Сто тысяч миль

Мы выиграли только битву. Не войну. И впервые мне так до боли отчаянно захотелось, чтобы всё было совсем не так. Чтобы нам не нужно было больше воевать — с собой, с устоями, со всем миром, друг с другом. Чтобы больше не нужно было ничего терять.

Но всё было так. И эта горечь пропитала меня насквозь.

В этот раз мы плыли немного дольше. Эвелин не намеревалась возвращать корабль своему Клану и пришвартовать его решила совсем в другом месте. На рассвете мы свернули в небольшой приток главной реки и поднимались по нему к горному озеру примерно в сутках пути от города Лесных. Узкое и неглубокое течение местами с трудом вмещало такое массивное судно, но для Водного Клана, казалось, нет ничего невозможного. Такой маршрут сократил сухопутную дорогу на несколько дней, поэтому на следующий день я старалась осмотреть сразу всех, пока гребцы сражались с течением.

Харпер и Джексон вызвались мне помогать. Мы не меньше получаса спорили о неизвестном антигене, который биохимический анализатор выявлял у всех, чья кровь изменила цвет. Таких оказалось больше, чем я ожидала. В основном те, кто попался в лапы Лексы при первой атаке на лагерь. Это в очередной раз укрепило мою гипотезу об инкубационном периоде заразы: время первого контакта с носителями имело значение. Первыми были мы с Уэллсом — у нас была фора в пару-тройку недель. За то время, что мы собирались на помощь, все захваченные «Вторым Рассветом» уже успели или выработать чёрную кровь, или погибнуть от чрезмерной иммунной реакции. По крайней мере, это была очередная гипотеза, которая сходилась и с описаниями землян, и со словами наших, вынужденных наблюдать плавное угасание пятерых товарищей без очевидных внешних причин. Предположение подкреплял и тот факт, что кровь Рэйвен, Монти и вообще всех, кто пытался дойти со мной до бункера, до сих пор оставалась типично красной.

Ни у кого из чернокровых не наблюдалось симптомов анемии — анализатор демонстрировал достаточное насыщение крови кислородом у каждого из сорока трёх. Поэтому мы перестали думать, что цвет изменили эритроциты. Их состав, очевидно, остался неизменным. Я решила попробовать думать в другом направлении — а вдруг прежде бесцветные лейкоциты обрели окраску, встретившись с экзотической заразой? Я не читала о таком никогда прежде, но и наша ситуация выходила далеко за рамки того, что успела исследовать традиционная медицина. Прогнозировать что угодно было невозможно, но хотелось верить, что старания генных инженеров не прошли даром. Что мы будем жить, пусть и с этой странной чёрной субстанцией вместо крови в артериях и венах.

После общего осмотра в трюме перед нами с Харпер собрались двадцать две девушки. И мне единственной из них не требовался самый тривиальный из тестов. Тест на беременность. Я нервно закусила губу, выбирая нужный режим на анализаторе. Кто-то отстранённо глядел в пол, кто-то смаргивал непрошенные слёзы, кто-то нервно озирался, перетаптываясь с ноги на ногу. В гнетущем молчании с палубы выше доносились отрывистые приказы для гребцов, скрипели доски киля, вёсла с плеском опускались в воду. Никто не решался заговорить первым. Только в стойке Харпер больше не угадывалось напряжённости и страха — она уже знала свой результат. Отрицательный.

— Сил уже нет это терпеть, — не выдержала Рэйвен и прошагала ко мне, вырывая анализатор из рук. Прибору как обычно понадобилась кровь. Уголки губ Рейес нервно подрагивали, пока на экране светилась загрузка результатов. А потом она побелела и отрицательно замотала головой. И едва слышно бросила: — Вот дерьмо.

— Мы поддержим любое твоё решение. И всегда поможем, — быстро проговорила я, чтобы голос не дрогнул от жалости или сочувствия. От них гордой и сильной Рэйвен лучше точно не станет. Только хуже. Она сунула мне прибор, и руки зачесались запустить им в стенку, только бы не видеть положительный результат.

— Мне нужно подышать воздухом, — сбивчиво пробормотала Рейес, тут же развернулась и почти бегом рванула к лестнице наверх.

— Справишься пока без меня? Я скоро вернусь, — я протянула анализатор Харпер, и та поняла всё без слов — тут же забрала у меня его и направилась к остальным.

Рэйвен сидела на палубе у носа корабля, сквозь балюстраду перил глядя вдаль. Ветер раздувал паруса, и судно уверенно неслось вперёд, несмотря на встречное течение. Я молча села рядом, подтянув к себе колени. Даже не глядя на Рейес, знала, что она плачет, пусть и глубоко стыдится этого.

— Я не хочу твоей жалости или зачем ты там пришла, — буркнула она, а я кратко усмехнулась про себя. Вот значит как наигранно вчера выглядело моё напускное равнодушие. На подобную резкость и вправду даже не хотелось обижаться.

— Я не собираюсь тебя жалеть. Просто хочу посидеть рядом. Иногда ценно знать, что ты не одна против целого мира. По себе знаю. Мне помогает.

— Я сейчас впервые в жизни думала о том, что не хочу больше жить. Спасибо, что разделила со мной этот уникальнейший момент, — со злой иронией ответила Рэйвен. — Это прямо то, чего мне не хватало. Чтобы кто-то смотрел на мои слёзы сожалений о том, что я до сих пор не сдохла.

— Серьёзно? Ты сейчас захотела сдаться, когда всё уже закончилось? Ты в безопасности. И все наши теперь тоже. Это главное, а всё остальное… Оно же полностью решаемо. Ты сама это знаешь.

— В безопасности?! — изумлённо глянула на меня она. — А тебе почём знать? Куда мы плывём? Что там с нами будет? Ты в самом деле всё ещё такая дура, что всерьёз веришь, что нас спасали по доброте душевной? Очнись! Так не бывает! Просто их мотивы не так очевидны, как желания этих фанатичных ублюдков. Даже не догадываюсь, что нам уготовили эти, но, знаешь, эта долбанная планета не устаёт меня удивлять. Все эти Кланы и их порядки просто перемалывают нас в труху. Они все настолько сильнее нас, что бороться просто нет смысла. Я, конечно, благодарила тебя за спасение абсолютно искренне, но что дальше? В чём смысл? Зачем жить? Что делать? Куда идти?

Её мысли настолько совпали с моими собственными переживаниями, спрятанными глубоко внутри, что стало почти физически больно. Ничего привычного больше не существовало, а ответы на вопросы порождали лишь ещё больше вопросов.

— У нас есть миссия, — наконец, ответила я. — Да, не совсем та великая цель, о которой ты мечтаешь, скорее её иллюзия. Но только мысли о тысячах людей на станции, которым нужна весточка от нас, заставили меня сегодня встать с постели с утра.

— Знаешь, пока я сидела в той клетке, я много думала. И решила, что лучше мирно сдохнуть вместе со станцией, чем спуститься сюда. Пусть думают, что Земля — это радиоактивное пепелище. Даруй им эту милость. Они не заслуживают знать, что это место — это нечто намного худшее.

— Мы не имеем права решать за них, Рэйвен.

— Тогда и ты за меня не решай!

— Не решаю. Я никогда не пыталась, — пожала плечами я. — Но сейчас у нас есть шанс сделать всё как надо. Может, Лесной Клан и не кажется тебе другом, но он как минимум враг нашего врага. Не уверена, что эту дрянь в виде «Второго Рассвета» можно победить, но можно хотя бы не дать ей стереть с лица земли последний оплот здравого смысла. Разве это не достойная цель? Когда мы прибудем в город, нам придётся выбирать сторону. Прятать голову в песок уже некогда. Они не позволят. Подумай, что ты хочешь выбрать. И какой вклад хочешь сделать в нашу борьбу.

— Я подумаю, — сухо бросила она в ответ.

— Спасибо. О большем я и не прошу. И помни, что у тебя всегда есть мы.

Когда я вернулась обратно в трюм, Харпер уже заканчивала с тестами. Её странное выражение лица пугало и внушало надежду одновременно, когда она в очередной раз вглядывалась в экран с результатом. Почти все уже разошлись, потому я, обеспокоенная, направилась прямиком к ней.

— Как Рейес?

— Плохо. Но держится. Как остальные?

— Даже не знаю, что тебе сказать, — покачала головой МакИнтайр. — Я сделала всем по два теста. Кому-то — по три. Или четыре.

— И? Сколько?

— Все отрицательные.