Развод. Уходи навсегда

Птицы вопили перед грозой. Как всегда на этом углу, оглушительно перекрикивали друг друга вороны. Даже несколько то ли стрижей, то ли ласточек низко, почти чиркая крыльями фасады красных зданий, носились над землёй.

Шла по улице Усачёва, непроизвольно отмечая про себя стоящие по сторонам как вехи времён здания. Вот отреставрированная почти сто лет назад усадьба Трубецких слева, а там приземистые серые пузатенькие башенки девятиэтажек впереди и дань современности и кубизму – тёмно-красные богатыри справа.

А всё вместе создаёт гармонию неповторимого духа Хамовников.

Сильно меня обидел Владислав. И хочется его наказать всей мощью закона. Но и прислушаться к совету юриста, наверно, стоит.

Мириться придётся.

Потому что после того, как уляжется пыль от нашей с Владом войны, жить всё равно придётся на одной земле. Данечка и его сын тоже. А ему жить среди ненависти тяжело.

С другой стороны – ярость Влада.

Как бы найти гармонию? Вот бы он отвлёкся и забыл бы о нас!

Так замечталась, что вздрогнула от звонка.

– Мам! Около школы папа стоит. Рядом со своей машиной. Я в окно вижу. Мам. Он курит одну за одной сигареты. Я не хочу к нему! – взволнованный голос сына ударил меня наотмашь.

– Не выходи из школы! Я сейчас буду! Жди! – сказала я и побежала к своему автомобилю.

Здесь рядом. Я быстро!

Сорок девятая глава

Как я летела на Мосфильмовскую, лучше не вспоминать! А о том, сколько я собрала по дороге штрафов, лучше не думать. Всё было неважно, сосредоточена была только на том, чтобы быстрее доехать и не попасть в аварию.

Влетев на стоянку перед школой, я там никого не застала. Практически пустая площадка, не считая автомобилей сотрудников.

Та–а–ак…

– Дань? – набрала я сыну.

– Мам, ты так быстро? Подожди меня десять минут, я сейчас закончу партию и выйду. – задумчиво проговорил Данилка.

Я нажала отбой и уставилась на свои трясущиеся руки. Потом вспомнила, что улетела с обеда, никого не предупредив, и отзвонилась на работу. Задержусь немного с обеда и отработаю по окончании дня.

Чёрт.

– Аркадий Владимирович, я согласна на мировое соглашение! Вы уж там постарайтесь сделать всё красиво. – дала отмашку юристу.

Вроде всё. Угроза, даже не оформившись, пролетела мимо. Но осадочек остался. Неприятный.

Данечка вышел в расстёгнутой куртке и без шапки, взмахнув рюкзаком, побежал, улыбаясь, к моей машине.

– Дань, ты уверен, что это папа был? – спросила я, уже подруливая к дому.

– Мам? Я же не слепой! – фыркнул он.

Высадив сына у подъезда и поцеловав на дорожку, я полетела на работу.

И весь оставшийся день никак не могла успокоиться. Что хотел Влад? Зачем приехал к школе? Почему молча? Если хочет пообщаться с сыном, то позвонил бы. Ведь позвонил бы?

Вечером пришлось задержаться. Доделать то, что должна была на сегодня, чтобы не задерживать работу коллектива.

Ярослав ждал меня в своей машине, устало прикрыв глаза и откинувшись на подголовник.

Я любовалась его профилем через стекло, и нежность заполняла меня. Подкрадывалась к моему сердцу на мягких, пушистых лапках. Жизнь притормозила вокруг нас, и невозможная в городе тишина опустилась, оглушая.

Мгновение.

Но вот оглушительно каркнула ехидная ворона, я вдохнула, прогоняя наваждение, и стукнула тихонько в окно.

Звуки города хлынули, как вода весной. Всё разом.

Или это просто у меня закладывало уши от перепадов давления?

Я усмехнулась и с удовольствием подставила губы для поцелуя, встречая объятиями любимого мужчину.

Сегодня мы не гуляли долго. Настроение было тревожное. Хотелось скорее обнять Даньку. И разговор не клеился. Рассыпался, не начавшись. Слова забывались и эмоции были не здесь. Все мысли так и вертелись вокруг сегодняшнего происшествия.

Ярослав, чувствуя мой настрой, не стал настаивать. А я не стала говорить про Влада. Что говорить? Что Данька увидел, как папа подъехал к школе и испугался? Чего, кстати, он испугался? Я так и не спросила! А запаниковала и полетела спасать? Может, Влад просто соскучился по сыну, а я устроила истерику на ровном месте?

А на следующий день, в обеденный перерыв, я, как обычно, вышла полчаса походить по округе, чтобы переключиться с работы на окружающий мир. Так лучше отдыхаешь в обед, разгружая голову ненадолго. Для более качественного и эффективного переключения мозга на другие задачи, я с удовольствием вспоминаю в эти полчаса строчки любимых поэтов. Потом и работается продуктивней и не так устаёшь за работой.

И вот я маршировала свои полчаса по тротуару, когда ко мне тихо подъехала машина. Шурша шинами по асфальту. И остановилась рядом, открывая пассажирскую дверь.

– Садись! – приказал Владислав, наклоняясь и открывая дверь, – здесь запрещена остановка.

Я вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, моргнула несколько раз, соображая, что вообще происходит.

– Быстро! – прикрикнул бывший муж и я прыгнула к нему в машину.

На рефлексах. На автомате. Не думая.

И сразу же пожалела.

Или я настолько отвыкла от его манеры езды, или Владислав стал ещё более агрессивно водить автомобиль. Я не понимаю, зачем он прыгает из ряда в ряд? Это ведь не даёт существенного преимущества в скорости, а шансы на неприятности увеличиваются в несколько раз!

– Куда ты меня везёшь? – наконец–то очнувшись, спросила бывшего мужа.

– Представляешь! Ирочка бросила меня! – прохрипел он, сжимая руль и давя на газ.

Справа от нас мчался еще один любитель играть в «шашки» на дороге, прыгая в чуть образующиеся промежутки между участниками движения.

– Влад! Останови машину! – потребовала я.

– Она сказала, что ошиблась! Прикинь? Ошиблась! И я не её мужчина! – он ударил ладонями по рулю и вновь перестроился в другой ряд, подрезая какого-то несчастного на белом автомобиле.

– Немедленно останови! – заорала я неожиданно визгливым голосом, перекрикивая сигнал недовольного водителя и сжимая ладони в кулаки.

Владислав повернул ко мне голову и взглянул так, будто впервые увидел.

– Вероника, почему ты кричишь? – спросил он таким осуждающим тоном, как бы выговаривая за отвратительное мое поведение.

– Останови эту чёртову тачку! Сейчас же! – Он реально пугал меня еще больше своим наигранным спокойствием.

– Хорошо, не кричи только. Голова раскалывается. – равнодушно ответил мне Владислав, и свернув с проспекта, остановился около домов, в переулке.

Я вылетела на улицу, кажется, раньше, чем он затормозил.

– Вероника! Поговори со мной! – Владислав тоже вышел на воздух, немного покачнувшись, и зацепился рукой за крышу автомобиля для устойчивости.

Пятидесятая глава

– Смотри, там какая-то забегаловка. Пойдём, в тепле поговорим.

Оглянулась, куда показывал Владислав, и увидела кафешку из распространённой сети. Почему бы и не поговорить, если просит так настойчиво?

Холодный ветер отчаянно бросил в лицо брызги, оставшиеся после недавней грозы. Действительно, зябко. Пробирает до косточек.

Мы устроились за столиком в углу помещения. При этом Владислав сел так, чтобы перегородить мне выход.

Я с удовольствием взяла в руки чашку с капучино и вдохнула запах. Корица на молочной пенке пахла Новым годом. Прикрыла глаза, вспоминая мой недавний Новый год. Спасибо, Влад. Из той бездны отчаяния, в которой я была, теперь мне наша с тобой жизнь видится ярче.

Чётче.

И это я ещё маму критиковала за то, что она скатилась до состояния прислуги в чужой семье? А кем я была рядом с Владиславом?

Тот же вид угождающей женщины, только сбоку. Моложе и наивнее.

Отвратительное зрелище, если смотреть на себя, на своё положение тогда, с нынешней позиции.

Как называется стыд за себя в прошлом?

Такой опыт тоже нужен. Будет моим багажом…