Страница 54 из 87
Позднее к нему приезжают дети и внуки.
Один из них как раз бегает сейчас по саду. Вот он останавливается возле большой старой яблони, что стоит на склоне. У нее самые вкусные яблоки.
Несколько таких яблок — подарок профессора — лежат передо мной, одно из них я ем, заканчивая удивительную историю профессора Кесслера.
Разве путь в мир реального не ведет через фантастику?
Ладислав Салаи{*}.
Летающий поезд{20}
(перевод И. Герчиковой)
Многоуважаемая редакция!
Возможно, вас заинтересует то, что я вам сейчас напишу. Если встретятся орфографические ошибки, не обращайте внимания, писем я не писал много лет. Но вчера произошло такое удивительное событие, что я тут же сел к столу в нашей конторе и стал строчить это письмо. Дело ваше, опубликуете вы его или нет.
Работаю я помощником машиниста в локомотивном депо Ческе-Будеевице. Вчера смена у нас началась в 18.00. Мне выпало вести пассажирский поезд в Прагу. Не очень-то мне хотелось в этот раз ехать, но, делать нечего, раз нужно — значит, нужно.
Машиниста этого поезда зовут Карел Влк. Надо мне вам его описать, ведь, собственно, он все и натворил. Карел высокий толстый мужчина лет тридцати пяти. Он носит бородку, чтоб выглядеть поинтеллигентнее. Мне он всегда казался странным: едешь с ним и трясешься — вот-вот случится что-нибудь.
Мы опаздывали на десять минут: растяпа сцепщик забыл подтянуть винты и включить отопительную систему, потом доказывал — это, мол, обязанности истопников.
Половину пути все шло нормально. Правда, когда мы приближались к станции Гержманички, Карел Влк стал проявлять первые признаки беспокойства.
— Надоело мне все это, — обратился он ко мне, хмурый как туча. — Ездишь туда и обратно, Будеевице-Прага, Будеевице-Прага. Эх, взять бы да бросить все!
— Не дури, Карел! — говорю я ему. — Коли тебе это надоело, перейди на другую линию.
— А что изменится? — усмехнулся он. — Все будет по-старому. Ты меня совершенно не понимаешь. Ведь дело не в том, что я веду поезда на данном участке. Раздражает другое: вечно перед тобой эти проклятые рельсы! Представляешь, как было бы здорово, если б поезд мчался, куда ему вздумается, без рельсов?
— Что за глупость, — покачал я головой. — Где это видано, чтобы поезда ходили не по рельсам. В Японии, правда, говорят, придумали такой, который движется в метре над землей, да пока он к нам доберется, пройдет еще лет сто.
— Ха! Метр! — фыркнул Карел Влк. — Что такое один метр? Вот если бы десять, сто, тысячу метров над землей. Это да! Спокойно повороты срезать можно!
— Чепуха, — остановил я полет его буйной фантазии, не люблю, когда много болтают. — Если бы такое было возможно, давно бы внедрили. Только зачем тогда самолеты? И как тебе не надоело голову забивать такими глупостями!
— Это не глупости, — рассердился Карел Влк. — Мне все время снится, будто я лечу над полем, над прудом. Красотища! Кажется, стоит мне захотеть, и поезд поднимется в воздух. Я в последнее время тренирую волю. С помощью силы воли человек может творить чудеса.
— Серьезно? — удивился я и, признаться, чуток растерялся. По всему видно, что у моего машиниста ум за разум зашел. Я твердо решил: до Праги осталось чуть-чуть, буду во всем с ним соглашаться — все-таки надежнее. А вдруг он что-нибудь выкинет?
Когда мы выехали из Вотице, Карел Влк опять обратился ко мне:
— Слышал ты когда-нибудь о парнях, которые в Гималаях спят прямо на снегу, а себе внушают, будто рядом с ними горит костер? И знаешь, снег в радиусе трех метров вокруг них тает.
— Нет, я никогда об этом не слышал, — ответил я. — Расскажи!
— А еще я читал, — продолжал он, пропуская мои слова мимо ушей, — что есть такие монастыри, где обучают бегунов-стайеров. Эти парни бегут через всю Сахару или какую другую пустыню без еды и питья. Они передвигаются, совершая большие прыжки, будто парят в воздухе. В это время бегуна нельзя останавливать — он погибнет. А недавно был я на представлении. Фокусник положил женщину на саблю, потом убрал саблю, а женщина лежит себе в воздухе. Вот чудеса! Как думаешь, будь у меня воля посильнее, смог бы я приподнять поезд?
Я еле сдержался, чтобы не выложить ему все, что я о нем думал! Но взял себя в руки. Лучше не рисковать, ведь речь идет не только о моей безопасности: Карел Влк ведет переполненный пассажирский состав.
— Кто знает, — сказал я уклончиво, — сегодня все возможно. Я вот читал, что одна старушка американка при помощи игрушечного пистолета ограбила банк — взяла сто тысяч долларов. Ее поймали в соседнем универмаге, когда она пыталась потратить эти деньги.
— Вот видишь, — засиял Карел Влк и взглянул на меня внимательно. Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Карел же доверительно склонился ко мне: — Буду с тобой откровенен, приятель, — зашептал он с таинственным видом. — Только пусть все останется между нами. Если кто об этом пронюхает — жди крупных неприятностей. Так вот, недавно мне удалось немного приподнять паровоз. Я как раз направлялся на работу и вдруг чувствую — есть силы, значит, должно у меня получиться. Остановился на перроне. Гляжу — на путях старенький локомотив. Я уставился на него и вытянул руку вперед, мысленно представляя, как эта махина поднимается. Я сконцентрировал всю свою волю, даже голова разболелась. И вдруг локомотив начал подниматься! Правда, чуть-чуть, на каких-нибудь пару сантиметров. Но, понимаешь, ведь получилось! А ты знаешь, сколько весит локомотив? — Карел Влк уставился на меня горящими глазами и схватил за плечо. От испуга я вскрикнул.
— Локомотив — это только начало, — просипел он. — Я подниму целый поезд! Вот увидишь, подниму! Вчера в дневную смену я почувствовал, что смогу справиться с локомотивом, со всеми его вагонами. Сколько у нас сейчас вагонов?
— Шесть, — испуганно пробормотал я, и страх, который всегда присутствует во мне, когда я сижу рядом с Карелом, сковал меня. Хорошо, что мы уже приближались к станции! Там я выпью стаканчик лимонада, и мне полегчает.
На станции в Ольбрамовице мы всегда пропускаем скорые поезда. Скорый на Будеевице проходит почти одновременно со скорым на Прагу. В буфете я купил «Бычью кровь» (это такой красный лимонад) и присел в углу за столик. Через минуту притащился Карел Влк, подсел ко мне и заказал чашку кофе.
— Ты вроде не веришь мне? — он подозрительно посмотрел на меня и угрожающе сложил руки на столе.
— Верю, верю, — закивал я головой и самым бодрым голосом добавил: — А не преувеличиваешь ли ты свои возможности? Ну, с этим локомотивом, положим, ты справился, но поднять целый состав? Что-то я сомневаюсь. Одному человеку не поднять такую громадину, не осилить. Вот если бы человек десять помогли, тогда еще можно.
— Глупости! — вскочил вдруг из-за стола Карел Влк.
У меня даже лимонад выплеснулся на пол, а несколько посетителей (в основном железнодорожники) за соседними столиками рты пооткрывали от удивления. Официант сурово посмотрел на нас и отвернулся лишь после того, как Карел, извинившись, снова водрузился на стул.
— Извини, я, кажется, немного переборщил, — тихо сказал он. — Знаешь, это ведь страшная нагрузка все время напрягать волю. Иногда накопленная сила вырывается наружу, и я срываюсь. Прости…
— Ничего, бывает, — улыбнулся я как можно любезнее. А про себя подумал: «Теперь уж меня никто не заставит работать в одну смену с этим психом».
Когда мы выходили из буфета. Карел Влк остановился в дверях, будто наткнулся на невидимую преграду и пробормотал:
— Черт побери, какой прилив силы! Я еще никогда не был так силен!
«Сейчас что-то произойдет, — с ужасом думал я. — Кто знает, что он натворит».
— Идем, — он повелительно схватил меня за плечо, — быстрее. Когда я бездействую, энергия возрастает.