра больно царапнула словами. Чёрт. Она была права. Выглядел мой поступок паршиво. И какая, фиг, разница, что я этого не хотела. Ну ничего, Алик приедет домой, всё ему объясню. Но Алик так и не приехал.
Девять. Десять. Одиннадцать.
Я смотрела на часы и набирала его номер, снова и снова. Неизменное сall back later приводило сначала в раздражение, потом в ярость, а после полуночи в тревогу.
Я смотрела на экран и видела цепочку моих не доставленных абоненту эсэмэсок.
Я: Надо поговорить. Я жду дома.
Я: Ты где, Алик, не могу дозвониться.
Я: Это не смешно! Перезвони мне.
Я: Где же ты, Алик?
— Да.
— Гера, прости, что поздно. — Я посмотрела на часы — начало первого. — Алик с тобой?
— Нет.
— А где он? Ничего не сказал. Телефон отключил.
— Дара, я не скажу, где отец. Он в порядке, если можно так сказать. Хочет побыть один. Как и ты. И Андрей.
— И сколько это продлится?
— Да не знаю я! Вы трое меня с ума сведёте.
— Прости…
— Ложись спать, Дара, — я поймала его уставший выдох, — нам всем нужно отдохнуть.
Я: Прости меня… не хотела тебя напугать. Мне нужно было время после разговора с Андреем. Жду тебя дома.
Эта смс встала в очередь к другим, не доставленным.
Укол. Таблетки. Постель.
На большее в ту ночь сил не осталось. Обрывки мыслей блуждали в темноте.
Я получила одиночество, которого хотела, но в итоге испугалась. Дура, Дара! Но и Алик тоже хорош. Вздумал каждый шаг мой контролировать и отчитывать. Со мной так нельзя.
Алик пришёл рано утром и, убедившись, что я ещё сплю, принял душ и сварил кофе. Я проснулась от аромата и звука прогруженных разом эсэмэсок. Это был его телефон.
— Алик! — Я вскочила и прибежала на кухню в одном белье, растрёпанная. Он держал в руках мобильник и читал сообщения.
— Кофе будешь? — спросил как ни в чём не бывало и заправил мне волосы за ухо.
— К чёрту кофе! — не выдержала я. Голос сорвался, из глаз полилось, и я бросилась ему на шею. — Прости. Глупо вышло. Мне сначала было тяжело после разговора. Хотела осмыслить. Потом телефон, так некстати. Твой тон. А потом уже я волновалась за тебя.
— А я за тебя, — он обнял меня. — Очень. Моя отключка — это была не месть. Необходимость. Иначе наговорил бы лишнего. И тебе, и Андрюхе. Понимаешь? Расскажешь, как вы вчера пообщались?
— А вы разве не созвонились? Я думала, вы где-то вместе, вне зоны доступа. Так, погоди. Получается, Андрей всё это время был непонятно где?
— Он в гостинице спал. Гера проверил. Вчера мы все решили побыть наедине.
Алик налил кофе в две чашки. Я вкратце пересказала разговор с Андреем, опуская некоторые подробности. Это было похоже на сцену из фильма, когда переводчик предпочитал не переводить фразу полностью. И правильно делал. Алик молчал. Потом сказал, что Андрей поступил как настоящий мужчина и сын — принял верное решение. Я вяло согласилась, но меня беспокоило возвращение Андрея на север. Чувствовала себя в этом виноватой и в том, как по-дурацки всё вышло вчера. Алик, наоборот, тихо радовался. На севере оставалось много незаконченных дел, и действующие проекты он теперь мог смело поручить сыну.
Так что, если не считать сдержанную эмоциональную бурю, нас всех пронесло, мы легко отделались, и ситуация разрешилась удачно, без разрушений. Хотя могла и взорваться непредвиденными последствиями. Слава трём выключенным мобильникам. Выводы мы сделали. Я дала обещание везде носить зарядку с собой, а Алик больше не пропадать, не сообщив куда и насколько.
Таксист громче повторил сумму за поездку. Прокручивая в памяти события последних дней, я не заметила, как мы подъехали к офису.
Дел накопилось достаточно. Я попросила у Нины кофе и включила компьютер. Мне показалось, что Нина как-то странно посмотрела, когда принесла чашку и свежие городские газеты. Отогнав тревожное предчувствие, я хотела быстренько пролистать прессу перед началом рабочего дня, но не успела. По селектору на связь со мной вышла главный бухгалтер. Как всегда не здороваясь.
— Дариночка Георгиевна, что же это делается? Гадость какая. Как они посмели так вас оклеветать? Чтобы вы, такая порядочная женщина, связались вместо Артура Владимировича с бандюганом из девяностых. Что ж творится! У меня прямо сердце защемило, не знаю, как теперь работать. А Николай Иванович? Как ему с женой объясняться? Я даже боюсь спрашивать, так это или нет. Вдруг правда? Кто бы мог подумать, вы же такая умничка. Что ж делается-то? — она не давала и слова вставить, но я и не пыталась. Из всего этого слипшегося набора фраз я поняла, что кто-то кому-то обо мне наговорил какую-то жуткую смесь из фактов и чепухи. Я попыталась выяснить, из-за чего, собственно, спектакль.
— Римма Геннадьевна, успокойтесь. Объясните толком, что происходит? Я и половины не поняла. Вы так кричите — оглохнуть можно.
— Как? Вы ещё не знаете? Весь офис уже обсуждает. Вам что, Ниночка корреспонденцию не принесла?
— Принесла. Только что. — Я ещё до конца не осознавала, что произошло, но тревожное предчувствие кольнуло с новой силой.
— Так откройте сегодняшний выпуск «Родного городка». Там статья с фотографиями. О вас. Дарина Георгиевна, что касается меня, я думаю, что это фотомонтаж и статью выдумали журналисты. Не верю, что вы на такую низость способны. Правда же?
Я открыла газету. На первом развороте увидела своё фото с Аликом. Под ним крупный заголовок «Красавица и чудовище. Кто скрывается под масками». В глазах даже не потемнело — почернело. Бешеным усилием воли я постаралась ответить ровным голосом.
— Отчего же, Римма Геннадьевна. Фото самое что ни на есть настоящее. Что касается текста, то я сначала прочту, а уж потом решу, на что и кому дать ответ.
Я положила трубку, не дослушав, что ещё спешила сообщить главбух. Пробежала по строчкам, и меня охватил ужас от полнейшего бреда, которым нафаршировали этот мерзкий сюжетец. Посмотрела, кто автор, и вернулась обратно к тексту. Кто-то дорого за это заплатил. Я не сомневалась, что статью заказали.
Меня пронзила боль, когда представила, что родители это прочтут. А Ника, Алик… Господи, за что это всё? Неужели буддисты правы, и путь к избавлению лежит через бесконечные страдания?
И работу сюда приплели. В статье описывалось, что я долгое время была серой мышкой, и даже деньги отца не помогали заявить о себе. Так продолжалось до тех пор, пока я не поняла, что если не лечь под нужных людей, то первых мест на известных конкурсах и спонсорской поддержки не видать. Дальше перечислялись мои титулы, победы и перечень агентств, которые предлагали сотрудничать. И тут же задавался вопрос, каким путём я этого добилась. Журналист как бы спрашивал читателей, со сколькими членами жюри я встречалась с глазу на глаз, чтобы обеспечить себе вереницу побед. Потом, по словам писаки, мне очень повезло, так как я встретила Артура. Наш роман стал спасением для моей порочной натуры. Артур якобы простил мне распутность. Оказывается, я продолжала неприемлемый для его благовоспитанной семьи образ жизни, но влюблённый Артур всё-таки сделал предложение. По мнению автора статьи, именно Артур настоял на уходе из модельного бизнеса, не вытерпев моих любовных похождений. И он же устроил на должность экономиста в нефтяную компанию. Но я и здесь пошла по привычной дорожке. Став любовницей шефа, через год пересела в кресло поудобнее. Пошла на повышение, но ценой какой низости. Бедный жених ослеп от любви, он до последнего не хотел верить, что невеста гуляет направо и налево. Судя по статье, я и сделки заключала, пользуясь эффектными внешними данными.
Дальше описывалось, как Артур страдал от душевных переживаний, как у него стал рушиться крепкий бизнес. Друзья в голос говорили суровую правду о невесте, а он ругался с ними и продолжал любить. Но всякому терпению приходит конец. Довершением всего стала моя интрижка с Князем. На глазах у всего общества, приглашённого на банкет по поводу приезда бывшего криминального авторитета, мы откровенно флиртовали друг с другом, не опасаясь широкой огласки.