Всё не случайно

— Он просил передать, что если будет нужна помощь, он всегда на связи. И он тебя не ненавидит.

— Я рада.

И снова тишина.

— Я скучала по тебе, — признаюсь я.

— Точно перепила, — ржёт сестра, и мы обнимаемся.

Уже ближе к часу ночи расходимся по комнатам.

Спустя неделю мои нервные клетки закончились, и я живу на автономных, видимо. Правда, это происходит, пока я не вижу Тимура в ресторане за столом, беседующим с какой-то барышней.

Ревность? Нет. Это не злость и не ненависть. Это какое-то разочарование что ли. Пока я себя изводила днями и ночами, у него всё прекрасно.

Тимур врезается в меня взглядом, но никак не реагирует. Я тоже выше всех этих разборок, поэтому просто выхожу из ресторана, садясь в машину. Мне даже плакать не хочется, поэтому я начинаю дико смеяться. Еду сразу домой, играя в шашки на дороге и проскакивая все красные, в надежде оторваться от его охраны. Около дома телефон зверски вибрирует, но мне зверски пофиг. Я месяц обрывала его провода, но ему было безразлично.

Снимаю все украшения, подаренные Тимуром. Снова накрывает дикая истерика, и я смеюсь так сильно и громко, что, думаю, соседи вызовут дурку. Что ж, Аня была права. Нервный срыв собственной персоной. Проходите, чувствуйте себя, как дома. Выпиваю залпом бокал коньяка Тимура, который стоял с прошлого раза, а потом швыряю бутылку в стену. Она разлетается на тысячи осколков, как и моё сердце сегодня. А жаль бутылку, красивая была, да и коньяк вкусный.

Сижу на полу, сложив голову на колени, пытаясь успокоиться. Подышала на счёт, выпила водички, собрала ногой пару осколков. Немного помогло. И снова этот чёртов телефон.

— Да? — кричу я в трубку.

— Вика, блять, — рычит Тимур.

— Нет, честная давалка.

— Я буду через пять минут, и только попробуй не открыть мне дверь, я снесу её к чертям собачьим, поняла?

— А зачем? Руслан у мамы, можешь туда заехать сразу, а между нами всё. Всё кончено.

— Я буду уже через три минуты и мы обо всём поговорим, — и сбрасывает.

Швыряю телефон на диван, снова считаю, стараясь успокоиться.

Через 178 секунд, которые я насчитала, в дверь барабанят. Нет смысла не открывать, лучше сразу всё решить.

Открываю дверь, и прохожу в комнату, Тимур злой, как тысяча чертей, идёт за мной.

— Какого чёрта? — злится Тимур, увидев кухню и моё состояние.

— А что тебе не нравится? — издеваюсь я.

— Мне не нравится, как ты себя ведёшь сейчас и как разговариваешь со мной.

— Да? — наивно спрашиваю, подхожу к нему, практически кидаясь на шею и целуя в щеку. — Вот так надо? Да?

Тимур просекает, что я издеваюсь, пытаясь поймать за руку, но я уже отошла.

— Я же должна верно ждать. Месяцами. Не имея никакой информации о тебе. А ты, да, ты можешь по ресторанам с бабами. Ты же Бес, тебе всё можно.

— За языком следи, — строго произносит. Так он со мной ещё не говорил, но мне уже плевать.

— Иначе что, Тимур?

Бесоев стоит, сжав губы. Выдержка у него получше. Такой он меня ещё не видел. Нравится? Любуйся! Сам довёл.

— Я собирался ехать к тебе. Просто встреча была важная.

— Да, я заметила, милый, как важно она сидела, выпятив грудь третьего размера.

— Да не смотрел я на её грудь. Это жена одного человека, он сам не мог прийти. Не вникай. Я собирался к тебе. Мне что, до сих пор нужно доказывать тебе, что у меня нет других женщин? Я думал, мы прошли этот этап.

— Ты, — тыкаю его в грудь. — Ты месяц молчал. Неужели нельзя было хоть раз взять трубку или позвонить? Я чуть с ума не сошла, я каждый день себя изводила, пока у тебя важные встречи с чужими жёнами. Я понимаю, за нами охрана смотрит, тебе докладывает, а я? А как же я?! Мне никто не докладывает жив ли ты, здоров. Неужели ты не понимаешь, что я тоже переживаю? Что ты так смотришь? Не нравится? Это ты виноват, это ты со мной сделал!

Я кричу, не сдерживая себя, даже слёзы текут по щекам, а Тимур просто слушает.

— Ты знаешь, наверное, ты был прав, — выдыхаю я. — Мы перешли черту. И сделали это зря. Я больше не могу.

— Вик, Вик, Вик, стой, — идёт ко мне Тимур, понимая, что это конец нашей красивой истории.

— Нет, — выставляю руку вперёд. — Нет. Это слишком. Я думала, у меня получится, но нет. Ты можешь видеться с Русланом, но между нами больше ничего. Я благодарна тебе за всё, и, главное, за него. Продолжу работать на тебя, но на этом точка. Сын и рабочие отношения, как ты и хотел.

— Нет, малышка, пожалуйста, — хватает меня Тимур, прижимая к себе, целует глаза, нос, щёки, губы, но я стою, как тряпичная кукла. — Я не смогу без тебя, ты слышишь?

— А я и с тобой не могу, — безжизненно говорю, смотря в сторону, смиряясь с концом.

— Вика, я исправлю всё, слышишь? Я не могу тебя потерять.

— Раньше надо было, Тимур. Отпусти меня, ты обещал.

Всё же смотрю в его глаза, понимая, что он вспомнил свои слова в подъезде.

"-Однако насильно заставлять я тебя не собираюсь. Если это причиняет тебе боль, я уйду, обещаю. Руслана не брошу, буду помогать и видеться".

— Ты уверена? — тоже безжизненно спрашивает Тимур.

— Да.

— Что ж, сын и рабочие отношения, отлично. Только знай, что чужой мужик не будет воспитывать моего сына.

Уходит, а я падаю на пол, начиная реветь. Захлёбываюсь слезами, скулю и выпускаю эту боль. И понемногу становится легче.

Успокоившись окончательно, привожу квартиру в порядок и вызываю такси, чтобы забрать сына. Мама сразу понимает, что что-то не так, но с расспросами не лезет. Зато Руслан болтает всю дорогу без умолку, а я крепко прижимаю его к себе и целую.

— Я люблю тебя, малыш.

— И я тебя мам, — мой нежный мальчик.

С этого дня жизнь в корне меняется. Тимур приезжает к сыну, а я уезжаю по всевозможным делам. Иногда слинять не получается, так как просит Руслан с подачи Тимура. Сам он не предпринимает никаких попыток, и я рада. Выдержать ещё один подобный разговор я вряд ли смогу. Замечаю лишь его внимательный взгляд на работе и дома, но мне без разницы. Говорим только по делу, у нас он больше не ночует. Во мне будто свет выключили. Нюта с мамой не лезут, так как знают, что мне нужно просто время.

В какой-то момент я думаю, что Бесоев даже рад нашему расходу, но ошибаюсь. Снова.

Сидя за одним из столов ресторана, перебираю бумаги Тимура. Подняв глаза, вижу, как ко мне направляется Егор. Не верю своим глазам.

— Привет, — плюхается на стул, не спрашивая разрешения.

— Виктория Андреевна, — подходит Лёня, который практически везде ходит со мной, как телохранитель после случая с Никитой. — Какие-то проблемы?

— Нет, Лёнь, всё в порядке. Старый знакомый.

— Ба, старый знакомый! — врубает клоуна Егор. Он что, пьян? — А мог бы быть мужем!

— Мог бы, но Бог уберёг, — больше я никого не жалею.

— А ты высоко поднялась. Я теперь понял, со мной спать не захотела, искала кошелёк потолще? — сузив глаза, спрашивает. — Ну и правильно, дальновидная девка. У отца вот бизнес прогорел.

— Соболезную, — без доли сожаления говорю. — Сюда зачем пришёл?

— Увидел тебя случайно, захотел поздороваться.

— Поздоровался? Теперь давай попрощаемся, и ты пойдёшь, — мне порядком надоело слушать обвинения в свой адрес.

— О-о-о! А вот и Тимурка. Я же чуть позже узнал, что ты к нему ушла, — вещает Егор, пока к нашему столу идёт взбешённый Тимур.

— Я присоединюсь? — скорее утверждает, чем спрашивает Бесоев.

— Ты ж ещё с универа по нему убивалась, а я потом два и два то сложил.

— Да? И что получил? — спрашивает Тима. Какой-то он взбудораженный.

— Что папашка Руслана то ты! — тычет в него пальцем Егор, а Бесоев хватает его за этот самый палец, выворачивая вместе с рукой. Да, мы учились с Егором на одном потоке, он знал Тимура. Ещё тогда пытался ко мне п

— Ай, сука, больно. Отпусти!

— Тимур, — подлетаю я к ним. — Отпусти, не надо.

Тимур смотрит в мои глаза и отпускает, но Егор не затыкается.