Сто тысяч миль

Похолодев, я нахмурился. Шестьдесят? Похоже, Небесные сопротивлялись до последнего. Или кто-то смог скрыться. Или вирус уже начал убивать их. Сочли благодатью. Стали частью услужения. Чёрт. Твою мать! Я оглядел тех военных командиров, чьи лица мог рассмотреть, и надеялся увидеть хоть что-нибудь: узнавание, изумление, недоумение. Но наткнулся только на отстранённое любопытство. Роан наблюдал за всем и вовсе с видом режиссёра, попавшего на премьеру собственной постановки.

А Лекса тем временем продолжала:

— Но главное даже не это. А то, что это знак. Знак, что мы безоговорочно и абсолютно правы. А мы считаем, что жить по-старому больше нельзя. Изоляция убивает нас. Мы все разбились на мелкие Кланы, которые разделяют многие мили пустошей. Но что в этом хорошего? Мы умираем по отдельности.

— А вместе, значит, будем жить? — отрывисто осведомился командир Густус. — Что это за чушь для детей младшего школьного возраста? За всё хорошее, против всего плохого, да?

Я увидел, как Кларк вздрогнула. Узнала голос. Она слегка приподняла голову и повернула её, пробегая взглядом по столам делегаций. И тут сердце на миг замерло в груди: наши взгляды встретились на долю секунды, которая показалась мне вечностью. Это действительно она. В плену у чокнутых фанатиков, которые обрушились на нас внезапнее ядовитого дождя. И в этом виноват я. Только я. Боги. Что они с ней творили? От беспомощного страха в её глазах новая волна злости растеклась по венам.

— Вы полностью правы, — тоном наставника ответила командиру Лекса, игнорируя его сарказм. — Жить будем именно вместе. Единство — вот наш путь к процветанию. Если вы по-прежнему не поняли этого, я с радостью объясню. Ваш Клан ведь так сильно стремится к величию наших предков, я права, командир Густус? Тогда вы должны знать, что ни одна культура не стоит на месте. В её движении вперёд есть одна чёткая закономерность. На протяжении тысяч лет мелкие сообщества срастались друг с другом и становились огромными цивилизациями. Империя — вот самая устойчивая форма государственного устройства. Они жили тысячелетиями, собирали, переваривали и переплавляли всё самое лучшее из покорённых ими народов. Возможно, вы приведёте мне примеры распадов самых великих из них. Но ведь эти периоды — это лишь временное явление. Просто новый шаг на пути к единству. Неизбежному единству! Сложно уже сосчитать, сколько лет прошло, пока этот процесс привёл хоть к чему-то, но одно неоспоримо: он был необратим. До Большой Войны все люди жили в единой системе рынка и права. Они cтали мировым государством. Почему же вам кажется такой дикой мысль об универсальном порядке, который правил бы всем миром сейчас? Тем более, когда мира осталось так мало?

— Если вы так стремитесь к новому порядку, отчего же так хотите пойти по ошибочному пути наших великих предков? — усмехнулся Густус.

— Не стоит подменять понятия и манипулировать фактами. Совсем не единство привело их к краху. Их привело к нему технологическое превосходство. Да, эти ваши технологии в самом деле позволили добиться каких-то результатов. Уменьшили масштабы голода и эпидемий. Но намного ли изменилось благосостояние большей части населения планеты? Мы этого не знаем. Были ли наши предки довольны достигнутым — вопрос ещё больший. Они начали с деревянных плотов, затем были бриги и фрегаты, затем корабли на горючем топливе. А затем были корабли космические. Их единственным пределом были лишь законы физики. По сравнению с нашим текущим уровнем развития всё это кажется невиданным могуществом, но как этой мощью распорядились они? Лишь оказались настолько безответственными, чтобы превратить всё в руины и кровавый кошмар. Именно поэтому все технологии должны быть уничтожены. Потому что не в наших правилах гулять по граблям.

Эхо её последних слов разнеслось по залу в полной тишине. Я и сам не заметил, как вслушивался в каждое слово, что ставило под сомнение всё, во что я когда-либо верил. Что, если она в самом деле права? Что, если старая протоптанная дорожка ведёт прямо в логово зверя? Технологическая сингулярность — вот как называли конец мира наши предки из Горы.

— Может, мы перестанем говорить о философских категориях и перейдём к делу? — нетерпеливо постукивая пальцами по столу, спросил представитель Морского Клана. В его узких карих глазах было просматривалась откровенная скука.

Значит, не все ещё пали перед «Вторым Рассветом». Кто-то ещё готов бросить им вызов.

— О, разумеется, адмирал Илиан, — ничуть не смутилась Лекса. — О философии поговорить всё же придётся, но пока это можно отложить. Я не просто так говорила вам об империях. Потому что я хочу предложить Коалиции измениться навсегда. А именно — стать из военного союза настоящим правительством. Стать самой настоящей великой империей, столицей которой станет Полис. И выдвигаю себя на роль Хеды или Командующей, как вам угодно. Титулы — это сейчас не главное.

Несколько мгновений тишины — и зал погряз в гомоне из десятка голосов. Коалиция прежде не видела ничего подобного: никто и никогда до сих пор не смел покушаться на межклановое перемирие. И тем более не пытался заставить всех подчиниться. Нет ни единого шанса, что командиры сразу же согласятся на это добровольно. Значит, либо Лекса и её люди решили красиво совершить самоубийство, либо… они пришли не предлагать.

Они пришли ставить перед фактом.

— Что это за дерьмо? — ошарашенно побормотала Индра. Её вздохами поддержали Деррик и Артигас.

Новоявленная Ледяная Нация и её король наблюдали за всеобщим возмущением с почти равнодушной невозмутимостью. Но я уже не мог разглядеть в новоявленном короле прежнюю горделивую, спесивую самоуверенность. Она сменилась чем-то иным. Неприятный холодок прокатился вниз по позвоночнику.

— Если Роан сейчас её поддержит, нам конец, — тихо сказал я внезапно возникшее в голове предположение. — Но больше похоже, что он тоже не в восторге. А если напуганы даже эти… Нам бы убраться отсюда к чёртовой матери.

— Командир ни за что не уйдёт после такого, — зло констатировал Райдер. — Не собираюсь и я.

— По какому праву вы вообще врываетесь сюда с подобными заявлениями? — я впервые услышал такой отрывистый тон от Луны — её голос зазвенел яростью и негодованием. Кажется, она уже тоже всё поняла, но что делать с этим пониманием — не знала. — Если бы Коалиция хотела стать чем-то большим, она бы прекрасно справилась и без вашей помощи. И тем более обошлась бы без девчонки-выскочки в качестве своего предводителя.

Лекса усмехнулась, а когда заговорила, её тон стал жёстким:

— Я предложила себя, чтобы сэкономить вам время, которое вы непременно потратите на препирательства и делёжку власти. И чтобы вдруг кому-то не пришло в голову, что в нашей империи один Клан главнее другого. А ещё… При всём уважении, вряд ли у кого-то из вас есть толковый план по объединению всех нас и стратегия на будущее. А у меня есть. У меня есть армия, что ночью взяла город в оцепление, набор мудрых идей и множество верных соратников. Всё ещё думаете, что я просто девчонка-выскочка?

— Хеда, позвольте мне научить их уважению к вашей мудрости, — ступил вперёд вояка с клеймом, но Лекса остановила его кратким жестом.

— Не сейчас, Защитник Тристан. Лучше объясни уважаемым лидерам всю ситуацию, а там они сами примут решение, достойны ли мы их уважения. Отчего-то мне кажется, что да.

Коалиция замолкла и застыла от повисшей в воздухе угрозы. Тристан подобрался. За его спиной, как и у всех воинов, висело по винтовке Небесных.

— Северная и Южная пристани полностью перекрыты. Коллегия Полиса и вся стража преклонили колено перед Хедой на рассвете. Город патрулируют пять сотен моих солдат. Ещё столько же находится в резерве, если вдруг вы решите делать глупости. Хеда милостива и мудра, но её терпение не безгранично. Преклоните колено!

— Наглый блеф, — рявкнул командир Густус. — Сгиньте и избавьте нас от пустых угроз.

— У вас нарисовалась армия за одну ночь? Не надо держать нас за идиотов, — поддержала его Луна.