Всё не случайно

Первые две недели оказываются достаточно сложными из-за новой обстановки, большого количества информации — у любого человека это вызовет стресс. Конечно, я старалась держаться, и виду не подавать. Тимура за это время видела от силы раза два. Он быстро справлялся о том как идут дела и уезжал. Меня такое положение дел вполне устраивало, так как некоторые воспоминания отзывались болью в сердце. Их же схожесть с Русланом и полное отсутствие возможности рассказать ему об этом были для меня настоящей пыткой.

Когда я проработала уже месяц, мне стало гораздо проще. Я начала думать как поднять выручку, искать пути увеличения эффективности, сокращая затраты. Иногда Тимур приезжал с документами, которые я изучала. Тут же я ему рассказывала о своих предложениях. На пятом он сказал, что полностью мне верит и я могу делать всё, что хочу. Было приятно.

Но следующие две недели его не было. Никто не знал, где он. Мне приходилось решать все вопросы самой. Звонила я пару раз, чтобы узнать если какие-то сделки и документы, но абонент был вне зоны. На большее прав у меня не было.

И жизнь более-менее шла своим чередом. Работа — дом — мама. Пару раз созванивались с сыном, всё это рвало мне сердце. Руслан приболел, и хоть Антон заверил, что всё под контролем, я переживала ещё больше.

В один из дней, когда я ближе к одиннадцати вечера прогуливалась до магазина, заметила, что за мной едет машина. Я не паникёр, но она следовала всю дорогу. Уже пожалела, что вообще вышла из дома. Единственный человек, которому я могла в данной ситуации позвонить — Тимур. Но он снова не взял. Видимо, преследователям надоело ехать за мной, машина резко дрифтанула, останавливаясь передо мной. Опустилось окно и один из джентльменов с пистолетом приказал сесть в машину. К сожалению, выбора мне не предоставили, поэтому я молча села, в мои планы получить пулю сегодня не входило.

Машина резко трогается, а я отмираю:

— Вы кто? — спокойно спрашиваю.

— Мы за деньгами.

— Но... — начинаю я, а меня резко перебивают.

— Заткнись и слушай. Деньги должны быть до конца этого месяца, поняла?

— Мы же договаривались, — начинаю я. — Часть я отдала, у меня есть ещё пара месяцев в запасе.

— Да че ж ты такая непонятливая? Либо бабки, либо мы всю твою семейку порешаем, ты поняла нас? И сынишку не пожалеем.

Вот это зря. Зря они это сказали. Гнев переполнял меня с головы до пят, но сделать я ничего не могла.

— А крысу эту мы точно порешаем, когда найдём, — говорят про Антона.

— Он ни в чем не виноват, — пытаюсь оправдать, но мне прилетает пощёчина. Чувствую, как что-то бежит по губе. Она треснула и явно не от хорошей жизни. Затем прилетает пару ударов в живот, после чего я даже дышать не сразу могу.

— Слышь, краля, запомни, только мы решаем кто и в чем виноват, усекла? С тебя требуются бабки только, иначе я сказал. Лучше не зли меня. А это, — даёт знак, и снова прилетает кулак. — Для профилактики. Чтоб не забыла.

И начинают мерзко гоготать.

— Ты сама вписалась за эту идиотку, теперь отвечай. Сейчас бы жила спокойно, а эту шлюху сдали бы в бордель и дело с концом. Пошла вон.

Дверь открывается, и меня буквально вышвыривают из около дома. Не знаю как нахожу в себе силы дойти до дома, но оказавшись в квартире, скатываюсь по двери, держась за живот. Ощупываю губу. Кровь начала запекаться. Собирая волю в кулак, иду до ванной и умываюсь. Смотрю на живот, где начинают проявляться синяки. Слёзы щиплют глаза, и больше я их не сдерживаю. Падаю на кровать, начиная горько плакать в подушку, когда раздаётся звонок телефона. Это Тимур. Прости, но я сейчас не в том состоянии. Однако, следует второй и третий звонок, и утерев слёзы я рвано отвечаю:

— Да?

— Вика, привет. Ты звонила, что-то случилось?

— Нет, просто потеряла тебя, думала вдруг есть какие-то бумаги.

— Ты что, плачешь? Что-то случилось?

— Нет, — придаю бодрости голосу. — Нет, всё в порядке. Просто спала.

— Прости, что разбудил, — вроде как верит Тимур. — Завтра заеду, так что как раз расскажешь как дела в заведениях.

— Хорошо.

— Спокойной ночи, — тихо говорит.

— Спокойной.

После разговора становится ещё обиднее. За себя, за Руслана, за Антона. Проливая слёзы, не замечаю, как засыпаю.

Глава 8

С утра выгляжу не самым лучшим образом, но не самое важное. Одеваюсь максимально просто. Чёрные джинсы и белая футболка. Макияж так же минималистичен. Спасибо ребятам, хорошо постарались, губы красить не надо.

Заезжаю в ресторан, вызывая к себе менеджера. Быстро уточняю как дела, какая посадка на вечер сегодняшней пятницы, и уезжаю в клуб.

— Здравствуйте, Виктория Андреевна, — здоровается охрана. Славные ребята, ходят по пятам, охраняя. Жаль не около моего дома. — Тимур Рустамович в кабинете. Просил зайти, как приедете.

— Здравствуй, хорошо, — пытаюсь улыбаться людям, но губа болит. Урод, блин.

Быстро беру по пути кофе в баре, и поднимаюсь в кабинет.

— Здравствуйте, Тимур Рустамович, — всегда сохраняю официальные отношения при посторонних, а сейчас в кабинете была менеджер-Алина, которая принесла ему завтрак.

— Здравствуй, — что-то он какой-то довольный. Правда, пока не натыкается на разбитую губу. Нравится?

Алина выходит, а я падаю на кожаный диван.

— Что с губой? — серьёзно спрашивает.

— Не поверишь. Дома вчера убиралась, полезла за шкаф, ну а губы на шкаф. Спасибо, хоть не глаза, — стараюсь я придать лёгкости и беззаботности голосу.

— Глаза, видимо, тоже без особой пользы, раз не видишь.

— Видимо. Давай к отчёту, — говорю я, отпивая кофе.

Быстро рапортую всё, что было за две недели и пару предложений от себя. Если честно, я очень рада его видеть, поэтому изображать веселье не так сложно.

— Вот статистика выручки за месяц, — кладу я бумаги перед ним на стол, собираясь сразу отойти, но он берёт меня за руку. Непонимающе смотрю на него. — Тимур?

Он встаёт со стула, возвышаясь надо мной и аккуратно проводит большим пальцем по разбитой губе. Я же стою и даже не дышу, кажется. Тимур аккуратно приближается ко мне, собираясь поцеловать, но давая мне право выбора. Я не отстраняюсь, но продолжаю смотреть широко распахнутыми глазами, когда он наконец целует меня. Аккуратно и невесомо сначала, постепенно углубляя поцелуй. Я отвечала ему, испытывая непонятные ощущения. Всё же четыре года прошло. Руки кладу парню на грудь, а он свои мне на талию, притягивая ближе некуда.

В данную секунду я забыла даже о том, что у меня болит живот и все внутренности от вчерашних ударов.

— Тимур, мы не в отношениях, — шёпотом напоминаю я, делая рваные вдохи.

— Это мне не мешает хотеть тебя поцеловать и, собственно, поцеловать, — хрипло говорит, снова приникая к моим губам.

Мне в общем-то тоже. Поэтому я с готовностью и удовольствием отвечаю, пока Тим резко не подсаживает меня на стол. Я машинально дёргаюсь, вскрикиваю и кладу руку на живот.

— Что такое? — обеспокоенно спрашивает, отстраняясь Тимур.

— Нормально, — отвечаю сдавленно, ловля звёздочки в глазах.

Бесоев всегда совал свой нос туда, куда было интересно, а в данный момент — это под моей футболкой. Аккуратно убрав руку, которой я держалась, он задирает одежду вверх и взбешённо спрашивает:

— Интересно, а это ты где ударилась? На чей кулак напоролась?

Хлопаю глазами, а потом опускаю футболку, пытаясь слезть со стола, но сильные руки мне не дают этого.

— Я задал вопрос, — рычит, еле сдерживая себя.

— А я сейчас с Бесом разговариваю или с Тимуром? Если с первым, то не хочу, — говорю, наконец отталкивая парня и быстро спрыгиваю со стола, пытаясь уйти.

— Вика, стой, — уже спокойно говорит Тим, придерживая за руку — Скажи кто, и я разберусь. Никита?

— О, Боже, нет. Я уже и думать забыла о его существовании.

— Тогда кто? — вот что за упрямство? Тебе так нужны мои проблемы?

— Да просто какие-то хулиганы, — вру, ненавидя себя. — Я убежала. Просто ночью не надо в магазин ходить.