Страница 11 из 14
От неожиданности я дёрнулся и уставился на пожилого, крепкого мужчину, благообразной внешности. С длинными, смоляной черноты волосами, слегка посеребрёнными сединой и схваченными сзади в хвост чёрной атласной лентой. Аккуратно подстриженная небольшая бородка-эспаньолка, холёное лицо и пристальный взгляд умных, карих глаз.
Одет в роскошный тёмно-синий камзол с серебряными пуговицами и такого же цвета вышивкой, в высоких чёрных сапогах. Он показался мне похожим на актёра Шона Коннери, и весь его вид излучал достоинство и благородство.
Я мог поклясться, секунду назад его не было. Совершенно непонятно, как он смог появиться тут настолько неожиданно и бесшумно.
– Здравствуйте, меня зовут Ста... Закария. Можно Зак. Вероятно, вы будете обучать меня?
– Вероятно юноша, весьма вероятно... Ко мне можете обращаться господин учитель, – он разглядывал меня с интересом, – позвольте спросить, каким оружием вы владеете?
– Ну-у-у… – Я замялся. Не рассказывать же ему про мои отличные показатели в стрельбе из автомата, пистолета и даже РПГ. – Немного владею ножевым боем, и метательными ножами.
– Всё хуже, чем я предполагал, – он слегка покривился, – мне казалось, вы аристократического происхождения, следовательно, должны иметь представление о благородном оружии… Что ж, не будем терять времени, у нас непочатый край работы. Сначала, подберём для вас подходящий клинок.
Он повёл меня в конец зала, указал на несколько различных по форме лезвия, длине и весу образцов. Подержав их в руках, выбрал палаш полуторной заточки с простой, удобной, гардой и с парную дагу к нему. Учитель кивнул, одобрив мой выбор.
Мы прошли в центр зала, он обнажил свою старую, дорогую на вид рапиру и стал показывать азы фехтования – правильный хват, основные стойки.
В какой-то момент я слегка отвлёкся, задумавшись. Учитель, это заметил, сделал быстрый шаг ко мне и произнёс, — вот вам первый урок, юноша! Никогда не теряйте бдительности, особенно когда перед вами противник, с оружием в руках.
С этими словами он сделал безупречно красивый выпад и насквозь пронзил мне грудь, в области сердца. В ужасе я вскрикнул, шарахнулся назад и позорно уселся на задницу, судорожно хватая ртом воздух. Схватился рукой за грудь, ожидая ощутить тёплую кровь, бьющую из раны, но там ничего не было. Ни малейшей дырочки, на просторной белоснежной рубахе, в которой я занимался. Изумлённо уставился на учителя, который хитро улыбаясь, медленно растаял в воздухе.
Мой преподаватель, уважаемый дон Мигель Корвальо, мастер клинка, погибший при тёмных обстоятельствах больше ста лет назад, оказался самым настоящим призраком. А они, как я узнал из книги «Описание призраков и прочей нежити», полностью сохраняют память и навыки, имевшиеся при жизни, но абсолютно лишены телесной оболочки. И оружие его тоже особое, совершенно безвредно для живых, но способно окончательно упокоить или развеять некоторые виды нежити.
Мне нравились наши занятия, дон Мигель был строг, требователен, но справедлив и совсем не заносчив.
Процесс обучения протекал весьма своеобразно. Сначала он просто показывал различные стойки, хваты, финты, указывал на ошибки. Первое время я упражнялся на деревянном манекене, позже, для меня стали приводить умертвия из бойцов или стражников, с которыми я проводил спарринги. Они не отличались большим умением и быстротой, но были неутомимым и представляли определённую опасность для новичка. К тому же, уничтожить нежить нелегко – отрубать им головы или конечности мне никто особо не позволял, а вот проткнуть разок-другой, это пожалуйста.
Со временем, к занятиям с одним противником прибавился ещё один такой же, потом ещё...Через некоторое время зал оказался тесноват, мы перебрались на свежий воздух и, на утоптанной площадке позади дворца, я гонял уже шестерых умертвий. Порой, бывало, что и они меня, когда учитель ставил задачу выйти против них без оружия и отнять его в бою.
В прежнем мире, я занимался единоборствами, и некоторые приёмы айкидо и рукопашного боя в моём исполнении, вызвали восторг и удивление у дона Корвальо, а основной принцип — не пускать врага за спину и постоянно прикрываться одним от других, уходя с линии атаки усвоил хорошо.
Частенько, особенно поначалу, я получал ранения, и довольно серьёзные. Пару раз даже почти смертельные. На этот случай, всегда кто-то из помощников держал наготове лечебный амулет, который быстро возвращал меня в норму. Такой подход одновременно приучал не совершать ошибки повторно, поскольку лечение-лечением, но боль от ранений никто не отменял, а также, с опытом уходил страх перед схваткой, даже с несколькими противниками, а хладнокровие есть основа победы.
Иногда, дон Мигель входил в тело умертвия. Тогда этот мешок с костями превращался в феерического бойца, движения становились скупыми и расчётливыми, оружие мелькало молниеносно быстро и убийственно точно. В такие мгновения я понимал, как далёк от его божественного совершенства.
Хотя наставник, изредка бывая в благодушном настроении отмечал, что я уже не тот «плод порочной связи тюленя и черепахи, с косыми глазами и руками, растущими из нижней части спины», а довольно искусный боец.
К сожалению, долго находиться в теле умертвия мастер клинка не мог, тратилось слишком много сил. Но каждый такой урок давал поистине бесценный опыт.
*****
Если с доном Мигелем отношения у нас были тёплые, можно сказать дружеские – мы сразу прониклись взаимным уважением, и позднее, даже иногда подшучивали друг над другом, то с госпожой Джеральдиной де Терансоль, как-то сразу не задалось.
Тощая как жердь, в строгом и скучном, будто траурном чёрном платье до пола, с таким же надменно унылым выражением лица. Возраст её на вид определить было сложно, – может пятьдесят лет, а может и вес семьдесят пять. Выше меня ростом, скрестив руки с длинными, ухоженными пальцами на тощей груди, стоявшая у самой двери женщина встретила меня неприветливо.
– Юноша, вы опоздали! Надеюсь, это больше не повторится? Мне всерьёз придётся заняться вашими манерами и отношением к учёбе.
Дальше последовала нуднейшая лекция на тему того, что благовоспитанные юноши являются на занятия вовремя и заставлять преподавателей себя ждать, просто верх неприличия. Через полчаса я всерьёз подумывал выпрыгнуть в открытое окно, смущала лишь высота третьего этажа. Возможно, продлись этот унылый гундёж немного дольше, я бы пошёл на такой большой, но явно оправданный риск.
Потом, сидя на её занятиях я частенько спрашивал себя: – «интересно, как она умерла?» И приходил к однозначному выводу – наверняка её придушил кто-то из прежних учеников, иначе и быть не может. Теперь, став призраком, она получила возможность с лихвой за всё отыграться на несчастном мне.
Злобная грымза заставила вызубрить весь учебник по этикету, а потом демонстрировать эти дурацкие поклоны, вести учтивые беседы. Сидя за накрытым столом с кучей приборов, до автоматизма заучивать какую вилку брать к рыбе, какую к мясу.
Как же бесили эти уроки, однако дерзить ей было не с руки. На пальце у этой дамы имелся какой-то призрачный артефакт – золотой перстень, с довольно крупным опалом. Стоило ей посчитать, что ученик недостаточно прилежен или неподобающе дерзок, чёртова садистка, не раздумывая направляла его в мою сторону и я получал чувствительный удар током. Не уверен, что это именно электрический разряд, но мышцы сводило весьма болезненно. Всё в лучших традициях гестапо, грёбаной фашистке не хватало только повязки со свастикой в белом кружке на рукав.