Страница 18 из 23
– Я и есть Вакула… Бедич…
– Ты посмотри, как мы в точку! – обрадовался Тишка. – Недаром божья милость снизошла к нам, грешным, в образе святой матери Устиньи.
– Без Бога оно, конечно, не обходится, – умно продолжил Филька, – однако и везение присутствует. Как говорил твой дед Кузьма, “везёт дуракам и беременным”. Первые считают что повезло, если сломал ногу, а не шею, а вторые – если чернявому супругу родила рыжего, а не чернокожего! Красноватый оттенок волос можно списать на генную мутацию, вызванную экологией и климатом. А чернота кожи новорождённого плохо стыкуется с удалённостью Африки. Отчего, после общения со “счастливым” мужем, мамаша может остаться и без ног, и без головы.
– В таком случае, – вскинул заблестевшие лукавством глаза княжеский потомок, – я, беременный дурак!
Последняя фраза говорила о том, что Вакула не растерял природное чувство юмора, и повеселевшая компания разразилась гомерическим хохотом. Даже серьёзный и важный глава фирмы заулыбался.
Обстановка разрядилась, и теперь уже Григорий решил внести свою лепту в успех дела.
– Официально предлагаю Вам, Вакула Ардалионович, безотлагательно перебраться в нашу гостиницу, чтобы привестись в порядок и в нормальной обстановке продолжить общение с родственником.
– Трезвая и своевременная мысль, – поддержал Тишка, удивившись неожиданной активности Григория.
– В таком виде?… – засмущался потомок, – в гостиницу?…
– Не боись княже! – подвизался Филька. – У нас имеется горячий душ: отмоем и отскребём не хуже чем обсмаленного поросёнка перед разделкой на мясо и колбасу!
– Ну, если на колбасу, да ещё с водочкой – то согласен, – поднялся на ноги совсем ободрившийся княжич.
Вскоре процессия из четырёх мужчин, среди которых выделялся экстравагантным видом Вакула, шествовала вечерним городом, обходя людные места… на всякий случай.
Увлечённые обменом мнений, навеянных “бомжатником”, подшучивая над озадаченным Вакулой, фирмачи не замечали, как, в отдалении, придерживаясь затенённых мест, за ними неотступно следовал человек, одетый во всё серое. Он явно старался быть незамеченным…
Глава 8. Охота на олигарха
Синеватая гладь озера, изумрудная зелень леса, высившегося щербатой стеной на противоположном берегу; ухоженные цветочные газончики и плиточные дорожки, ведущие от дома к водоёму – приятно ласкали взор. Стоя на балконе трёхэтажного дачного “домика”, принадлежавшего когда-то обкому партии, Лазарь Самсонович Хапов сладко потягивался. Из дома доносились негромкие звуки, предвещавшие сытный завтрак, в голове роились приятные мысли.
Лазарь Самсонович, мужчина предпенсионного (по старому законодательству) возраста, имел солидный, истинно партийно-коммунистический вид: лысая лобастая голова, длинный нос между строгими, яйцевидными глазами и в меру выпирающееся брюшко. Собой являл типичного представителя того элитного круга общества, которому неуёмная “свободная” пресса присвоила почётное звание – олигархи! Бывшему заму секретаря обкома такое определение нового общественного статуса весьма льстило и чрезвычайно возвышало в собственных глазах. А как же! В энциклопедическом словаре, который Лазарь Самсонович пролистал впервые, вычитал, что олигархия – аристократический класс, верхушка общества! Это вам не рабочий или какой-нибудь класс интеллигенции в прежние времена.
Лазарь Самсоновия в коммунистической теории разбирался слабо, несмотря на солидный партийный стаж. Разницу между рухнувшей социалистической и новой рыночной системой увидел только в одном: отныне можно вообще не сгибаться перед “внутренними органами”, а смелее и побольше загребать ничейное, общенародное, то есть “прихватизировать” его. Определение, почерпнутое, опять же, от ушлых журналистов, часто порочащих законное стремление “бывших” остаться на высоте общественной пирамиды.
“Какие времена наступили! – умиленно думал Лазарь Самсонович. – Раньше надо было скрывать всё: стремление вкусно откушать, поиметь роскошную “фазенду”, фешенебельную импортную мебель, дорогой американский автомобиль… А уж про заграницу: Кипр, Мальту, Канары… – мечталось в зыбких снах. Зато сейчас… Вот пристрою мясомолочный комбинат и тогда… и умирать не надо!” От грандиозных планов голова слегка кружилась.
Да, крупный мясомолочный комплекс “Мямоком”, всесоюзного когда-то значения, был последним “прихваченным” (по жребию, не так себе!) предприятием, которое нужно было выгодно продать. И, хотя Лазарь Самсонович считал себя (где-то в глубине души) обделённым среди обкомовской верхушки при дележе госсобственности, но деньжат поднасобирал и уже нацелился эмигрировать в Канаду. Семья – жена и двое взрослых детей – уже наслаждались тамошней свободой. А его задерживал “Мямоком”, будь он не ладен!
Тем не менее, несмотря на наличие проблем, настроение обозначилось, как боевое на данный момент. Взглянув ещё раз на озеро, олигарх поспешил к завтраку.
Кроме хозяина, в доме проживала прислуга – семейная бездетная пара. Мужские обязанности как-то: сторожа, дворника, плотника – выполнял Боря, замкнутый, умеренно пьющий, но старательный мужчина лет сорока. Его жена Арина – такая же молчаливая, совсем непьющая, исполнительная женщина, выглядевшая старше мужа – совмещала обязанности повара, уборщицы и гувернантки… Жили супруги на первом этаже в угловой комнате под лестницей.
Потребление пищи олигарх проводил организованно, с налётом партийной торжественности. Пока Лазарь Самсонович поглощал блюдо за блюдом, у двери столовой по стойке смирно стоял Боря и по-солдатски чётко докладывал о ситуации на даче и в посёлке. Такой порядок хозяин ввёл давно, чтобы держать под контролем происходящее внутри, вокруг и около дома. Время было неспокойное, всё могло случиться! Надо быть настороже… Да, бывший высокопоставленный партийный работник был мнителен и осторожен, к тому же берёг и лелеял свою персону. Чтобы не возбуждать к себе лишнего интереса и нездорового любопытства, даже решил не заводить телохранителей и дорогих автомобилей. Такой ход был нестандартным для олигарха, но для Лазаря оправданным. ”Зачем понапрасну светиться роскошью и богатством? – размышлял осторожный “новый”. – “Оставим блеск для Канады…”
– … в кладовке номер два сгорела лампочка. Сегодня утром отвалилась ступенька чердачной лестницы…
– Заменил? – прервал отчёт Лазарь Самсонович, вытирая салфеткой рот после куска бифштекса.
– Извиняюсь, лестницу?
– Лампочку, дорогой, лампочку… – благодушно изумился хозяин недогадливости работника.
– А то как же – заменил лампочку и ступеньку прибил, – бодро поправился слуга.
– Продолжай… – прошамкал Лазарь, пережёвывая очередной кусок мяса.
– К нашему кобелю Джону сучка прибиваться стала – отгоняем с превеликим трудом!
– Посторонних, тем более сучек, на территории быть не должно! Ужесточи меры: камнями её, окаянную, камнями…
– Стараемся, Лазарь Самсоныч, и каменьями, и палками… Однако не помогает покеда.
– Плохо стараетесь… Продолжай.
– Рыбаки завелись, подозрительные. Рыбы в озере давно нет, ещё по весне последнюю приглушили по вашему повелению.
– Рыбаки? – насторожился олигарх. – Что ещё за рыбаки? Узнать, доложить!
– Да, вот и рыбки нам по дешёвке продали…
Тут только хозяин рассмотрел, что на столе присутствует поджаренная рыба.
– Занимательно, интересно… – повертел Лазарь головой, искривившись от боли, резанувшей в пояснице (напоминание от застарелого радикулита).
Когда-то обкомовский начальник любил охоту, рыбалку… Но, втянутый в рыночно-денежный круговорот, на время оставил прежние забавы. Однако, поскольку сегодня было воскресение, напоминание о рыбалке показалось неплохим пунктом в программе отдыха. “Раз ловят, значит, рыба есть!” – подумал олигарх, представив синюю гладь озера, лодку и удочку…
Намереваясь по своему обыкновению после завтрака прогуляться по саду, Лазарь вышел на крыльцо. Арина убирала со стола, Боря отправился в подсобку чинить стул. Олигарх потянулся и вдруг замер – кобель Джон, гремя цепью, тёрся возле ворот и тоскливо скулил, а с улицы доносилось повизгивание.