Страница 8 из 12
И часть этого имущества стояла прямо у меня дома (та часть, которую я решил оставить себе на память о воинской службе). Люда еще рот не открыла, а я взял медицинскую сумку и пошел с ней. Благо, городок у нас небольшой, идти, долго не пришлось. Алик лежал в своей кровати. И по его посеревшему лицу было ясно, что он серьёзно болен. Потрогал пульс, он мне сразу не понравился, и я приподнял одеяло. Живот его был перемотан окровавленными бинтами. Я повернулся в сторону Люды: "Ты чё, совсем сдурела! Какого хрена ты меня вызывала! Его же в госпиталь срочно надо!" Алик с трудом открыл глаза: " Нельзя мне в госпиталь!" Из их сбивчивого рассказа выяснилось, что я зря судил людей по себе. И если мне денег вполне хватало, то нашим молодожёнам хотелось от жизни большего. И они ничего "умнее" не придумали, чем обокрасть Грязнулю. Вся система охраны Грязнули строилась вокруг собак. Технике он не доверял. Конечно, его собаки порвали бы любого, только не того, кто на помеле высадился на крышу. Алик специально дождался дня, когда Грязнуля и большая часть его людей уехали. Алик и золото быстро отыскал (недаром они меня про грязнулин дом расспрашивал) и не разбудил никого, и дом покинул незамеченным. Только когда он уже летел назад, произошло несчастье. Грязнуля жил на необитаемой окраине. Его дом непосредственно примыкал к реке и лесочку. А вдоль дороги располагалось садовое товарищество, плавно переходящее в болото.
И надо же такому случиться! Когда Алик уже спускался с небес на землю, пьяному сторожу приспичило выйти отлить. Ну и увидел он фигуру, летящую по небу на помеле в сторону болота. Взял, перекрестился, и пальнул из обоих стволов. А так как дистанция была небольшая, то соль сработала не хуже дроби. Алик с большим трудом перелетел через реку и доковылял домой. Незадолго до этого я узнал о Грязнуле одну байку. Вроде несколько лет назад его похитили и пытали какие-то кавказцы. Он каким-то образом убежал. Ментам жаловаться не стал, более того, никаких показаний не дал. Вроде как его никто и не трогал. Но кавказцев именно этой мелкой кавказской национальности в нашем городе с тех пор не стало совсем. Кто уехал, а кто и пропал вообще бесследно - это я знаю только на уровне сплетен. Ибо вся эта история случилась задолго до моего приезда. Алик об этом тоже слышал. Так что весь план Алика строился на том, что никто не только не сможет доказать его вину, но даже и не подумает на него. А в случае, если бы он обратился в госпиталь с огнестрельным ранением, его песенка была бы спета. При этом неизбежно бы выплыл тот факт, что он каким-то образом высадился на крышу двухэтажного дома, потом летал над садовым товариществом и перелетел через реку. Собственно, нас смущало даже не это. Мы точно знали, что у Грязнули отличное чувство юмора. Только оно совершенно не распространяется на людей, пытающихся сделать ему зло. В этом вопросе Грязнуля вел себя как настоящий еврей. Строго по ветхому завету: "Око за око, зуб за зуб". Разрушил Вещий Олег Хазарский Каганат - а ровно через тысячу лет взорвался в тех краях Чернобыльский реактор. Так и Грязнуля, на проценты не скупился, гадости возвращал щедро, без меры.
Тут надо заметить, что я всё-таки не хирург. Не говоря уже о том, что у меня не было полного набора инструментария. Ну не было у меня операционной, ассистента и медсестры. Честно говоря, я даже не знал, с какой стороны подступиться к проблеме. Но тут осенило - мне же надо в Иркутскую область ехать на неделю! Короче взял я свою санитарную машину, водителя отправил помогать Люде по хозяйству, а сам отвёз Алика в фельдшерско-акушерский пункт в Иркутской области. Всё это я сделал за ночь. Фельдшера я отлично знал, несколько раз я у него в ФАПе оставлял бойцов с мелкой травмой, чтобы не портить статистику травматизма в части. Но тут был случай особый. Одно дело прятать в ФАПе сломанную руку или даже челюсть, а совсем другое - огнестрельное ранение брюшной полости. Всё-таки я не хирург, фельдшер тоже не врач, анестезиолога нет и как делать операцию вообще непонятно. Решил я своего знакомого сноба привлечь к этому делу. У него как раз были корочки хирурга и анестезиолога. Пришел я к нему домой утром в слегка пьяном виде. (Это для водителя моего нужно было лёгкий маскарад устроить. Чтобы он думал, что я всю ночь пьянствовал и развратничал) .
И начинаю ему нести всякую околесицу по поводу моего интереса к военно-полевой хирургии в условиях недостатка медикаментов и оборудования. Но он, гад, легко меня раскусил. Всё-таки он на десять лет меня старше, да и знакомы мы к тому времени были почти пять лет. И встречным вопросом отвечает, мол, не знаю ли я почему это всех хирургов опрашивали вчера на предмет :" а не обращались ли к вам лица с огнестрельными ранениями?" Ну, думаю, влипли. А с другой стороны я знал, чем могу его купить. Тут открывалась вакансия анестезиолога в соседней (по сибирским меркам) дивизии и у меня была возможность помочь Олегу в её получении. Ну, я у него и поинтересовался, не хочет ли он случайно пойти в госпиталь анестезиологом? А, получив утвердительный ответ, уточнил, согласна ли его жена поменять место службы? Он, конечно, сильно заинтересовался, что же нужно сделать для меня (где открылась вакансия, я ему не сказал). Я очень туманно выразился в том смысле, что ничего, кроме выполнения клятвы Гиппократа от него не требуется. Ну и на его чувство такта и прочую нетрепливость все сильно надеются. В принципе он согласился. Но сразу же поинтересовался, на какую операцию ему понадобится инструментарий и медикаменты. Пришлось сказать, что на брюшную полость. Мы быстренько собрались и поехали. Состояние Алика было средней тяжести, всё-таки оперировать его надо было сразу, а не через тридцать часов после ранения. Но втроём (считая фельдшера) мы более- менее неплохо справились. Хотя всё равно стопроцентной гарантии выздоровления Алика не было.
Тут еще некоторые организационные вопросы встали. Если офицера сутки нет на службе, друзья-товарищи и мелкое начальство его прикроют. А вот более длительное отсутствие неизбежно всплывёт. Так что пришлось брать рапорт Алика на отпуск по семейным обстоятельствам, пузырь жидкого доллара и идти к его командиру на поклон. Понятно, что к командиру чужого полка просто так я бы не попал, но в принципе, я даже не собирался пытаться. Я всегда ладил в нашей части с Помощником Начальника Штаба.
И здесь я обратился к ПНШ. Вопрос решился быстро и дёшево. ПНШ поинтересовался, где на самом деле Алик. Я щелкнул пальцем по горлу: "Заквасил! С женой поругался!". Более вопросов не возникло. После этого я созвонился с Олегом, и мы опять поехали к Алику. Точнее, я довёз Олега до ФАПа , перекинулся парой фраз с Аликом и фельдшером и поехал дальше. Собственно, с фельдшером я познакомился потому, что дивизия своими силами улучшала дороги в Красноярском крае и Иркутской области. Это чтобы 120-тонные МАЗы с ядрёной боеголовкой могли ездить. И каждое лето создавались дорожные и мостостроительные отряды. А я их инспектировал, пополнял аптечки у санинструкторов и оказывал помощь заболевшим по мере необходимости. Так что мне надо было и в этих отрядах иногда появляться. А если было нужно какой-нибудь случай травматизма в части прикрыть, то мы клали бойца в этот ФАП, а потом замполиты сами с фельдшером рассчитывались. Ну, и приехал я в один такой отряд. Надо заметить, что места эти были вообще дикие. Домашние свиньи у населения были, в основном, на четверть дикими (по дедушке). Посему паслись они в лесу на подножном корме. А домой только ночевать ходили (всё-таки в тепле ночевать приятнее, да и вкусными помоями их прикармливали, чтобы дорогу домой не забывали). И, раз так, то любая свинья за пределами села считалась условно-дикой и могла стать объектом охоты. (Это местная шуточка. Но шуткой подобное утверждение было только наполовину). Короче, бойцы и командиры к моменту моей инспекторской проверки были с мясом. Провел я инспекторскую проверку, полечил заболевших, попил спиртику с четвертьдикой свининкой и поехал назад. По дороге забрал Олега и опять пообщался с Аликом и фельдшером. После того, как приехали домой, и отпустили водителя, я пригласил Олега к Люде на кофе. А по дороге поинтересовался состоянием Алика и согласовал, что мы будем сообщать Люде, а о чём пока стоит умолчать. Шансы выжить у Алика были. В госпитале они были бы, конечно выше, но светиться в госпитале никто не хотел. Люде, конечно, сказали, что Алика мы прооперировали и пока всё идёт нормально, но всё равно она здорово дёргалась - муж всё-таки. Олег сам пожарил и сварил кофе, успокоил, как мог (а Мог, как известно, был весьма крепким парнем), Люду и пошел домой. Я решил никуда не ходить, но потом вспомнил, что обещал Люде дать кое-каких лекарств и мы с ней зашли ко мне домой. Честно говоря, ни мне, ни Люде было не до секса, но чисто по привычке мы с ней разочек пообщались и заснули.