Сто тысяч миль

— То есть если вы смогли спуститься вниз, то сможете подняться обратно вверх? — снова оборвала она на полуслове. — Моё посещение этой вашей… орбитальной станции было бы неплохим залогом нашего сотрудничества.

Я похолодел. Коллинз, умоляю, соври, если у тебя есть хоть капля мозгов.

— К сожалению, это исключено. Наш корабль одноразовый.

— Понятно, — разочарованно отозвалась Командующая. — В таком случае никто не будет по вам скорбеть, раз вы отправились сюда без возможности возврата?

— Вы нам угрожаете? — наконец, не выдержал Канцлер.

— Ещё раз обвините меня в чём-то подобном, и, клянусь, я обижусь. А мои люди не любят, когда меня обижают.

— Тогда к чему эти вопросы?

— Хочу убедиться, что мы с вами правильно понимаем друг друга.

— В чём именно? В том, что нам некуда бежать?

— Вовсе нет, — со спокойной улыбкой отрезала она. — Я хотела предложить вам новую родину, раз уж другой у вас не осталось. В ней скорее всего будут немного другие правила, но я отчего-то уверена, что вы привыкнете. Давайте работать вместе, чтобы увидеть рассвет человечества.

— И что требуется от нас в этом альянсе? — опасливо спросил Коллинз.

Мне категорически не нравилось то, куда идёт этот разговор. Наглая землянка балансировала между грубостью и откровенным хамством, не давая Коллинзу и слова вставить. Но больше всего напрягала её уверенность. Командующую не смущал ни космос, ни орбитальные станции. Неужто ей было всё равно?..

Её горделивая осанка выражала непоколебимость.

— Одно из наших главных правил — это равенство. Не рассчитывайте на привилегии, придётся отказаться от прежней жизни и работать над вторым рассветом человечества без поблажек. Как все. Ну, и придётся переехать в наш лагерь. Подчиняться правилам. Вроде всё.

Коммуникатор на запястье снова пискнул. Я бросил на него беглый взгляд: новое сообщение.

«Мне не нравится, куда всё это идёт».

Рейес. Вот же лиса. Подслушивает через коммуникаторы. Смогла пробраться не только на встречу, но ещё и ко мне в голову.

«Что-то не так».

— Что значит «без поблажек»? — скрестил руки на груди Коллинз. — Что за правила?

Лекса мягко улыбнулась, поглаживая свои длинные русые волосы, волной лежащие поверх доспехов.

— Вы так спрашиваете, будто у вас в самом деле есть выбор.

— Да что вы…

— В этих лесах вас ждёт смерть, медленная от голода или мучительная от клыков хищников. Или один Всевышний знает, от чего ещё. Я же предлагаю вам пищу, кров и безопасность. Взамен — просто следовать правилам.

— Я даже не знаю, на что буду соглашаться, — нахмурился Коллинз. — Нет, это так не работает. Что за правила?

«С нашим защитным контуром что-то происходит. Я только что потеряла контроль».

— Очень простые правила. Мы возделываем поля и добываем энергию для сытого и счастливого будущего. Женщинам поручена почётная миссия вынашивать будущие поколения. Продолжать человеческий род. Мужчинам — заботиться о них, как о более важных членах общества. Судьба более сильных — обеспечивать более слабых.

— Вы тут что, утопию строите? — не понял Коллинз.

— Что строим? — не поняла Лекса.

«Мёрфи, прошу, отзовись».

— Что вы хотите от наших людей? — злобно зашипел Канцлер.

— Чтобы вы постоянно делились своими генами с будущими поколениями людей. Вынашивали детей. И без устали работали на благо общества. Ничего необычного.

— То есть хотите превратить наших женщин в инкубаторы? А наших мужчин в тягловых лошадей? Что за добровольное рабство, на которое я должен подписать всех своих людей?!

— Добровольное рабство? — насмешливо фыркнула Командующая. — Это то, что предписано нам природой. Размножаться и развиваться. Пусть не так, как вы того хотите. А вы-то хотите всё сделать чужими руками. Так не бывает. Придётся потерпеть, господин Канцлер.

«ДЖОН!»

— Хотите знать, что я думаю? — только сейчас я понял, насколько Коллинз взбешён. — Занимайтесь своим светлым будущим, а мы займёмся своим. Катитесь к чёрту! Вы услышали меня, Командующая? Вам всё ясно?

— Предельно, — с жуткой улыбкой ответила она, а из зарослей за её спиной появились ещё воины. И ещё. И ещё.

Их десятки. Возможно, сотни.

«ПОМОГИ!»

Я схватил Коллинза за шкирку и втащил в оцепление нашего отряда. Парни держали винтовки наизготовку, но стрелять не спешили. Все понимали: один выстрел — и ничего уже не изменить.

— Рейес! Рейес, ответь! — в панике я почти задыхался, но в ответ коммуникатор молчал. Я поднял взгляд на Коллинза и едва выдавил: — В лагере. Беда.

— Иди, — отрывисто ответил он. Я замер: неужели он не понимает? — Чего стоишь? Оглох? Иди! Приказ Канцлера! Дакс и Адам, вы со мной. Остальные — за Мёрфи.

— Господин Канцлер, ты чокнулся? — я даже не шевельнулся. — Ты чего хочешь тут добиться?

— Хочу прикончить эту стерву. Хочу выиграть нашим хоть немного времени.

— В лагере уже что-то происходит, — мне захотелось потрясти его за плечи. — А у тебя нет шансов против толпы её телохранителей. Очнись, Коллинз! Это самоубийство!

— Как и вся эта миссия, — отрезал он. — Дуй в лагерь. Сейчас же!

— Постарайся не умереть. Идёт?

— Мёрфи, почему ты всё ещё здесь?

И я ушёл. Со мной пошли ещё восьмеро. Никто не смеет ослушаться приказа Канцлера.

До лагеря было рукой подать, я только начал задыхаться в приступе отдышки, как показался охранный контур. Уже у частокола нас остановил отряд землян. Не меньше дюжины. В шумной суматохе, что раздавалась из-за стен лагеря, мы почти не заметили их приближение. Они материализовались за спиной. Убивать не собирались, только схватить — иначе мы были бы уже мертвы. К горлу Коннора прижали нож, утаскивая в заросли. Тот же трюк попытались проделать с Гленном, но Миллер вовремя среагировал. Одним нажатием на курок продырявил землянину плечо. Атом бросился вглубь леса, отбивая захваченного товарища. Остальные едва очухались, взялись за оружие наизготовку.

Я тоже взвёл прицел и пальцем дотронулся до курка. Снял предохранитель. Бум. Один упал. Бум. Следующий. Бум. Хлопки выстрелов взрывались в голове. Убийца. Я — убийца. Бум.

Охранный контур больше не гудел. Коммуникаторы без связи превратились в бесполезный кусок кремния. Ублюдки прорубили себе путь сквозь главные ворота и теперь бесчинствовали в лагере. Их было много. Десятки. Сотни. Они быстро, но методично хватали всех, кого могли. Кто-то отчаянно сражался, схватив лазерные резаки, кто-то бежал, кто-то опасливо выглядывал из укрытия, пока его не настигал очередной захватчик. На одного нашего было трое ублюдков. Без шансов. Земляне сформировали кольцо вокруг корабля, перерезая путь к спасению. Частокол захлопнул ловушку с другой стороны. Холодок пробежал по спине. Скольких они уже утащили?

Четырьмя быстрыми выстрелами мы прикончили охранников главных ворот. Под градом стрел их охранного кольца едва уцелели, проскользив по траве за ближайший домик. Дерево их стрелы не возьмут.

— Группируемся за укрытиями и снимаем всех, пока хватает патронов, — шёпотом приказал я. — Наша цель — добраться до корабля. Уничтожить всех.

— Какого чёрта корабль закрыт, когда половина наших ещё здесь? — гневно выплюнул Миллер. — Как мы попадём внутрь?

— Прикончишь всех ублюдков и увидишь, — рыкнул я, взводя прицел.

Бум. Бум. Бум. Порой воины падали на землю, будто картонные фигурки.

— Твою мать, как стрелять, если я могу попасть в наших? — зашипел Атом, пытаясь добраться до землянина, что скрутил Фокс и стремительно тащил её к дыре в другой части частокола.

Чёртово дерьмо! Раньше я её не видел.

— Перебейте кольцо у корабля. Поняли?

Земляне, поняв, что происходит, перегруппировывались. Кольцо исчезло — они попрятались за ближайшими постройками и ящиками. Только чёрта с два они знали, что пули — не стрелы, и дерево для них не аргумент. Бум. Бум. Стрелы снова засвистели, когда мы тоже перегруппировывались, продвигаясь вперёд. Как же их много! Главное — прикончить всех, пока идёт подкрепление. Иначе у нас не будет ни шанса.