Сто тысяч миль

Пусть Кларк немного напряглась, но взгляда не отвела. Даже не сдвинулась ни на дюйм. Продолжала смотреть в упор с немым укором, как и всегда, и это неприкрытое презрение снова повергло в бессильную ярость. Будто заставило устыдиться всему, к чему я привык. К тому, что мало кто на меня так смотрел. И ещё меньше было тех, кто продолжал бы так смотреть после часов и дней, что мы провели вместе. Я не знал, что так бывает. И тут — она.

Я хотел помочь своему Клану. Сильнее — только заставить её перестать глядеть вот так.

— Ты что, правда не понимаешь?

— Нет, — Кларк ответила почти испуганно, видимо, разглядев что-то на моём лице.

Я снова выровнялся, качая головой. Кажется, она снова меня боялась. Возможно, вполне оправданно.

— Если бы ты слушала меня хоть иногда, то уже бы знала. Я говорил. Раз сто. Нам нужен союз. И вам он тоже нужен, как бы ты не пыталась это отрицать.

— Это не союз, а мезальянс. По факту у нас нет выбора. Мы можем либо согласиться на ваши условия, либо умереть.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— Ещё я понимаю, что вы хотите уничтожить горцев с помощью наших знаний и технологий.

Что она сказала? Уничтожить? Мы? Вот же трусливые горные крысы! Стоило послушать пару страшных историй от Хиляка, как она тут же забыла наше гостеприимство и поверила гаду без доказательств. Очаровательно. Потрясающе.

— Так вот где собака зарыта. Я понял, — зло процедил я.

Встал и отвернулся, не в силах смотреть на неё, иначе не сдержал бы в себе гневную отповедь. Зашагал к двери, как вдруг мне в спину донеслось испуганное:

— Вы куда?

— Я вижу, что ты уже выбрала сторону. Не нашу. Так что пусть твою судьбу решает Военный совет, а мои полномочия на этом заканчиваются.

— Почему вы не хотите помириться с горцами? Почему вам нужно воевать? — порывисто выпалила Кларк мне вслед, будто пыталась остановить.

Я обернулся. Вздохнул. Раньше она казалась умнее.

— Мы поймали Хиляка больше месяца назад. Он так ничего и не рассказал. От него нет толку. Совсем. Но он всё ещё жив. Как думаешь, почему? — Она неотрывно смотрела на меня, казалось, даже не дышала. — Я всегда был с тобой честен. Я рассказывал о радиации, бесплодии, инфекциях, мутациях. Люди умирают. Дети умирают, иногда даже не родившись. Ради их жизней я бы забрал у горцев каждую аптечку. Даже с боем. Но разве в этой битве когда-то будет победитель? Я всегда думал об этом союзе, но между нами десятки лет кровавого противостояния. Не все будут готовы забыть об этом так легко. Но с помощью твоих людей что-то могло бы получиться. Но чтобы всё сработало, нам нужно перестать пытаться обмануть друг друга. Инерция — страшная сила, и стоит хоть чему-то пойти не так, всё снова вернётся на старый знакомый путь кровавого противостояния. Поэтому я хотел, чтобы ты познакомилась с горцем. Поэтому я хотел показать тебе, как живёт наш Клан. Ты ведь и правда совсем не глупая. Я надеялся, что ты сама догадаешься, что так продолжать дальше нельзя. Что эту проблему наконец-то можно решить при вашем посредничестве. Понимаешь?

Кларк встала и выпрямилась.

— Понимаю. Я согласна. Война — не выход.

Я усмехнулся. Так бы сразу.

— Отлично. Тогда будь послушной пленницей и хоть пару часов не выдумывай никаких планов, ладно?

Густус и Анья знали обо всём уже с первыми рассветными лучами. Я был готов к выволочке ещё в тот самый момент, как мне сообщили о совместном побеге пленников, но ожидал совсем иного. Главы не устроили масштабного заседания, скорее пригласили меня на приватную встречу. Их испытующие взгляды ощущались ещё острее, чем в давящем зале заседаний. Анья излучала самоуверенное спокойствие, такое, будто бы всё шло по её плану, но смотрела строго. Командир и вовсе пугал своей молчаливой сдержанностью. Какое решение бы он не принял, Анья не сможет этому помешать. И я тоже.

— Тебе следует начать с начала, командир Блейк, — приказал Густус. — Что ты творишь? Что за хитроумный план привел к этой катастрофе?

В разведчиках командир всегда ценил нестандартное мышление. Именно оно спасало в казалось бы безвыходных ситуациях. Вроде тех, когда один на один со зверем. Или один на один с негласно враждующими главами двух Советов. Они решили дать мне шанс, и я не медлил, выкладывая мельчайшие детали. Горец должен был открыться Кларк, выдать хоть что-то, а саму девчонку можно легко разговорить — ей есть что предложить. Или чем угрожать.

— Возможно, стоило бы отправиться в лагерь Небесных целым отрядом, чтобы заключить союз, а его гарантом была бы Кларк. Почему нет? Я понимаю, что это большой риск, но это может быть нашим единственным шансом сделать огромный шаг вперёд, разве не этого мы все ждали?

— Не этого, — отрезала Анья. — Кларк не та, кто там нужна. Я ожидала от неё стремления к сотрудничеству и какой-то разумности, но теперь понимаю, что ошиблась. Скажи на милость, как она выбралась из-за цельной металлической двери? Наука? Магия? Сколько ещё мы о ней не знаем?

Я хотел возразить, что именно поэтому она и её люди настолько важны для нас. Но командир не дал мне вставить и слова.

— Те, кто не с нами — против нас. Считаю ниже своего достоинства сотрудничать с трусами и предателями. Кларк не хватило духу быть честной. А своим побегом она предала нас. Ещё вчера она мило нам всем улыбалась, а сегодня уже освободила нашего злейшего врага. Что будет завтра? Их общая армия подойдёт под первое кольцо?

Впервые такое единодушие двух глав было столь удушающе тяжёлым.

— И что вы намерены с ней делать? Убьёте? Запрёте?

— Почему ты так переживаешь за чужачку? По-моему, ты чересчур увлёкся завоеванием её доверия, — мягко улыбнулась Анья. — Кажется, это ты должен был завоевать её доверие, а не она твоё. Ты не объективен. Пленницей лучше заняться напрямую мне и Густусу. Она будет жива и здорова, не волнуйся. А ты… Думаю, глава Военного совета найдёт тебе работу по душе.

Я не понимал, что она творила. Будто бы не эта женщина приходила ко мне с крамольной идеей подвинуть с поста моего командира. Будто бы и не она совсем просила сблизиться с Кларк. Она обещала мне поддержку, а теперь переменилась. Что затеяла? Что изменилось?

— Анья права. Ты отстранён от наблюдения за Кларк. Она непредсказуема, и твои дурацкие стратегии ставят нас в ситуации далеко за гранью допустимого. Вместо этого поедешь со мной на собрание Коалиции в Полис. Там твой пытливый ум найдёт достойное применение. Тебе отныне запрещено как-либо контактировать с пленницей. Усёк?

— Сэр, но…

— Это был не вопрос, командир Блейк. Считаешь, что в том положении, чтобы ставить условия?

— Мне нужна её помощь. Моя дочь третьи сутки лежит с лихорадкой. Лекари разводят руками. Я хочу, чтобы Кларк её осмотрела, — поспешно проговорил я.

— Хорошо. Тогда разберись с этим прямо сейчас. Мы выезжаем через три дня.

Одной из причин, почему я пошёл в разведчики, было то, что в Военном совете у матерей — в том числе и у моей собственной — не было никакой власти. Но Анья взирала на меня со всё тем же самоуверенным спокойствием. Я ехал с командиром в Полис. Всё шло по её плану.

Когда я вернулся, Кларк резко вскочила на ноги. По её уставшему виду я понял, что она за всю ночь ни на миг не сомкнула глаз. Бледная и уставшая, ждала приговор, который так и не пришёл. Я усмехнулся.

— Что? Что они решили?

— Если бы они решили тебя казнить, ты была бы уже мертва, — выдал вроде как очевидный факт я, но только после моих слов её осанка перестала быть похожей на натянутую струну.

— Что с горцем?

— Не твоя забота, — отрезал я. — Ваше общение окончено.

— Его… казнят? — она с трудом выговорила последнее слово. Я молчал, не в праве говорить и слова. Кларк устало выдохнула, снова усаживаясь на постель. — Вот как они хотят меня наказать? Просто запрут здесь в одиночестве до конца дней?

— Тебе бы радоваться, что ты не умрёшь на закате.

— Потому что вирус вскоре сделает всю грязную работу за вас. Как удобно, а? — вскинулась она.